Впервые Клэпли стал искать легальных партнеров и вышел на швейцарских банкиров, которых так впечатлил бухгалтерский баланс многоквартирной башни на Брикелл-авеню, что они предложили щедрый кредит на постройку и продажу курортного жилья на океаническом острове у побережья Флориды. Потом банкиры почти не тревожили Клэпли, и он самодовольно успокоился.
Но, видимо, кредиторы не спускали холодно-голубых арийских глаз с его задницы. Иначе откуда бы они узнали, что Дик Артемус заблокировал строительство проклятого моста?
Клэпли чувствовал, что юному Рольфу неуютно в роли нетерпеливого инквизитора и очень хочется быть хладнокровным и невозмутимым в лучших традициях швейцарских банкиров...
— Наверняка вам и прежде приходилось сталкиваться с подобного рода маленькими загвоздками.
— Йа, конещно, позтоянный загвоздка, — ответил Рольф.
— Так что никаких причин горячиться и тревожиться. И еще, Рольф.
— Йа?
— В следующий раз не звоните в столь жуткий час. У меня тут дамы.
— О!
— Дамы, множественное число, — с усмешкой подчеркнул Клэпли.
— Сэр, мои извинения. Но ми сможет надеяться больше без сюрприз? То бил би хорош.
— О, то бил би феликолепни, — проворчал Клэпли. Он уловил жесткость в тоне юного банкира, и ему это не понравилось. — Будем прощаться. Кто-то в дверь стучит.
— А! Наверное, один из фаших множественный дам.
— Спокойной ночи, Рольф.
Клэпли накинул шелковый халат, по цвету почти совпадавший с пижамой, и поспешил к двери. Посмотрев в глазок, он радостно хрюкнул: Палмер Стоут!
Клэпли распахнул дверь:
— Принес порошок?
— Нет, Боб. Кое-что получше.
Стоут прошел в квартиру, и Клэпли уловил вонь пота, немытого тела и дурной запах изо рта. Выглядел лоббист ужасно: грязный, в испарине, на виске скверный багровый кровоподтек.
— Это касается Жабьего острова, — сказал Стоут, без приглашения направляясь в кухню. — Где будущие двойняшки?
— На мессе, — ответил Клэпли.
— Зачем? Покрасоваться коленопреклоненными? — Стоут сопел так, словно поднялся на шестнадцатый этаж пешком. — Кстати, я договорился о твоей охоте на гепарда.
— Превосходно. Только сейчас мне как воздух нужен порошок из рога дохлого носорога.
Стоут махнул немытой рукой.
— Работа ведется, Боб. Клянусь могилой матери. Но я к тебе не за этим пришел. — Он достал из холодильника пачку апельсинового сока и бутылку водки «Абсолют» из бара. Смешал очень большую порцию «отвертки» в высоком стакане и рассказал обо всем, что с ним произошло, когда он попал в лапы маньяка-похитителя. — К тому же он запудрил мозги моей жене. И вот что я сделал, Боб. Вот она, новость. Я сказал мудаку — кстати, его зовут Твилли, — пусть забирает себе Дези и чертову собаку, но перестанет отнимать у нас время. Мост будет построен. Жабий остров — это уже история. Все, звездец! — Стоут причмокнул багровыми губами и улыбнулся.
— И это все? — пожал плечами Клэпли.
Стоут прищурил слезящиеся свинячьи глазки.
— Да, Боб, но это много. Больше никакого шантажа. Этому гаду нечем меня достать. Ему нас не остановить, и он не сможет нам навредить.
— Ты, как всегда, прав лишь наполовину, — сказал Клэпли.
— Нет, Боб. Он спекся.
— Думаешь?
— Он жалкая тварь! — распинался Стоут. — Гнус! Человек в никуда!
— В песне — «человек из ниоткуда».
— Что он нам теперь сделает? Что у него осталось? — Стоут вяло усмехнулся. — Он расстрелял всю обойму, Боб.
Стоут плохо выглядит, подумал Клэпли. Как в тот раз, когда чуть не заглотнул крысенка.
— К чему ты это говоришь, Палмер?
— Вперед и вверх, вот к чему! — Стоут плеснул в стакан еще водки. — Отныне врубаем полную скорость: ты строишь мост и свои замечательные поля для гольфа, а я развожусь и покупаю новую собаку.
— Говоришь, этого рехнувшегося козла зовут Твилли?
— Не бери в голову, Боб. Теперь это забота Дези.
Клэпли нахмурился.
— Нет, Палмер, я не могу о нем не думать. Он слишком много натворил, чтобы тебя достать. И мне думается, он еще не отвязался от «Буревестника».
— Да что он может сделать? Броситься под бульдозер? Так пусть его! Все закончилось, Боб. Отзывай мистера Гэша, пусть возвращается в свой клуб «Живительная Влага» или где там ты его нашел.
— Боюсь, это невозможно.
Стоут осторожно прижал холодный стакан с водкой к шишке на виске.
— То есть ты не хочешь, так?
— То есть это невозможно, Палмер, даже если б я хотел. Мистер Гэш сейчас со мной не связывается. У него азарт.
Палмер Стоут прикрыл глаза. По его побледневшей щеке скатилась капелька с запотевшего стакана.
— Он опасен для Дези?
— В определенных обстоятельствах — наверняка. Ты же его видел. Неандерталец. Прими горячий душ, Палмер, тебе станет лучше. А потом пойдем искать двойняшек.
Поставив машину в сосняке неподалеку от пансиона миссис Стинсон, мистер Гэш всю ночь напрасно прождал фургон «бьюик». Раз за разом он прослушивал одну из самых ценных пленок своей коллекции «911»; копию он достал частным порядком — ее невозможно было купить ни за какие деньги, она даже через Интернет не продавалась. Мистер Гэш узнал об этой записи, когда однажды висел в сексуальной упряжи из игуановой кожи в своей кондиционированной квартирке в Саут-Бич. Одна из трех женщин, лежавших в постели, случайно оказалась полицейским стажером-диспетчером из Виннипега. У нее была подруга, чей дружок работал в пожарной команде Дулута, штат Миннесота, где, по слухам, произошел небывалый случай.
За триста долларов мистер Гэш раздобыл запись, необработанную, без купюр. Для музыкального сопровождения он выбрал псалом ре-минор Моцарта «Misericordias Domini». [32]
АБОНЕНТ: Требуется помощь!
ДИСПЕТЧЕР: Говорите.
АБОНЕНТ: Жена думает, я в О-Клэре!
ДИСПЕТЧЕР: Простите?
АБОНЕНТ: А я на высоте восемнадцать тысяч футов над Дулутом, и мы к черту падаем камнем!
ДИСПЕТЧЕР: Это пожарная охрана Дулута. Пожалуйста, сообщите, что у вас произошло.
АБОНЕНТ: Вот что у меня произошло: я в самолете, который сейчас разобьется на хрен! У нас отвалился двигатель, а может, и оба... аааааа! Господи!.. А жена думает, я в О-Клэре, в Висконсине...
ДИСПЕТЧЕР: Вы в самолете?
АБОНЕНТ: Да! Да! Звоню по мобильнику.
ДИСПЕТЧЕР: Вы в Дулуте?
АБОНЕНТ: Нет, но с каждой секундой приближаюсь... Боже! Боже!.. Нас вра... вращает!..
ДИСПЕТЧЕР: Подождите, сэр, не отключайтесь...
АБОНЕНТ: Пожалуйста, позвоните моей жене. Скажите, что в последнюю минуту компания послала меня в командировку... Скажите... Не знаю... Придумайте что-нибудь, мне плевать... что угодно!
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, я... У пилота сердечный приступ?
АБОНЕНТ: Нет! Я бы дал вам с ним поговорить, но, похоже, он очень занят — пытается вывести нас из пике... ааааа!.. Пресвятая матерь!... Ааааа!
ДИСПЕТЧЕР: Какой тип воздушного судна? Можете назвать номер рейса?
АБОНЕНТ: Не знаю... Все кружится, кружится... Иисусе!.. Кажется, вижу... кукурузное поле... Жену зовут Мириам, запомните? Телефон... код города...
ДИСПЕТЧЕР: Кукурузное поле? А что еще? Дулут видите?
АБОНЕНТ: Оооооуууууууу...
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, необходимо ваше местонахождение, иначе я не смогу выслать наряд.
АБОНЕНТ: Да поздновато для нарядов, мистер... Ааааа! Вы просто... Ааааа!.. господи!... скажите им пусть ищут дымящуюся воронку... Это будем мы... Ох, твою маааааааааать!..
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, вам придется подождать, но вы не отключайтесь. Сэр? Вы слышите?
Запись завораживала мистера Гэша. Подумать только: обреченный неверный муж на борту падающего самолета находит в себе силы позвонить в «911», чтобы придумать отмазку для жены! Какая восхитительная бесплодность! Какое прелестное отчаяние!
Он десятки раз прослушивал пленку. Восемнадцать тысяч футов животного страха. Здесь было все, кроме финального удара и взрыва.
Поздновато для нарядов.
Да уж, думал мистер Гэш, дурило попал в точку. Продавец пленки из Дулута вложил в кассету газетную вырезку. Двухмоторный самолет местной авиалинии вылетел из Сент-Пола. Он упал на фермерское поле, двадцать один погибший, не спасся никто. Местные власти не разглашали имя пассажира, позвонившего из самолета; они полагали, это огорчит родственников. Оригинал записи как свидетельство катастрофы передали в Национальную комиссию по безопасности на транспорте, которая вела расследование. Мистер Гэш получил копию высокого качества.
Внезапно пришла мысль, что можно усилить драматизм записи, если подложить симфонический кусок, где крещендо тарелок — музыкальная имитация взрыва, когда самолет врезается в землю.
Сэр? Вы слушаете?
Бум! Бум-бум! Дзынь! Бум-бум-бум!
— Точно, так и сделаю, — пробормотал мистер Гэш, вылезая из машины размяться. Светало, но на Жабьем острове — никаких признаков «бьюика» и баламута с женщиной и черной собакой.
