– Вот и езжай на нём вниз, – посоветовал Сытов, продолжив своё важное дело – бить в дверь ногой.
– Не понял, – нахмурился Март. – Что здесь такое происходит?
– Пришёл к любимой женщине, а она не открывает. Слушает Верди, – пояснил Сытов.
– Вообще-то, это моя любимая женщина, – ещё больше нахмурил Март детское личико. – И моя подследственная!
– Забудь, что она подследственная. У меня есть доказательства, что она невиновна.
– У те-бя?! – по слогам спросил Март.
– Езжай в свою прокуратуру, – попросил его Сытов, продолжая бить дверь ногой. – У меня к ней очень личное дело. Мне с ней поговорить надо. А потом мы приедем к тебе на… допрос.
И тут Март сделал совершенно невероятную вещь.
Он высоко подпрыгнул и залепил Сытову звонкую пощёчину.
– Ты для этого тогда меня напоил?! – пискнул он. – Чтобы выпытать адрес Катерины Ивановны?!
Сытова били на этом месте уже второй раз. Сытов встал покрепче на обе ноги, приподнял Марта за обшлага джинсовой курточки и потряс. От души так потряс, словно попытался вытрясти из него все мысли о Катерине Ивановне.
Март молчал, и голова у него тряслась, как у тряпичной куклы. Это было жалкое зрелище, и Сытов сжалился, наконец: поставил его на ноги, одёрнул на нём джинсовочку.
– Катька – это моё, – сказал он тихо. – Я её знаю сто лет, и ты не представляешь, как много в жизни у меня связано с ней. Ты абсолютно здесь не при чём! И поил я тебя от души. Знаешь, что-то в этой квартире не так! Я стучу уже пять минут, музыка гремит, и никто не открывает. Что советует в таких случаях правосудие?..
«Правосудие» с вызовом посмотрело на Сытова, по своему одёрнуло воротничок на курточке, и со всего маха долбануло маленькой ножкой в дверь.
– Ясно, – пробормотал Сытов, – правосудие как все!
Он снова нажал на звонок.
– Слушай, я начинаю беспокоиться, – Сытов достал мобильный и набрал набивший оскомину Катькин номер. – Никто не подходит, – сообщил он Марту. – Никто не подходит уже почти сутки! И эта музыка… этот Верди…
– Гайдн, Никита. Это Гайдн! Тебе ли не знать! Всё это действительно странно. Дай сюда, – Март забрал у Сытова телефон и послушал длинные гудки. – Чёрт! Сутки, говоришь?
Март разбежался и ударил в дверь плечом. Сытов, одобрительно кивнув, отстранил его, рассудив, что с его цыплячьим весом заниматься этим делом бессмысленно. Разбежавшись, он сам вписался в дверь стокилограммовой тушей. Дверь и не думала поддаваться, но Сытов решил, что доведёт это дело до конца.
Музыка вдруг стихла, и через пару секунд голос диктора новостной радиопрограммы произнёс: «Московское время двадцать два часа».
Сытов опять разбежался. Второму его удару дверь поддалась на удивление легко. Кто-то открыл замок за секунду до того, как плечо коснулось обивки. Сытов влетел в коридор, ударился о зеркало, висевшее на противоположной стене, и оно пошло перед глазами паутиной знакомых трещин.
«Дурная примета», – подумал Сытов, и тут голова его взорвалась.
«Меня убили, – была последняя мысль. – Наконец-то меня убили!»
Звонок трещал и трещал, а струйка крови стекала на подбородок и капала на красный сарафан. Щека совсем не болела, Вивальди пьянил и не давал потерять сознание. Оставалась маленькая надежда спастись. Оставался маленький шанс, что ей всё это снится.
Сейчас она проснётся, пересчитает птичек на потолке, потом облака, потом попросит у Мат-Мата кофе, потом сигарету, а потом, хохоча, расскажет свой жуткий сон.
Звонок замолчал, послышались глухие удары в дверь.
Злодейчик стоял посреди гостиной, и в его глазах метнулось беспокойство. Метнулось и пропало – зря Катерина надеялась, что его здравый смысл победит, что он быстренько отстегнёт её от батареи, спрячет удавку в рюкзак, и, улыбнувшись, сообщит, что он всё-таки тот самый Лёша – лучший киллер из «Агентства развлечений».
– Кто это? – спросил он и снова сильно прищурился.
– Не знаю, – Катя вытерла кровь свободной рукой. – Может, соседка за солью, а может… моя домработница вернулась.
– Это тот переодетый урод, который гонялся за мной с пукалкой по проспекту? – засмеялся злодейчик. – Я сразу его раскусил! Он всё время бил себя по карманам в поисках сигарет! Ногти на ногах накрасил, а по карманам хлопает! Разве бабы так делают? – Он опять рассмеялся, показав гниловатые зубы.
Удары внизу усилились.
– Это Мат-Мат, – сказала Катерина больше самой себе. – Он просто так не уйдёт.
– Где ключ от спальни? – Он подошёл к ней и снова хлестнул по щеке.
– Вы мне не поверите, – она слизнула кровь с губ, – но ключ я выбросила в окно. У меня личная драма и я решила, что в спальню больше не зайду. Я не знаю, какие брюлики вы тут ищете, но дверь ломать не советую. Впрочем, ломайте, тот, кто стучится, быстрее придёт мне на помощь.
– Не знаешь, о каких брюликах я говорю? – Он подошёл к ней, разжал её руку и содрал с пальца золотую ящерицу. – Вот она! А ещё у неё были сестрички-серёжки! А ещё…
Вивальди вдруг стих, диск закончился. Он схватил пульт, неумело потыкал кнопки, настроил на какую-то новостную волну и голос диктора произнёс: «Московское время двадцать два часа». Он усмехнулся, что-то решил про себя, вытащил из рюкзочка пистолет и пошёл вниз.
– Мат-Мат! – заорала Катя. – У него пистолет!
Или ей показалось, что заорала, а на самом деле она прошептала?
Выстрела не последовало, зато раздался сильный грохот и звук падающего тела.
Катерина закрыла глаза.
– В эфире новости нашего города, – объявила радиоведущая и забормотала что-то мэрии, форумах, фестивалях, конкурсах и пробках на дорогах. Мирное бормотание радио почему-то добавляло жути к происходящему.
Катерина услышала шаги на лестнице.
– Да к вам гости косяками прут! – воскликнул весёлый голос «бухгалтера». – Вот уж не ожидал, Катерина Ивановна!
Катерина открыла глаза и увидела картину, которая правдой быть не могла.
Злодейчик ввёл в гостиную тщедушного человечка, заломив ему руки назад. В человечке Катя признала… Марта Марковича Карманова.
– Ой! – прошептала Катя и дёрнулась на своём наручнике как рыба на леске. – Ой-ей-ей! – добавила она почти радостно, потому что погибать вместе со следователем было гораздо приятней, чем в одиночку.
– А там ещё один в коридоре лежит, – поведал «бухгалтер». – Здоровенный такой, как медведь! Я его по башке пистолетом треснул. Может, он и помер, но я его связал на всякий случай.
«Здоровенный, значит, не Мат-Мат», – с облегчением подумала Катерина.
Радиоведущая завела о погоде. Она пообещала на завтра жаркий день, отсутствие осадков и ветра, а также низкое давление.
Март Маркович выглядел очень испуганным. Сопротивляться он и не думал. Злодейчик подвёл его к стулу в стиле модерн с гнутой металлической спинкой, усадил, и свободной рукой выдернул из портьеры длинный шёлковый шнур, дёргая за который Катерина открывала и закрывала шторы. Шнуром он очень быстро и очень ловко примотал следователя к стулу.
Катерине вдруг стало обидно до слёз. Вместо героя-спасителя судьба подкинула ей тщедушного, трусливого следака, который никогда не держал оружия в своих тонких пальчиках, который умел только задавать дурацкие вопросы в своём тёплом кабинете, да бумагу марать.
– Кто это? – кивнул «бухгалтер» на Марта Марковича.
– Следователь прокуратуры, – со злорадством сказала Катя.
– Да, я следователь, – дёрнулся в своих путах Март Маркович.
– Да-а?! – удивился злодейчик. – Врёте. А чего ж он такой… беспонтовый-то? – Он обстукал его карманы, пошарил за пазухой. – Ни оружия, ни удостоверения! Врёте.
– Я по личному делу, – пискнул Март Маркович.
– Он по вашему личному делу, – попыталась пригрозить Катерина, но «бухгалтер» её не слушал, он шарил в своём рюкзачке.
Заиграла тревожная музыка и мужской безразличный голос по радио произнёс:
– Итак, в эфире криминальные новости.
Это было смешно и грустно: сидеть прикованной к батарее в компании со связанным следователем и слушать криминальные новости. Злодейчик ничего не боялся, похоже, он был совершенно уверен, что сделает своё дело и уйдёт безнаказанным. Он вытащил из рюкзака… гранату и выдернул чеку.
Март Маркович сильно зажмурился и отъехал вместе со стулом назад.
Катерине стало стыдно бояться. Лучше умереть, чем бояться так, как боится этот мальчик-уродец.
– Гад! – крикнула она «бухгалтеру» и попыталась пинком достать его зад.
– Осторожнее, барышня! – заржал тот. – Взлетим на воздух все вместе! Хорошо, если сразу голову оторвёт, а если ручки-ножки? – Он подтянул лёгкий стеклянный столик к стулу с привязанным Мартом Марковичем. Осторожно пристроил на столик гранату, и прижал какой-то рычаг сбоку гранаты толстым томиком детектива, который Катерина мусолила вечерами от нечего делать.
– Сидите тихо, господа! – воскликнул «бухгалтер». – Лапами не сучите! Если книжка сдвинется, вас разорвёт на куски. А я пойду проведаю второго гостя. – Он исчез, мелькнув на лестнице узкой спиной.
