– Так что же… – все еще не понимал Нибье. – Вы раздумали бежать?
– Именно так, – подтвердил заключенный. – Если тебя очень интересуют причины, можешь считать, что я просто испугался.
Недоуменно покачав головой, охранник огляделся. Под умывальником он увидел небольшой сверток с одеждой, который сам принес накануне.
«Нашел, куда положить! – с досадой подумал он. – Будто не понимает, что эти тряпки могут погубить мою карьеру. Ведь это серьезнейшая улика! Надо немедленно убрать их».
Он оглянулся на заключенного, но тот, казалось, не обращал на него никакого внимания. Нибье быстро наклонился, взял сверток и засунул его под полу своей куртки. У него вырвался возглас удивления.
Бумага была холодной и влажной. Ощупав ее, Нибье убедился, что одежда под ней мокрая. Охранник с укоризной посмотрел на Гарна.
– Мсье, не надо водить меня за нос! – сказал он. – Насколько я помню, эта одежда не нуждалась в стирке. Признайтесь, ведь вы выходили на улицу сегодня ночью! Иначе куртку было не намочить.
Узник добродушно усмехнулся.
– Браво, мой друг, – протянул он. – Совсем неплохо для простого тюремщика!
Нибье начинал закипать. Он уже открыл рот, чтобы высказать все, что он думает по поводу человека, который позволяет себе говорить в подобном тоне с тем, кто старался оказать ему услугу, но тут Гарн примирительно поднял руку и заговорил:
– Ну полно, полно, не обижайся! Я действительно вылезал на крышу вчера вечером. Как только эти бедняги там работают под дождем – я промок до нитки. Ну, а потом, признаться, струхнул и не решился ввязываться в столь опасную авантюру. Но и в тюремный коридор возвращаться было боязно – я ведь не знал, в какое время надзиратель делает обход. Пришлось сидеть на крыше всю ночь. А утром я подгадал момент, когда охранник сменялся и проскользнул обратно.
Объяснения заключенного выглядели вполне правдоподобными.
«В сущности, может это и к лучшему, – размышлял Нибье. – Свяжешься с таким трусом – и сам угодишь из-за него под суд».
В то же время охранник с тревогой думал о том, что таинственной даме, которая так хорошо платит, это придется не по вкусу. Что толку платить за побег, который не состоялся?
Тюремщик простодушно поделился опасениями с Гарном. Тот расхохотался:
– Не печалься, мой друг! Тебе еще представится случай заработать. Это еще далеко не конец. Все только начинается! Почем знать, может, я просто хотел тебя испытать, проверить, так сказать, твои способности. Между прочим, ты оказался на высоте. Так что успокойся и запомни – если я сейчас в тюрьме, то не из любви к этому заведению. На все есть причины…
Во Дворце Правосудия следователь Фузилье беседовал с глазу на глаз с инспектором Жювом. Дверь была заперта, чтобы им не мешали.
– Еще раз повторяю вам, господин следователь, – говорил полицейский. – Я придаю огромное значение обнаружению этой карты в доме Гарна.
Фузилье хмыкнул с явным сомнением, но Жюв невозмутимо продолжал:
– Не торопитесь с сомнениями, мсье. Сейчас я вам все объясню. Итак, что-то около года назад, когда я расследовал убийство маркизы де Лангрюн – помните, та самая старая женщина, которую зарезали в собственной спальне – так вот, мне пришлось прочесать все окрестности замка Болье. И я нашел обрывок топографической карты, в точности изображающий этот самый район. Я показывал его господину де Преслю, местному следователю, занимавшемуся этим делом. Тот, как и следовало ожидать, не придал находке никакого значения. Да и я сам, конечно, не мог предвидеть, какую службу может сослужить этот клочок бумаги.
Фузилье улыбнулся.
– Что ж, я вполне понимаю местного следователя. Найти в своем районе карту, изображающую этот же район – что тут удивительного?
Жюв кивнул:
– Правильно, мсье, именно так и говорил господин де Пресль. Я вам отвечу то же, что и ему: если когда-нибудь мы отыщем ту карту, из которой был вырван этот кусочек, и если удастся определить, что у них один и тот же владелец, то мы узнаем имя неизвестного лица, появлявшегося в окрестностях замка накануне преступления. А это может оказаться важнейшей уликой!
– Вот как? – заинтересовался следователь. – Продолжайте, продолжайте.
– Все очень просто. Кусок карты, найденный возле замка Болье, принадлежит некому господину «икс». Кто это, я пока не берусь утверждать. Но кусок карты номер два я нахожу в Париже, в квартире Гарна. И если оба куска при соединении окажутся частью одного целого, то можно сделать логический вывод, что их владельцем является одно и то же лицо. Гарн!
Фузилье закурил, выпустил дым и с сомнением почесал подбородок:
– Да, но как вы сможете это доказать?
– А вот для этого я и просил вас вызвать в качестве свидетеля господина Доллона, бывшего управляющего маркизы де Лангрюн. Вместе с материалами дела он должен привезти и обрывок карты. И тогда легче легкого будет провести идентификацию.
– Пожалуй… – проговорил следователь. – И все же, мсье Жюв, неужели вы думаете, что на основании одной-единственной улики вам удастся доказать, что убийца старой маркизы и убийца лорда Белтхема – одно и то же лицо? Что вы сами думаете по этому поводу?
Инспектор пожал плечами.
Фузилье хотел было перейти к другим делам, которыми они занимались вместе с Жювом, но тут в дверь постучали, и раздался голос писаря:
– Господин следователь! Уже два часа. У вас на это время вызваны обвиняемые и еще множество свидетелей. Прикажете отменить?
– Нет-нет, не нужно, – отозвался Фузилье.
Писарь положил перед ним две толстые папки с делами и остался стоять, ожидая приказаний. Одна из папок привлекла внимание инспектора. На ней было написано крупными буквами: Руайяль-Палас.
– А что, господин следователь, – спросил Жюв, – так и нет ничего нового по делу об ограблении женщин в этом отеле?
Фузилье отрицательно покачал головой.
– А кого вы собираетесь допрашивать? Мюллера, ночного дежурного?
– Да, его.
– Прошу вас, когда закончите, доставьте мне удовольствие. Допросите при мне Гарна по поводу убийства лорда Белтхема.
– Извольте.
– И знаете еще что… – продолжал Жюв, обдумывая какую-то мысль. – Мне бы очень хотелось, чтобы эти два человека здесь встретились.
Следователь бросил на него удивленный взгляд:
– Ну, мой друг, с вами скучать не приходится. Какую связь вы видите между этими двумя делами? Я понимаю, соединять отдельные звенья цепи воедино – ваша профессия, но это, по-моему, чересчур… Или вам действительно пришла в голову интересная идея?
Инспектор улыбнулся:
– Так, ничего определенного. Просто я вспомнил шрам на одной ладони…
– Может, вы все-таки объясните? Или я не пойму? – обиделся Фузилье.
– Господь с вами, я вовсе не хотел вас обидеть! – извинился Жюв. – Вспомните – грабитель из Руайяль-Паласа перерезал электрические провода в ванной комнате княгини Данидофф. И серьезно поранил себе руку. По этой примете я несколько недель разыскивал бандита и наконец напал на его след в одном подозрительном кабаке возле Рыбных рядов. И этот человек с характерным ожогом на ладони оказался никем иным, как Гарном. А потом началась потасовка, и ему удалось от меня ускользнуть. Когда я наконец настиг его, то убедился, что на руке у него есть следы давнего ожога. Понимаете?
Следователь глубоко затянулся.
– Интересно… – пробормотал он. Потом посмотрел на собеседника. – Попробуем проверить ваши подозрения. Обоих сейчас приведут. Мюллера первым?
Жюв кивнул. Фузилье повернулся к писцу.
– Велите привести, – приказал он.
Допрос ночного дежурного подходил к концу. Следователь откинулся в кресле:
– Итак, вы невиновны? И без умысла приказали выпустить из гостиницы незнакомого коридорного, которого никогда раньше не видели?
– Да, да, и еще раз да, мсье, – твердо ответил старый служащий. – Никакого злого умысла у меня не было. Я знал, что как раз в тот день в отеле появился новый работник, но еще не успел с ним познакомиться. А когда увидел этого рыжего парня, будь он неладен, то принял его за новичка…
Старик очень волновался.
– Успокойтесь, – сказал Фузилье. – Даже если вы в чем-то и окажетесь виновны, то только в пособничестве, так как у преступника на ладони остался след от электрического разряда, а у вас его нет.
Следователь наклонился и испытующе посмотрел Мюллеру в глаза:
– А теперь слушайте внимательно. Вы смогли бы узнать этого человека?
– Конечно! – без колебаний ответил тот.
– Хорошо, – заключил Фузилье и подал знак ввести второго обвиняемого.
В комнату вошел Гарн в сопровождении двух рослых охранников. Следом появился мэтр Роже де Сера, снова заменявший своего патрона. Как только свет упал на лицо заключенного, Фузилье скомандовал:
– Мюллер! Посмотрите на этого человека! Вы его когда-нибудь видели?
