— Приличного — можешь! — Леня отвернулся.
— Ах вот как? — Лола медленно закипала. — Стало быть тебе можно было увлечься какой-то криминальной личностью, любовницей уголовного авторитета, а мне ты запрещаешь поужинать в ресторане в обществе одного из самых богатых людей страны?
— Если бы дело кончилось одним ужином, я бы тебя отпустил спокойно, — усмехнулся Леня.
— Но-но, я не девица на выданье, а ты — не моя дуэнья, — фыркнула Лола, — в твои обязанности не входит сохранять мой моральный облик…
— Лолка, ну что ты нашла в этом Ольшанском? — жалобно вопросил Леня. — Он — опасный человек, думаешь, зря ему служат такие, как Череп? И внешне — ничего в нем особенного: не первой молодости, лысоват, животик намечается…
Абсолютно заурядный тип!
— Если бы не дефолт, его состояние перевалило бы за пять миллиардов долларов! — мечтательно протянула Лола. — Ты представляешь, что это такое — пять миллиардов?
— Ни за что не поверю, что тебя интересуют его деньги! — заявил Маркиз. — Ты и сама не бедная.., можешь много себе позволить…
— Разумеется, не его деньги! — отмахнулась Лола. — Просто когда у человека есть такие огромные деньги, количество переходит в качество. Раз Ольшанский сумел заработать такие деньги, стало быть он особенный человек, человек другой формации, ну не такой как все, понимаешь? Ты не заметил, что от него исходит какая-то аура…
— Животный магнетизм, — подсказал Леня.
— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать! — обиделась Лола. — Но раз не хочешь по-хорошему, то и не надо!
— Ну отчего же, продолжай, мне интересно…
— Так вот, мне кажется, что деньги, вот эти самые очень большие деньги, вырабатывают какую-то энергию, и он, Ольшанский, просто переполнен этой энергией. Во всяком случае, в нем есть нечто такое…
— Это называется «запах больших денег», — закончил Леня, — только обоняние тут ни при чем.
Раздался телефонный звонок, Лола ответила, потом положила трубку и обратилась к Маркизу:
— Это за мной. Машина у подъезда. У меня к тебе просьба: не оставляй сегодня зверей одних, они нервничают. А чтобы не было скучно — вот. — Она протянула видеокассету.
— Что это? — Маркиз вертел кассету в руках.
— Это «Аида», — терпеливо объяснила Лола. — Раз уж ты последнее время так пристрастился к опере… Запись новая, спектакль поставлен не в театре, а на открытом воздухе. Очень хороши триумфальные сцены, там даже на лошадях выезжают, на колесницах…
Маркиз скрипнул зубами, но решил, что ничем не покажет, как он зол, не доставит Лодке такого удовольствия.
— Спасибо, дорогая, мы с Пу И с удовольствием послушаем оперу, верно, детка?
— Пуишечка, радость моя! — Лола подхватила песика на руки и защебетала. — Мама сейчас должна уйти, но ты не думай, в следующий раз мамочка обязательно возьмет тебя с собой…
Пу И поглядел сердито и дал понять, что не больно-то и хотелось.
— Даже и не думай! — преувеличенно сердито сказал Леня, отбирая собаку. — Даже и не мечтай, что я позволю тебе водить к нему ребенка! Ты, конечно, взрослая женщина и можешь делать все, что вздумается, а за жизнь и здоровье Пу И я в ответе!
С этими словами Маркиз прижал песика к груди, и Пу И поглядел на Лолу, грозно сверкая глазками-бусинками.
Видя, что Пу И тоже не одобряет ее поведения, Лола несколько стушевалась, но решила отложить выяснение отношений на потом, тем более что с улицы раздался нетерпеливый автомобильный гудок: водитель присланной за Лолой машины давал понять, что долго ждать не может.
Лола послала всем общий воздушный поцелуй, накинула шубку и упорхнула. Пу И с Маркизом поглядели друг другу в глаза и дружно вздохнули.
— Что ж, мои дорогие, — проговорил Леня, — будем развлекаться самостоятельно.
Он вставил кассету в видеомагнитофон, и все четверо уселись перед телевизором. Пу И аппетитно захрустел ореховым печеньем, кот наелся до отвала своими консервами и ничего не просил, Леня с попутаем ели фисташки, Перришон очень ловко чистил их крепким клювом.
Триумфальные сцены из «Аиды» произвели на всех очень сильное впечатление.
* * *
В это самое время на окраине города в крошечной однокомнатной квартирке одинокая женская фигура скорчилась в кресле с потертой обивкой.
В комнате было темно, потому что Алла Викторовна не зажигала света.
Она боялась. Боялась ярко освещенной комнаты, боялась своего отражения в зеркале, боялась своих жутких испуганных глаз, боялась, что раздастся телефонный звонок и она услышит в трубке голос Черепа. Больше всего она боялась, что дверь неожиданно распахнется, и сам Череп возникнет на пороге.
Вчера, когда она притворилась убитым бойцом, это помогло ей спастись. Когда она мчалась на мотоцикле по Выборгскому шоссе, в голове не было никаких мыслей, кроме одной: убраться подальше от здания школы, не слышать больше выстрелов, автоматных очередей и взрывов гранат.
Она бросила мотоцикл в городе, в безлюдном переулке, и добралась на общественном транспорте до этой крошечной квартирки, которую сняла с большими предосторожностями на короткий срок. Ей нужно было место, где она могла бы скрыться ненадолго, прийти в себя и изменить внешность после того, как большие деньги будут у нее в руках.
Она задумала эту операцию от полного отчаяния, когда ее любовника, крупного криминального авторитета, когда-то очень могущественного человека, разбил паралич.
Она была ему не только любовницей, за долгое время их знакомства она сумела стать ему необходимой и была полностью в курсе всех его дел.
И она прекрасно понимала, что со смертью Евгения Масленникова ее власти придет конец. Да и жизнь ее может быть в опасности, потому что она знала слишком много такого, чего не должна знать женщина.
Авторитет был еще не старым человеком, поэтому болезнь застала его в самый неподходящий момент. Дела его были в беспорядке, свободных денег в наличии не было, так что Алла после его смерти осталась бы, что называется, у разбитого корыта. То есть кое-что ей удалось, конечно, унести в клюве, но это были такие крохи…
Алла вовремя приняла меры, чтобы болезнь авторитета не стала достоянием гласности. Она устроила его в закрытую больницу за городом, поставила свою собственную охрану, ездила к нему только сама для того якобы, чтобы привезти инструкции и приказы. Разумеется, долго такое положение вещей продолжаться не могло, правда неминуемо выплыла бы наружу.
И тогда Алла задумала похитить деньги у самого Черепа. Операция была неслыханной наглостью, но Аллу обуял азарт. В случае успешного присвоения денег Алла намеревалась скрыться, а двух главных соучастников нужно было убить. Если бы Череп все же что-то заподозрил, то явился бы разбираться к Масленникову, потому что никому не могло прийти в голову, что Алла действует на свой страх и риск. Авторитету же ничего повредить уже не могло, он вел почти растительное существование в своей элитной палате, и врачи говорили, что сердце его долго не выдержит.
Расчет Аллы строился только на безумной наглости всего предприятия. Она решила, что ей нечего терять, но как же она ошиблась. Ошибаться она начала давно, когда выбрала двух участников будущей операции. Одного она переоценила, а другого, Маркиза, явно недооценила. И еще это ужасное, дьявольское совпадение, что именно Леонид проезжал мимо ресторана «Сальери» и посадил Ирину Крылову в свою машину!
Алла тяжело вздохнула и пошевелилась в кресле. Она не знает, кто ее переиграл, но так или иначе все рухнуло. Денег у нее хватило бы на первое время, и документы тоже есть, но что толку?
Она уверена, что ее перехватят на любом вокзале или в аэропорту. Милицию, возможно, ей и удастся провести, но не людей Черепа. Нужно выждать, нужно изменить внешность и заставить себя выйти на недолгое время за продуктами, а потом затаиться и ждать. Это единственный выход.
Алла представила, как она будет сидеть в этой квартире, вздрагивая от каждого шороха, ждать появления Черепа и умирать от страха, обхватила голову руками и глухо застонала.
Через два с половиной часа в квартире раздались нетерпеливые звонки. Маркиз пошел открывать, напевая известную и прилипчивую мелодию из «Аиды»:
«К берегам священным Нила.., там-па-пам…»
На пороге стояла всклокоченная Лола в распахнутой шубе. Один глаз ее был размазан, на сумочке оторвался ремешок, и Лола прижимала ее к груди.
Ни слова не говоря, она оттолкнула Леню и скрылась в ванной, сбросив по дороге шубу прямо на пол. Леня успел повесить норковую шубку в шкаф и тщательно запереть дверь, когда Лола появилась на пороге в своем синем халате. Косметику она смыла, волосы причесала, глядела теперь осмысленно и умиротворенно.
— Что случилось? — поинтересовался Леня с любопытством. — Какие черти за тобой гнались, что ты явилась из ресторана в таком виде? В какую забегаловку пригласил тебя миллиардер?
