Потом умерла Нинка Косая. Дожила, несмотря на пьянство, до преклонных лет и скончалась в своей постели. Председатель сельсовета велел местному участковому:
— Найди по своим каналам ее внука, иначе нам за свой счет бабку придется хоронить. И изба осталась, пусть в права наследства вступает.
Представляете изумление Риты, когда, вернувшись поздним вечером с работы, она услышала тихое царапанье в сенях и, распахнув дверь, увидела… Павла.
— Ну, привет, — решив не показывать никаких эмоций, отреагировала Фомина, — давно не виделись.
— Я так соскучился… — прошептал Павел.
— Я никуда не уезжала, — заметила Рита, — недалеко от Москвы живу, мог приехать.
— Я наше будущее строю, — заявил Павел, — стараюсь изо всех сил.
— Наше? — усмехнулась Рита. — А мне показалось, оно у тебя общее со Зверевой.
— Алена умерла!
— Знаю, — кивнула Рита. — А вот о свадьбе я, похоже, последней услышала.
— Мне иначе в институт не попасть было, — опустил голову Павел.
— Понимаю, — коротко ответила Фомина.
— Я тебя люблю.
— И я тебя тоже, — призналась Рита.
— Ты не сердишься? — изумился Брыкин.
— Нет, — ответила Рита. — Останешься?
— Не могу, — приуныл Павел.
— Почему? — не поняла Фомина. — Нинка Косая покойница, моя бабка на кладбище. Можем спокойно в любой избе устроиться, никто трепаться не будет.
— Я с женой приехал, — буркнул Брыкин.
Рита осела на лавку.
— С кем?
— Когда из сельсовета позвонили, трубку Ксюша сняла, — зачастил Павел. — Я ее просил не ездить со мной в Гоптево, а она уперлась: «Хочу посмотреть на место, где ты детство провел». Никак нельзя было отделаться, упорная она, вся в отца.
— Ты снова женился… — прошептала Рита.
И вдруг со старого двора раздался голос:
— Паша! Куда ты подевался? Павлик!
— Это Ксюха, — испугался Брыкин. — Ритуля, знай, я люблю только тебя одну, а жены… они для нашего же счастья… я бизнес поднимаю… Короче, жди, Ксения заснет, я приду!
— Ладно, — сказала Рита.
Когда Брыкин убежал, молодая женщина разрыдалась в подушку. Потом привела себя в порядок, надела воскресное платье и стала ждать возлюбленного. Павел вернулся в избу Фоминой около полуночи.
— Рит, — с порога спросил он, — у тебя аспирина нет?
— У меня же на него аллергия, — напомнила Фомина. — Забыл?
— Черт! Где лекарство взять?
— Сходи к бабе Кате, — посоветовала Рита, — она дома аптечку держит и продает таблетки, если кому надо. А что случилось?
— Ксюха затемпературила, — с явным беспокойством ответил Павел, — ей уже три дня неможется, кашель, насморк, а я дома таблетки забыл.
— Обратись к бабке, — повторила совет Фомина.
— Спасибо, — кивнул Брыкин и ушел.
Рита снова повалилась на подушку и разревелась. Павел врет насчет своих чувств к ней, старая любовница ему не нужна. Вон как он нервничал из-за простой простуды, которую подцепила жена. Зачем же Паша приходил и пел сладкие песни? Да очень просто, хитрый Брыкин не хочет неприятностей, бывшая любовница знает о нем слишком много нелицеприятной правды, она вместе с ним выдумала версию про родителей-дипломатов. Навряд ли Паша сообщил своей Ксюше о врожденном сифилисе и жизни в специнтернате для больных детей. Брыкину нужно поддерживать с Ритой хорошие отношения, вот он и решил вспомнить о негасимой любви.
Молодая женщина долго лила слезы, успокоилась лишь с рассветом. В конце концов, ничего нового она не узнала. Павел давно вычеркнул ее из своей жизни, не следовало сейчас рассказывать ему о своих чувствах. Рита умылась, переоделась в ночную рубашку и неожиданно разозлилась на себя. Ну не дура ли она? Едва Павел вошел в избу — мигом растаяла, запела о любви. Нет, теперь она поведет себя по-иному. Завтра Брыкин непременно заглянет к ней, сбежит от своей сопливой и кашляющей жены и начнет прикидываться страстно влюбленным. Но она уже не попадется на крючок, спокойно ему ответит:
— Павел, ты исчез из моей жизни без всяких объяснений. Я долгое время ждала тебя, а потом решила, что свободна от обязательств. Я благодарна тебе за прежние отношения и за то, что ты вытащил меня из тьмы к свету, но это все. Ты женат, я собираюсь замуж, давай распрощаемся. Тебе не следует меня бояться и из страха изображать несуществующие чувства. Я ничего не помню о воспитаннике интерната Паше Быкине, не стану причинять зла Павлу Брыкину. Прощай, будь счастлив.
Да, вот так она ему и скажет.
Рита несколько раз повторила придуманную речь, отшлифовала стиль, глянула на ходики, висевшие у холодильника, и внезапно ощутила давящую тоску. Всего-то начало шестого, суббота, на работу не надо ехать, придется остаться дома. Участок ее прилегает к земле Нинки Косой, а сегодня бабку хоронят, во дворе соберется вся деревня, никто не упустит момента выпить и поесть на дармовщину. Не пойти в избу покойной невозможно, это вызовет пересуды, но и переступать порог старухиного дома сил нет — встречаться ей с женой Павла все равно что таракана съесть.
Помучившись некоторое время, Рита легла на кровать. Попыталась заснуть, но тут дверь ее дома распахнулась, в горницу вошел Павел.
— Очень мило, — язвительно бросила Фомина, тут же забывшая о заготовленном спиче, — рада встрече. Твоя жена мается бессонницей, поэтому ты вырвался лишь на рассвете? Или она тебя веревкой за ногу к супружеской койке привязала, отцепиться не мог?
Павел схватился руками за горло.
Рита вскочила с кровати.
— Тебе плохо?
— Скорей, помоги, — зашептал Паша. — Умоляю, сделай что-нибудь! Она, похоже, умерла.
— Кто? — не поняла Фомина. — Нинка Косая? Павлик, очнись, бабка уже третий день покойница!
— Ксения, — еле слышно проговорил Павел, — скончалась она.
— Твоя жена? — шарахнулась Рита.
— Да.
— Господи… — испугалась Фомина. — Что случилось?
— Утонула, — бубнил Павел, — там, в реке, у мостков… там…
Фомина, забыв о том, что на ней только ночная сорочка, кинулась во двор. До речки было рукой подать, меньше ста метров. Рита долетела до деревянного настила и увидела в воде тело женщины.
— Умерла, — голосом, похожим на шелест сухой травы, простонал за ее спиной Павел.
— Может, она еще жива? — предположила Рита. — Надо скорее вытащить Ксению!
— Как? — спросила Павел.
— А ты хотел ее тут бросить? — обозлилась Фомина. — Кинуть супругу и по своей привычке удрать? Вот уж глупость!
— Ритуля, — заплакал Павел, — если бы ты только знала… Я расскажу все… Помоги мне!
Фомина скинула рубашку и вошла в воду. Уж как ей было неприятно — не описать словами. Да только любовь к Павлу никуда не делась, она заставила Риту схватить утопленницу за скользкие руки, подтащить тело к берегу, а затем выволочь на мостки.
— Что теперь делать? — голосил Павел.
— Иди, позвони в «Скорую», — твердо сказала Рита.
— Меня арестуют, — зарыдал Брыкин.
Но Фомина не стала утешать парня, и Паша убежал. Рита осталась одна наедине с покойницей. Ей не было страшно, в ее послужном списке был морг — некоторое время, еще до Гоптевского детского дома, девушка работала там санитаркой и с тех пор не боялась мертвецов. И она с первого взгляда поняла: жена Паши покинула этот свет.
Брыкин вернулся через пятнадцать минут.
— Сказали, приедут, — шепнул он.
Рита передернула плечами, местная медицина нетороплива, если машина приплюхает к ужину, считай, повезло.
— Нужно унести несчастную в избу, — сказала она Брыкину.
— Зачем? — спросил Павел.
— Сегодня суббота, — ответила Рита, — погода хорошая, дачников полно, часа через два сюда купальщики попрут. Сколько ни объясняй, что здесь чужой участок, не слушают. А еще солнце палить начнет, труп завоняет.
Брыкин побелел и затрясся.
— Бери ее за ноги, — скомандовала Рита, — я ухвачу за руки. Снесем в ледник, он, если помнишь, у Косой во дворе вырыт, спустим тело аккуратно, до приезда врачей ничего с ним не случится.
Утопленница оказалась неожиданно тяжелой, Фомина и Брыкин с огромным трудом дотащили ее до участка.
— Ни за какие коврижки не вернусь в избу к бабке, — простонал Павел, после того как захлопнулась крышка погреба.
— Придется, — «обрадовала» любовника Рита, — скоро народ на похороны придет. К которому часу автобус заказал?
— На полдень, — ответил Павел. И вдруг зарыдал в голос.
Фомина стала успокаивать бывшего любовника, а тот, захлебываясь слезами, выложил Рите кучу сведений…
Первая его жена, Алена Зверева, умерла от аллергического шока. Утром ей стало плохо, а к обеду у Павла на руках оказался труп. Никаких подозрений ее смерть у милиции не вызвала. Слух о том, что у студента Брыкина умерла молодая жена, в одночасье разлетелся по институту, Павла все активно жалели, в особенности его одногруппница Жанна. Девушка постоянно зазывала парня к себе, угощала пирогами, ее родители симпатизировали юному вдовцу, и в конце концов Паша повел Жанну в загс.
