– Ты знаешь, а он, оказывается, женат, – однажды грустно сообщила она.
– А кто у него жена? – спросила Зоя. Ей Максим тоже еще немножко нравился.
– Я не знаю. Спросила сегодня у Полины Игнатьевны, она вздохнула, а потом грустно так говорит: «Лучше бы тебе, девочка, не знать». И вообще он к Полине Игнатьевне редко приезжает. Он работает, а потом домой торопится. Видимо, жена у него – кобра добрая. Слушай, а давай с ней встретимся и скажем, что он ее не любит, а? Ну ведь не любит он ее! Ты бы видела, какие у него грустные глаза, когда он домой собирается!
Верка захлюпала носом, и Зоя решила помочь подруге. И правда, надо освободить несчастного Максима, а потом он же им еще за это спасибо скажет. И девчонки решили следить за Максимом. Чего там говорить, долгое время они только зря торчали на скамеечке, прятались за кустами и выглядывали из-за угла. Но однажды…
В тот день они еще не успели толком занять наблюдательную позицию, как увидели, что в соседнем сквере их красавец Максим тискает хорошенького кудрявого мальчугана. Рядом стояла молодая женщина и немного печально наблюдала за картиной. Девчонки не могли поверить – их кумир прижимал к себе мальчишку, и по его лицу катились слезы! Самые настоящие!
– Верка, это что, его жена? – тихо спросила Зоя. – А она ничего, красивая…
– Ничего и не красивая! – буркнула Вера. – И вообще, мне кажется, это и не жена вовсе. Пойдем, подберемся поближе, послушаем.
Девчонки незаметно подкрались совсем близко, они даже уселись на лавочку спиной к зрелищу и вдруг услышали, как на лавочку с другой стороны села эта неизвестная женщина с ребенком. Тут же с ними сидел и Максим. Девчонки боялись даже дышать, так хотелось услышать каждое слово их разговора.
– Сереженька, посмотри, что я тебе купил, – послышался за спиной девчонок голос Максима. – Ты у меня такой просил, да?
– Не стоит баловать мальчика, – сухо проронила противная женщина. – У меня не всегда будет возможность покупать ему то, что он попросит.
– Запомни, – сдавленно проговорил Максим. – У тебя будет такая возможность. Я хочу, чтобы мой сын ни в чем не знал отказа. Скажи, сколько надо присылать денег, на какой счет? Я не всегда могу видеться с вами открыто. Давай договоримся так – каждую первую субботу месяца я буду ждать тебя здесь. Если не получится, буду ждать в следующую субботу, и так дальше. Я имею право видеть Сережу. Если тебе нужно будет что-то срочное, звони по этому телефону.
Тут малыш, которого назвали Сережей, стал хныкать.
– Ах, Максим, прости, сыну пора спать. Он же днем еще спит. Сережа, попрощайся с папой. Папе пора на работу. Ну, скажи: до свидания…
За спиной девчонок опять послышались нежные отцовские ласки, и очень скоро голоса стали удаляться – странная семья ушла.
– Ну и что ты об этом думаешь? – спросила Зою Вера.
– А чего тут думать? Он эту женщину не любит. Сына – да, не спорю, а вот ее – нисколько, хоть она и красавица. Вот скажи, ты готова этого Сережу воспитывать?
Подруга не думала и секунды. Она так уверенно мотнула головой, что взлетела стайка голубей, которые что-то клевали у девчонок под ногами.
Господи! Им тогда казалось, что они так по-взрослому рассуждают! Зоя видела Веру уже почти матерью этого кудрявого мальчонки, нимало не смущаясь вопросом – а захочет ли настоящая мать отдать мальчика? Ясно было одно – жена у Максима стерва, он ее не любит, а эта женщина несчастная, красивая, но тоже нелюбимая, поэтому в сердце красавца все еще есть вакантное местечко, которое, конечно же, займет только Вера. Кстати, жену все же было решено выследить, узнать про нее все и наговорить ей гадостей – пусть знает, она не имеет на Максима никакого права. Если что, на их стороне женщина с младенцем.
На следующий месяц все повторилось. Опять приходила красивая женщина и приводила кукольного мальчика. Снова прибегал Максим и тискал своего сына.
Однажды Вера не выдержала и спросила у Полины Игнатьевны:
– А чего это Максим к вам своего внука не приводит?
– Какого внука? – побелела учительница.
– Ну как же какого? Сережу! Он такой мальчик хорошенький, кудрявенький.
– Запомните, Вера: у моего сына нет и не было детей. Никогда! – сухо отчеканила учительница.
– Ну конечно! Вы что, не знаете? Так сходите в скверик, а может, это вы им видеться не даете? Кстати, совершенно напрасно, ребенок…
– Еще раз повторяю – у моего сына нет детей. И, сделайте милость, приступайте к занятию!
Больше в сквере Максим с мальчиком не встречались. Вероятно, Полина Игнатьевна передала сыну разговор. И заниматься с Верой учительница отказалась, сославшись на болезнь. Вера так переживала, что похудела на семь кило. Но потом постепенно любовная рана затянулась, девчонка поступила в институт, но не закончила его – вышла замуж и переехала в другой город к мужу. Зоя тоже пробовала поступать в институт, но, конечно, провалилась. И тоже вышла замуж, стала работать, и постепенно полудетские переживания забылись. Правда, на одном из школьных вечеров, когда собирали всех выпускников, кто-то вспомнил про Шпроту, и оказалось, что учительница умерла несколько лет тому назад.
– Так что этого мальчика Сережу я хорошо помню.
– Назовите еще раз, пожалуйста, полное имя вашего героя, – попросила Клавдия.
– Наумов Максим Сергеевич.
«Точно, Мария себе не изменяла – и в этот раз она „сына“ назвала именем „деда“», – подумала Клавдия. Ну что же, теперь, зная имя-отчество да еще и фамилию, найти «папашу» будет не слишком трудно. Клавдия поднялась и принялась прощаться.
– Постойте, я же вам еще самого главного не рассказала! – подскочила Зоя и налила гостье новую кружку действительно вкусного чая. – Летом приезжала Вера. Она вообще сюда часто приезжает, у нее мать здесь. И вот что меня удивило: живет подруга далеко, а приезжает и на меня же наши городские новости вываливает. Так было и в этот раз.
… Подруга с мужем приехала в самую жару, и Зоя со своим супругом повезла их на дачу. Так уж у них было принято – едва приезжала Вера, обе семьи дня на три уезжали из города. Вечером, когда мужики, напарившись в бане и выпив ящичек пива, дуэтом храпели на веранде, подруги сидели в домике и под рюмочку домашнего винца вспоминали золотую молодость.
– Слышь, Зой, а ты помнишь Максима, сына нашей Шпроты? С ума сойти, до чего мир тесен! Я же его у нас в городе видела – в политику подался, представляешь? По телевизору частенько мелькает. Правда, уже не такой красавец, как раньше, но еще ничего, держится.
– А сколько ему сейчас? Старый ведь уже.
– Ну да, старый. Только не совсем. Знаешь, такой видный, солидный, а сколько лет, не поймешь. Под шестьдесят, должно быть, если не больше, – рассуждала подруга, разливая вино по рюмкам.
– Ой, Верка, я как вспомню, что мы тогда учудили! Вот ведь дуры! Ума совсем не было!
– Кстати, я все время думаю – как хорошо, что мы с тобой до жены Максима не добрались. Ты знаешь, кто она? Я не помню, как ее зовут, но точно знаю – она дочка какого-то большого начальника в КГБ, представь? Ведь Полина Игнатьевна, когда отказалась со мной заниматься, к моей матери приходила и просила, чтобы она за мной лучше следила. А Максим с ребенком своим так встречаться боялся, я думаю, только из-за этого. Держался за жену, потому что она, если что, в порошок его стереть могла. Хотя с подачи ее папеньки он и развернулся потом. А еще я слышала, что, когда уже перестройка началась, жена у Максима заболела, и он ее за границу повез. Через несколько лет он обратно, к нам сюда, вернулся уже вдовцом.
– Выходит, дождалась его та дамочка, с сыном-то которая, помнишь?
– Помню. Только про дамочку ничего не ясно. Он, говорят, женился недавно, совсем молоденькую взял, а ту забыл, наверное. Или старовата она для политического деятеля. Видно, не до сынка ему теперь – здесь немного пожил, потом в другой город перебрался, к столице поближе, в политику полез. Скоро вообще неизвестно кем станет.
– Ну и давай, вспомни молодость! Заявись к нему: мол, помните, Максим Сергеевич, как я к вам пылала? Мол, чувства не погасли, а посему предложите мне квартиру четырехкомнатную! Ха-ха-ха! Представь, как у него рожа вытянется!
В общем, вовсю веселились подруги, вспоминая былые годы…
– Вот так и получается, – закончила свой рассказ Зоя, – что Наумов Максим Сергеевич нынче видный деятель, а мальчишечка, поди, и сейчас не знает, кто его отец.
«Здесь, похоже, иная ситуация – папаша не знает, где его мальчишечка», – подумала про себя Клавдия Сидоровна.
Поговорив еще с полчаса с гостеприимной хозяйкой, Клавдия поняла, что больше ничего интересного выведать не удастся, а на улице, между тем, уже темень. И она поспешила откланяться.
Домой Клавдия приехала, когда часы показывали восемь. Было непривычно тихо – Катерина Михайловна отбыла к подруге, а Акакий, должно быть, ковырялся в гараже с машиной. Клавдия любила бывать дома одна. Правда, у нее почти никогда это не получалось, все время кто-то толокся рядом, поэтому сейчас она с удовольствием разделась и пустила воду в ванну. Больше всего ей нравился момент, когда она, распаренная, в светлом махровом халате, выплывала из ванной, падала в кресло и открывала бутылочку нарзана. Тело еще горит, по щекам бежит пот от горячей ванны, а по запотевшим стенкам круглого стакана стекают холодные капли. И пузырьки ударяют прямо в нос. Клавдия так ярко себе это представила, что у нее даже слюнки потекли. Она заглянула в холодильник – бутылка нарзана там стояла, а ванна уже наполнилась водой. Где-то еще был кроссворд… Ага, теперь можно залезть в теплую купель.
