Настроение у Вени было хуже некуда. Сегодня утром он впервые осознал, что прогулял несколько рабочих дней, и впал по этому поводу в дикую тоску. Начальник вряд ли посмотрит сквозь пальцы на подобное разгильдяйство.
«Интересно, сумела ли Женька приручить Мартынова?» – вяло подумал Лаптев, подходя к своему подъезду. День уже клонился к вечеру, значит, оба, скорее всего, сидят дома. Небось волновались за него – куда он подевался. Веня чувствовал себя немножко виноватым, но, несмотря на это, очень и очень рассчитывал на теплый прием. Он был голоден, грязен, и, ко всему прочему, у него не было ключей от квартиры.
На скамейке у подъезда сидели две старухи. Издали завидев Веню, они сделали ладошки козырьком и стали разглядывать его с неприятной пристальностью. Когда Веня подошел совсем близко, бабки как по команде начали бормотать и креститься.
Спустя минуту кое-что прояснилось. К подъезду на велосипеде подкатил шкет Колька Браткин и, заложив лихой вираж, остановился в непосредственной близости от Вени, преградив ему путь.
– Привет! – сказал тот, попытавшись выдавить из себя бодрую улыбку.
– Ты сто, вампил? – спросил Колька, глядя на него сквозь прищуренный глаз, спрятавшийся в веснушках.
– С чего ты взял? – натужно удивился Веня, неохотно останавливаясь.
– Завтла тебя холонить будут! – выпалил Колька. – Тебя убили! Пах-пах!
Через голову шкета Браткина Веня задумчиво поглядел на старух. Они забормотали еще истовее.
– Баба Настя! – позвал Веня.
– Сгинь! – выплюнула та сочным басом, поднялась и, подобрав юбки, нырнула в подъезд.
Вторая старуха, которая самостоятельно передвигаться не могла, просто крепко зажмурилась.
– Так-так, – сказал Веня и снова посмотрел на Кольку. – А где же мое бренное тело?
– В молге! – страшным голосом сказал тот и, вскочив на велосипед, что есть силы закрутил педалями.
– Ага! Кажется, я кое-что начинаю понимать! – вслух сказал Веня. – Кого-то шлепнули вместо меня. И я, по-моему, даже знаю, кого именно.
Он вошел в подъезд и начал подниматься по лестнице. «Возможно, меня не уволят, – думал Веня. После того, что он узнал, к нему вмиг вернулось хорошее настроение. – Босс наверняка придет на мои похороны, поскольку считает, что начальник должен быть человечным. Если появиться в подходящий момент на кладбище, можно запросто избежать неприятностей. Однако прежде хотелось бы поточнее узнать, кто и за что меня ухлопал».
Дверь его квартиры оказалась опечатанной, и на звонки, ежу ясно, никто не отвечал. Веня вспомнил, что в прошлом году отдал одну связку ключей соседке справа – симпатичной молодой девице, к которой он упорно подбивал клинья целых полгода, до тех пор пока поганка не выскочила замуж. Сейчас она уже обзавелась крикливым младенцем и в связи с этим обстоятельством большую часть дня проводила дома.
– Кто там? – веселым голосом спросила молодая мать из-за двери.
– Я бы сказал правду, да боюсь, ты хлопнешься в обморок, – ответил Веня, ковыряя носком сандалии плитку на полу.
– Еще раз и помедленнее, – напряженным голосом сказала соседка, не делая попытки открыть дверь.
– Не смотри в глазок, – предупредил ее Веня. – Сначала попытайся узнать меня по голосу.
За дверью раздалось тихое попискивание.
– Может, муж твой дома?
Раздался щелчок, потом еще один, и дверь начала медленно приоткрываться.
– Меня не убили, – поощрил ее Веня. – Я жив-здоров и ужасно хочу попасть в собственное жилище. Но ключей у меня нет. Зато они есть у тебя. Вынеси, пожалуйста!
Прошло минуты две, прежде чем в образовавшуюся щель, которую Веня предусмотрительно даже не пытался расширить, просунулась нежная ручка, державшая двумя пальчиками кольцо с прицепленными к нему ключами.
– Вот спасибо! – возликовал Веня.
Ответных слов он не дождался, но сейчас ему было не до разговоров. Он кинулся к своей квартире и быстренько открыл дверь. Ничего ужасного внутри не обнаружилось, только запах здесь стоял какой-то затхлый и неприятный. Веня пооткрывал все окна и ненадолго задумался. «В первую очередь, – решил он, – я должен привести себя в порядок и выспаться. А потом уже заниматься собственным воскрешением».
* * *
Машина посигналила фарами, и Женя вприпрыжку помчалась к ней.
– Это ты или не ты? – спросил Мартынов, с удивлением ее оглядывая.
На Жене были черные джинсы и новенькая трикотажная кофточка. Впрочем, она знала, что изменилась не слишком сильно, да и в голосе Мартынова не особо бурлили эмоции.
– То, что я тебе сейчас расскажу по поводу расследования, – не ответив, сообщила Женя, – будет почище всего, что мы воображали.
– Почему ты мне не позвонила раньше, а только теперь, когда почувствовала опасность? Я ведь просил.
– Сейчас все поймешь. Кстати, а тебе что-нибудь удалось выяснить о смерти Вени?
– К сожалению, мне пришлось заниматься срочной работой, – нахмурился Мартынов.
– Я думала, ты в отпуске.
– Стал бы я проводить отпуск столь бездарно!
Чувствовалось, что настроение у него никудышнее.
– Тебе прямо по дороге рассказывать или подождать, пока приедем? – поинтересовалась Женя.
– Сейчас четыре утра. Давай лучше когда приедем.
– Кстати, а куда мы едем?
– Ко мне, естественно. Разве есть еще варианты?
– Но ведь у тебя нет жилплощади! – растерялась Женя.
– Кто это тебе сказал?
– С какой же целью ты тогда теснился у Веньки?
– У меня в квартире ремонт. Всего-навсего. Правда, сейчас уже почти все готово. Осталась недоделанной только одна комната.
– Ты не волнуйся, – успокоила его Женя, – я тебя не стесню. Дядя выдал мне кучу денег, и я прихватила их с собой. Так что могу снять себе жилье без проблем.
– Вот и отлично, – хмуро пробормотал Мартынов, не сводя глаз с дороги.
Он подвез ее к роскошному дому, где наличествовали платная стоянка, клумбы и консьерж. Квартира, в которую они вошли, скорее всего, была авторской работой какого-нибудь дизайнера, обожающего классические формы и линии.
– Ты что, получил наследство? – от неожиданности ляпнула Женя.
– Чего это вдруг? – обиделся Мартынов. – Сам заработал.
– Ты ведь водопроводчик! – обвиняющим тоном сказала она.
– Ну, это не вполне соответствует действительности. Я владелец фирмы, которая занимается проведением водопроводов.
– И канализации?
– И ее тоже.
Вот тебе и раз! Женя поджала губы. Обижаться на Лаптева она уже не могла.
– Предлагаю сразу лечь в постель, – сказал Мартынов, сбрасывая куртку.
Женя сделала круглые глаза, и он раздраженно пояснил:
– Я имею в виду, что нам срочно надо лечь. В разных комнатах. Лечь и выспаться. Потом мы сходим куда-нибудь пообедать и тогда поговорим.
Под «куда-нибудь» Мартынов подразумевал хороший ресторан, и Женя подумала, что вполне могла бы войти туда королевой, – у нее были деньги и на одежду, и на парикмахерскую, но… Но она боялась, что Мартынов решит, будто она выпендривается исключительно ради него. Ну, для того, чтобы его завлечь. А он, как отметила Ира Скобкина, чертовски пресыщен дамочками, которые стремятся завоевать его сердце. У нее ни так, ни так нет шансов. Поэтому и торопиться ни к чему. Она выглядит вполне пристойно… Кроссовки, конечно, не обувь для ресторана, но, по крайней мере, они новые и, судя по качеству, безумно дорогие.
– Итак, – начал Мартынов, – меня в первую очередь интересует Венькина смерть. Кстати, нам надо решить вопрос, пойдем мы на похороны или потом отправимся на кладбище только вдвоем?
– Лучше вдвоем, – тут же сказала Женя. – Мне сейчас вообще нигде нельзя светиться, потому что дядины люди наверняка будут искать меня во всех мыслимых и немыслимых местах. В том числе и на кладбище.
– Дядины люди? – удивился Мартынов.
– Я готова тебе все рассказать прямо сейчас.
Рассказывая, она так разволновалась, что забыла о еде и принялась дирижировать вилкой. При этом здорово повышала голос. Мартынов, который терпеть не мог, когда на него обращают внимание окружающие, только поднял вверх краешек рта. Любой другой своей спутнице он давно бы уже сделал замечание. Но Женя была так непосредственна, что ему не хотелось ее задеть. Тем более из-за такого пустяка. Мартынов вообще с удивлением отметил, что простил бы ей многое из того, что не прощал ни одной из своих подружек. Благо она таковой не является. Она не такая штучка, которая во время дождя думает о качестве туши для ресниц, а всякий солнечный день начинает с активного втирания в кожу крема от загара. В ней есть нечто настоящее, что не хочется травмировать пустяковыми замечаниями.
– Итак, судя по последним событиям, мы на верном пути, – подытожил Мартынов. – Я считаю, надо продолжать начатое, только гораздо более осторожно, чем прежде. Ты, конечно, останешься у меня, это будет разумно.
– Хорошо, – после паузы ответила Женя.
