Воспользовавшись секундным замешательством Захара, Маргарита завела руку назад и нащупала чугунную голову Гоголя, стоявшую там с незапамятных времён. Она давно хотела куда-нибудь ее пристроить, например, отдать бабке Матрёне с первого этажа, чтобы она использовала ее как груз при засолке капусты, и вот теперь эта голова спасет ей жизнь.
Она даже не размахивалась, а просто подняла руку и тюкнула Захара чугунным Гоголем по лбу. Он отшатнулся и вытаращился на нее, и она поняла, что, наверное, нужно было бить гораздо сильнее. Лагута еще раз вскрикнул, по телу его прошла судорога, и мышь, слетев с пиджака, приземлилась на пол. В ту же секунду за спиной Захара неизвестно откуда появился Вечерников. Вот просто возник, как будто выскочил из-под земли. Или это она на секунду опустила веки?
Вечерников развернул Захара к себе лицом, провел серию коротких ударов в живот и повалил его в кресло.
Маргарита смотрела на Валерия во все глаза. Вот уж кого она не ожидала увидеть в своей квартире! Да еще в роли спасителя.
— Что это такое? — спросил Вечерников, обращаясь к Лагуте. Голос у него был сердитый. — Психическая атака?
Тот вертелся на месте и переступал с ноги на ногу.
— У меня две фобии — я боюсь мышей и воды, — пробормотал он. — Откуда здесь столько чёртовых мышей?!
— Приглядывайте за ним, — велел Вечерников, показав подбородком на обездвиженного Захара. — И вызовите подмогу, что ли. Как там это у вас делается?
— Это у всех делается одинаково, — пробормотал сыщик. — Берется телефон и набирается «ноль два». Боже, как же я их ненавижу! У них отвратительные морды, отвратительные усы… И еще эти отвратительные хвосты!
— У кого? — переспросил Вечерников.
— У мышей, разумеется.
Маргарита поняла, что произошло. Банка с мышками осталась на холодильнике, когда ее принес Жора, а Лагута стоял, прислонившись к нему спиной. Или боком. Потом он поднял руку, задел банку, она опрокинулась набок, и мыши мгновенно вылезли оттуда. Или выпали. А может быть, выпрыгнули. В общем, они посыпались на Лагу-ту, и тот выдал нормальную человеческую реакцию — заорал и стал бегать по помещению и размахивать руками, пытаясь стряхнуть с себя «эту дрянь».
— Где вы были? — Вечерников повернулся к Маргарите.
— Я ездила за информацией, — проблеяла она, неожиданно увидев свои поступки со стороны и ужаснувшись.
— Там вы узнали, кто убил трех человек. И, обременённая этим знанием, потащились домой через всю Москву, да?
Маргарита виновато кивнула.
— Но вы-то как здесь оказались?! И как вы попали внутрь?
— Я использовал отмычку, — подал голос Лагута. — Плёвое, кстати, дело. После того, как вы мне позвонили, я мигом собрался и поехал сюда. А Валерий Васильевич решил, что я преступник, и мы с ним немножко повздорили.
— Мы выяснили отношения, — подхватил Вечерников, — но не успели толком ни о чем договориться, как явились вы в сопровождении Захара. Услышав, что несет этот тип, мы спрятались на кухне, решив, что преступнику нужно дать выговориться до конца. Однако ваши мыши разрушили наши планы.
— Но как вы сами здесь очутились? — продолжала допытываться Маргарита, обращаясь к Валерию.
Вечерников пожал плечами и сказал:
— Прямо среди ночи мне позвонил какой-то не то Буратейкин, не то Куродейкин и стал орать, что вы в опасности и что я обязан ехать сюда и спасать вас. Что сначала вы охотились на убийцу, а теперь будто бы убийца охотится на вас.
— И вы ему поверили? — обалдело спросила Маргарита.
— Я не мог рисковать, — пожал плечами Вечерников.
Среди ее знакомых не было мужчин, готовых сорваться с места, чтобы проверить звонок незнакомого, истерично орущего мужика, просто чтобы не рисковать… ею. До сих пор не было.
Пока они разговаривали, Лагута развил бурную деятельность: дозвонился до своих дружков из милиции и связал Захару руки и ноги.
— Он уже приходит в себя. Можете мне объяснить, что произошло?
— Это все очень сложно, — ответила она, очертив в воздухе руками большой круг. — Объёмно. Но поскольку вы работаете на Гуха, должны быть хоть немного в курсе.
— А я так вообще не в курсе, — встрял Вечерников. — Но, честно говоря, я вижу, что у дамы дрожат губы. Может быть, мы отложим объяснение на потом?
— Его же сейчас увезут! — воскликнула Маргарита. — Я заявлю о том, что он на меня напал, и его заберут. Надеюсь, что навсегда. И что из тюрьмы он больше никогда не выйдет. Ведь он убил мою подругу! И еще двух женщин — практически у меня на глазах! Я хочу, чтобы он сам сказал мне — за что.
— Будете его допрашивать? — с подозрением спросил Вечерников.
— Конечно, буду! Хоть я его и разоблачила, на некоторые вопросы у меня до сих пор нет ответов. А я хочу знать правду!
— Не желаю в этом участвовать.
— Тогда пойдите и успокойте Суродейкина, он живет в квартире напротив. С ним сейчас соседка, лечит его от отравления тухлой рыбой.
— Весёленькая у вас лестничная площадка, — пробормотал он. — В какой, говорите, он квартире? А тухлую рыбу уже вынесли?
— Рыбу он всю съел.
— Теперь понимаю, почему он так орал по телефону.
— По-моему, этот тип так ничего и не понял, — заметил Лагута, который забрался с ногами в кресло и тревожно озирал ковёр. Мыши по-прежнему гуляли на свободе, и это приводило его в смятение. — Я его ни секунды не подозревал. Нет, в самом начале подозревал, конечно. В начале я подозревал каждого. Но у него не было видимого мотива.
В квартире Маргариты яблоку было негде упасть. Явился взбудораженный Безмельников, потом приехал расстроенный Квитковский, и в довершение всего возник бледный Жора, под горлышко заправленный марганцовкой. Если учесть Вечерникова и Лагуту, занявших два имеющихся у Маргариты кресла, ансамбль получился довольно внушительным.
— Предлагаю начать, — сказал Лагута. — Маргарита, вы у нас сегодня солируете.
— С самого начала? — спросила она, облизав губы. — Хорошо. Просто отлично. Я готова. Если я стану путаться или перескакивать с одного на другое, можете задавать вопросы. И я тоже буду задавать вам вопросы, идет? Итак…
Она достала из сумочки блокнот, открыла его и приступила к делу.
— Понять, что затеял Георгий Львович Гух, мне помогла коротенькая заметка в британской газете, которую растиражировали наши службы новостей. Называется она «Покупаем феромоны». В ней доводится до сведения общественности предложение австрийских учёных использовать запах пота для повышения продаж мужских журналов. «Давно известно, — цитирую, — что в поте содержатся феромоны — особые вещества, способные влиять на противоположный пол. Например, установлено, что под воздействием этого вещества женщины, рассматривая изображения мужчин, находят их более привлекательными. Теперь же ученые доказали, что при помощи феромонов можно влиять на мужчин как на потребителей. Если побрызгать мужской журнал жидкостью с добавлением феромонов, он будет раскупаться с рекордной скоростью».
Так вот, господин Гух, владелец косметического концерна, решил воплотить эту идею в жизнь.
Он учредил журнал «Мужской калейдоскоп», договорился с косметической компанией «Люкс лайн» о сотрудничестве…
— Пособничестве, — подсказал Жора.
— И приступил к опытам. В «Люкс лайн» об этом знали всего несколько человек. Думаю, прикрывал все это дельце вице-президент Комаров. А вы, Игорь Антонович, ему помогали на своем уровне. Журнал завозили на склад отдела продаж и тут производили над ним необходимые манипуляции.
— Чтоб я сдох! — пробормотал Вечерников. — А это что, все незаконно, что ли?
— Почему незаконно? — взвился его брат. -. Очень даже законно. Косметику с феромонами мы выпускаем, почему журналы нельзя?
— Потому что это нечестно, — подал голос Жора. Он сидел на стуле, скрестив короткие ноги в зелёных носках, и внимательно слушал.
— Косметика выпускается открыто, — подтвердила Маргарита. — А журнал пропитывался феромонами тайком от покупателей. Это две разные вещи.
— Да кто это будет регулировать! — снова возразил Квитковский. — Тоже мне патриоты родины!
— Ты в самом деле участвовал в афере Гуха? — не поверил Вечерников.
— Да ладно тебе — афере! И Гух здесь вовсе не инициатор. Комар эту идею американцу сам подбросил. Они с ним давние приятели. И когда
Гух заинтересовался феромонами, тот ему и предложил. Давай, говорит, проведем опыт тут, у нас. У вас в Америке и правовая база другая, и общественность бешеная. Узнают — сожрут. А у нас, если узнают, что какой-то журнал пропитывается веществами, повышающими сексуальное влечение, все сразу ломанутся его покупать. Такая реклама будет! И если в прессу попадет — тоже ничего. Это на Западе пресса — оружие. А у нас так — пукалка. Чего только в нашей прессе уже не писали! В той же Америке уже все министры да сенаторы пострелялись бы да в отставку поуходили. А наши — ничего, живут, отечеству служат и неплохо себя при этом чувствуют!
