– Всего здесь никто не знает! – ответил старик строго. – Дед мой, покойный, конечно, хорошо пещеру знал, так и то не на все сто процентов!
– Только про Ленина не надо! – взмолилась я. – Я о нем уже два раза слушала…
– Не хочешь – не буду, – покладисто согласился дед. – А только как вашего знакомого найти, ума не приложу… тут ведь, в пещере, столько тайников да укромных местечек – все и в год не обойдешь!..
– Его кормить приходил один такой тип, – попыталась я помочь. – Немой, здоровенный, как горилла… с косматыми бровями…
– Немой, говоришь? – старик задумался. – Немого я как-то возле Красной горки видел… тогда, кажись, я знаю, где он может того человека прятать…
– Какой горки? – переспросила я.
– Сейчас увидишь! – Дед вытащил челнок на берег и уверенно зашагал в темноту.
Мы еле поспевали за ним. Коридор, по которому мы двигались, то и дело поворачивал, разделялся, но дед выбирал дорогу, не задумываясь, словно в голове у него была подробная карта пещеры.
Впрочем, может быть, так и было.
Мы быстро шли минут двадцать, как вдруг очередной коридор резко пошел вверх. Стены его раздались, впереди оказалась просторная пещера. Слон направил вперед луч фонаря, и в этом свете мы увидели посреди пещеры крутую горку темно-красного цвета.
– Вот она, Красная горка! – довольным голосом сообщил дед. – Теперь, значит, по второму справа лазу…
Мы обошли горку, свернули вслед за дедом в очередной туннель, на мой взгляд, ничем не отличавшийся от всех остальных, и шли по нему еще несколько минут.
– Вроде вот тут я этого немого видал! – озабоченно проговорил старик, снова сворачивая налево.
Мы оказались в довольно большой круглой пещере с высоким покатым потолком. Слон посветил на пол своим фонарем, и мы увидели вделанную в пол ржавую металлическую решетку.
– Это оно, то самое место! – радостно воскликнула я. – Леонид Борисович, вы живы?
Мне никто не ответил.
Неужели кто-то опередил нас и его перевезли в другой тайник?
Я торопливо подошла к решетке, наклонилась над ней и осветила яму.
Пленник был здесь. Он лежал возле стены, не подавая признаков жизни. Неужели он не выдержал и умер от темноты, голода и одиночества?!
– Леонид Борисович! – снова позвала я его.
И опять он не ответил.
– Может быть, потерял сознание? – проговорил Слон, беззвучно подходя ко мне. – Ну что, Кирюха, это он – твой знакомый?
– Он, – подтвердил Кирилл, заглянув в яму. – Надо же, а я на него всех собак вешал, думал, он кинул нас с ребятами!
Кирилл со Слоном взялись за замок и довольно скоро сумели открыть его и откинуть решетку. Слон вытащил из рюкзака моток веревки, закрепил конец за решетку и спустился в яму.
– Ну, как он там? – спросила я, наклонившись над краем.
– Да жив! – отозвался снизу Слон. – Просто сознание потерял! Сейчас мы его поднимем, и все будет в порядке!
Он обвязал Леонида Борисовича веревкой, выбрался из ямы, и они вдвоем с Кириллом, вытащив бесчувственного Варшавского, уложили его на земляном полу.
Леонид Борисович был бледен и не подавал признаков жизни, но пульс у него отчетливо прощупывался. Слон наклонился над ним и несколько раз резко хлопнул по щекам. Варшавский вздрогнул, пошевелился и открыл глаза.
– Это ты, Малюта?.. – проговорил он слабым, едва слышным голосом. – Ты вернулся?.. – Тут он разглядел склонившегося над ним человека и удивленно заморгал глазами: – Кто это? Кто вы такой?
– Потом, потом! – прервал его Слон. – Все вопросы и ответы – все это потом, а сначала выпейте-ка вот это… – и он поднес к его губам кружку с горячим кофе из термоса.
В кофе была добавлена щедрая порция коньяку, и Леонид Борисович, сделав несколько больших глотков, на глазах порозовел и попробовал приподняться.
– Ну что – полегчало? – осведомился Слон, придерживая кружку. – Еще подлить?
– Да, если есть… спасибо… но все-таки – кто вы?
Тут он увидел Кирилла, выглядывавшего из-за спины Слона.
– Кирилл, и ты здесь?! – оживился Леонид Борисович. – Ну, что творится в Лебяжьем?
– В Лебяжьем? – переспросил Кирилл, мрачнея. – Ох, блин! Так вы ничего не знаете?
И Кирилл вкратце рассказал Варшавскому о трагической гибели экипажа «Олеси».
– Чего-то подобного я и опасался! – проговорил Леонид Борисович, выслушав рассказ моряка. – Хорошо, что я успел спрятать находки!
– Ребятам-то от этого нисколько не легче! – возразил Кирилл, мрачно глядя в пол и шевеля желваками.
– Вы, конечно, правы! – согласился Леонид Борисович. – Но их уже не вернешь…
– Кстати, вы меня узнаете? – спросила я, выдвигаясь из-за спины Кирилла.
Варшавский удивленно уставился на меня и вдруг засиял:
– Так это вы были здесь, в пещере! Ну как, вам не удалось связаться с моими знакомыми, судя по тому, что они здесь не появились?
– Связаться с ними мне удалось и передать им все, что вы сказали, но они, вместо того чтобы выручать вас, отправились выполнять срочный приказ своего адмирала!
– Да? – Леонид Борисович погрустнел. – Ну, они же люди военные, подневольные…
– Да если бы не Дуся, – перебил его Слон. – Вы бы так и лежали здесь, в темноте и одиночестве, пока не умерли бы! Это она уговорила нас отправиться вам на помощь!
– Да что вы! – Варшавский устыдился. – Дуся, большое вам спасибо! Я не хотел вас обидеть…
– Да ладно, – отмахнулась я. – Вы встать-то сможете? А то идти обратно очень далеко, и я не уверена, что мы сможем вас донести…
– Идти-то, дочка, не так чтобы и далеко, – подал голос дедок, до сих пор скромно молчавший в сторонке. – Я ведь кое-какие входы-выходы тут знаю, один совсем даже недалеко отсюда. Однако надо бы вашему другу-приятелю ноги растереть, тогда он сам сможет идти, и всем будет не в пример сподручнее!
Дед сам чрезвычайно ловко растер Леониду Борисовичу ноги и руки, и тот действительно смог идти самостоятельно.
– Конечно, я бы хотела кое о чем вас расспросить, – заявила я, прежде чем мы тронулись в путь. – Но, думаю, мы продолжим этот разговор в более благоприятной обстановке. А то мне и то уже эта пещера осточертела, представляю, каково вам…
– Зря ты, дочка, так про пещеру говоришь! – обиделся дедок. – Пещера – она очень даже для здоровья полезная. И тихо тут, тихо и спокойно!
– В гробу тоже тихо, – проворчал Кирилл. – А насчет того, что здесь спокойно… одни эти чего стоят, которые жабе молятся!
Я мигнула Кириллу, чтобы он не спорил с пещерным жителем: тот уже очень нам помог, и сейчас мы тоже от него зависели. Так что дискуссия о пользе пещер была прекращена, и мы двинулись к выходу.
Дедок не обманул: минут через двадцать мы почувствовали дуновение свежего воздуха и вскоре выбрались из пещеры через круглый лаз на склоне неглубокого оврага.
Леонид Борисович долго стоял возле выхода, вдыхая прохладный лесной воздух и жмурясь на заходящее осеннее солнышко. Я и то чувствовала волнение, хотя не так уж давно и на сей раз по собственной воле зашла в подземное царство.
Мы описали деду то место, где оставили свою машину, и он объяснил, как туда добраться самым коротким путем.
– Сам-то я с вами не пойду, у меня еще под землей кое-какие дела имеются! – проговорил он и торопливо уполз обратно в пещеру.
Судя по всему, его нисколько не радовали солнце и свежий воздух, под землей он чувствовал себя куда более уверенно.
Он нырнул в лаз, а я спохватилась, что не поблагодарила как следует старика, даже имени его не спросила. Ну да ладно, может, еще встретимся, хотя лучше не надо.
Я вспомнила мрачную темноту, жуткое ощущение, что на тебя давят тонны грунта, ненормальных поклонников рогатой жабы… Вот уж история! Взрослые люди – и занимаются такой ерундой. Этот Старец так задурил им голову, что они спокойно могли бы нас убить…
Наверху, на ветерке, при виде елочек, совершенно не верилось, что под землей могут твориться подобные вещи.
Леонид Борисович шел, поддерживаемый Родионом. Кирилл мрачно тащился сзади. Мне помощь не требовалась, хотя ботинки оказались не на высоте, один просил каши, а от другого отвалился задник, так что я ковыляла с трудом. Кирилл не разговаривал с Леонидом Борисовичем, демонстративно отворачивался и смотрел в сторону.
Последние метры мы еле ползли, потому что Леонид стал сдавать: он тяжело дышал и спотыкался, держась за сердце.
– Кирилл, поди сюда! – грозно сказал Родион.
Они обменялись такими взглядами, что я даже забеспокоилась, как бы не разодрались парни прямо здесь. Однако Кирилл подчинился, перестал дурить и подхватил Леонида Борисовича с другой стороны. Дело пошло быстрее, и мы наконец залезли в машину. Леонид Борисович был слаб, и я вполголоса рассказала ему на ухо, кому же он обязан своим заточением в пещеру. Он так удивился, что едва не потерял сознание, пришлось снова отпаивать его коньяком. Эта сволочь Амалия и ему умудрилась заморочить голову и отвести глаза, такой уж умела она делать безобидный и беспомощный вид.
