Охранников у меня было двое, может быть, даже трое. Они меня безгранично восхитили. Выглядели они совершенно как люди, это во-первых. Во-вторых, очень красивые парни, достойно себя вели. В-третьих, терпение у них было ангельское, а в-четвертых, носились со мной как с писаной торбой круглые сутки. Интересно, успевали ли ребята спать? Вообще-то задачу им облегчало то, что в меня почему-то никто не пробовал стрелять.
После первого завтрака началась массированная атака, и с этого момента я потеряла понятие о времени и месте нахождения. Я покорилась, даже не пытаясь понять, что меня ждет через минуту, куда мы едем и зачем. Безумная карусель завертелась — радио, телестудия, книжные магазины, бесконечные вопросы окружающих и огромные снежные сугробы, которые мне приходилось преодолевать в лакированных лодочках. Все впечатления у меня смешались в кашу.
Я точно помню, что один день мы с паном Тадеушем голодали от восхода до заката, потому что не было времени ни попить, ни поесть. Порой пресс-конференции приходилось проводить в гостинице в два часа ночи. Я не помню, кто проводил со мной интервью и зачем, две переводчицы начинали забывать все языки, какие знали, а пан Тадеуш отчаянно пытался договориться со мной на французском и русском.
С невероятным обожанием со мной общался продюсер «Всего красного», очень даже симпатичный парень. Мне, конечно, было невероятно приятно, но я удивилась, с каким жаром и пылом он это делал: геронтофил, что ли? В чем дело, я узнала в конце пребывания, но все равно отношусь к нему вполне по-дружески.
Наконец пришла пора показать гвоздь программы, собственно говоря, то, зачем я приехала. Конечно, у меня и тут все перепуталось, так что я не помню, что я смотрела сначала, а что потом, поэтому начну с фильма «Что сказал покойник».
Из романа сделали одиннадцатичасовой сериал и показали нам некоторые серии. И различные фрагменты, пока еще не смонтированные. Сцены показались мне очень хорошими, хотя их показывали не в хронологическом порядке. Потом мне сказали, что из этого материала смонтировали еще и фильм, такой крепко сокращенный вариант, потому что из одиннадцати часов остались чуть больше трех, притом пока готова только первая половина.
Этот фильм получился как пилотная серия всего сериала. Страшно расстроенный режиссер открестился от картины, пару раз с омерзением подчеркнув, что это не его идея, и он к фильму никакого отношения не имеет, так что пусть не оценивают его работу на основе подобного барахла. Кто хочет — пусть смотрит, но он не советует.
Естественно, мы посмотрели. Будем надеяться, что сериал окажется логичнее и лучше, чем фильм.
Зато «Всё красное»… Матерь божья!!!
Сидя в просмотровом зале, я с самого начала с бешеным интересом назойливо допытывалась, кого я вижу на экране и что в фильме вообще творится? Кто все эти люди, что происходит? Переводчица и пан Тадеуш, сидящие со мной рядом, наперебой пробовали удовлетворить мое любопытство, но просто не успевали за действием, к тому же они не знали содержания сценария, хотя роман читали оба. Сидевший за нашими спинами продюсер нервно вмешивался и убеждал меня, что они плохо переводят. Не знаю… Очень быстро всё это стало мне абсолютно безразлично. О чем был фильм, я до сих пор не понимаю, могу только описать, что видела своими глазами.
Например, в фильме действует героиня, которую зовут Алиция, очень-очень юная девушка, живет она в многоквартирном доме на втором этаже. Многочисленные гости постоянно торчат на лестничной клетке. Эльжбета в фильме стала женой собственного отца. Отец, Лешек, капитан дальнего плавания, у меня в книге — смуглый и худощавый. Может быть, я это обстоятельство так бы не подчеркивала, но он почему-то оказался полным блондином, полковником польской армии, только времен неведомо какой мировой войны. При этом полковник еще толкает длинные, пламенные и нудные речуги, непонятно на какую тему. Кто там есть кто, я вообще запуталась, но все рекорды побил господин, играющий Мульдгорда, датского полицейского.
В книге он типичный скандинав, высокий, худой и выцветший, а тут стал приземистым, толстым, страшно усатым и черным то ли турком, то ли грузином. Я даже не понимала, где происходит действие. Ясное дело, не в Польше, но очень сомнительно, чтобы в Дании. От книги «Всё красное» там ровным счетом ничего не осталось. То, что творилось на экране, заставило меня усомниться, что мы смотрим фильм по моему роману. Однако же наши сомнения развеяли: сценарий написан по моей книге. Видя мое замешательство, продюсер чуть позже и с некоторой неохотой раскрыл нам тайну чудовищного зрелища. В процесс съемок якобы вмешались вышестоящие лица, требуя от продюсера растянуть материал на шестнадцать серий. Продюсер согласился, почему бы и нет, только вот он решил создать собственное произведение, для которого роман «Всё красное» подходил, как медведю саксофон.
Я исключительно энергично запротестовала. Сериал «Что сказал покойник» прекрасно получился, а здесь что? Если уж книжка так не понравилась, за каким чертом надо было покупать права?! Сняли картину — ну и молодцы, только что общего фильм имеет с моей книгой?
Появилась проблема — если убрать из титров упоминание обо мне и моей книге, неизбежно придется отвечать за плагиат. Какие-то мелочи из романа в фильме остались, хотя мне их и не показали — это заняло бы слишком много времени. Тут-то и вылезло шило из мешка. Прекрасно отдавая себе отчет, что его творение с моим романом имеет весьма мало общего, продюсер испугался, что не может поставить мою фамилию и, соответственно, его заставят сменить название фильма. А если учесть, какие замечательные чувства питает ко мне русский читатель, потеряв меня, он теряет все шансы на успех своего творения…
Я искренне считаю, что у этой кинокартины и так не могло быть никаких шансов на успех, даже если бы под ней подписались Пушкин, Алистер Маклин и Агата Кристи. Стало понятно, что за великую любовь ко мне изображал продюсер. Никакой он не геронтофил. Да, он отчаянно кокетничал со мной и охмурял напропалую, только что руку и сердце не предлагал, так как женат, но всему этому есть объяснение. Он должен был любыми средствами очаровать меня, чтобы я имела к нему минимум претензий по его работе.
Какие из моих книг продаются в московских магазинах, я до сих пор не имею ни малейшего понятия, потому что мне не удалось даже близко подойти ни к одному из них. Первый раз в жизни я оказалась в чужой стране без гроша местной валюты, как выглядит рубль — не знала. За меня всюду платили и всё устраивали наилучшим образом. Подарки надарили дивной красоты: сушеную рыбу к пиву, шаль из козьего пуха, которую в самом деле можно протянуть сквозь колечко, подсвечник из зеленого камня, книгу о старинных ювелирных изделиях и тому подобное.
И, конечно, цветы. В гостинице кончились вазы. Собираясь в обратный путь, я прихватила с собой все букеты, потому что такого количества цветущей растительности еще в жизни не видела. Из-за огромных охапок цветов в купе некуда было девать ноги, зато я бонусом получила два больших пластмассовых ведра.
Встречающий меня на вокзале в Варшаве сын, увидев, как я пытаюсь выгрузиться с цветами из купе, вежливо и подозрительно спросил:
— Ты что, на похороны приехала?
В целом, должна сказать, что Россия — очень интересная страна, только от нее страшно устаешь.
Принято считать, что, если год у человека выпадает неудачный, следующий должен быть обязательно счастливый. Говорят еще, что одним везет по четным годам, другим по нечетным. Мне казалось, что я отношусь к последним. После крайне неудачного года я надеялась, что следующий будет обязательно со знаком плюс.
Долгожданный год наступил, и если он оказался, как я думала, счастливым, то я всерьез беспокоюсь, что же со мной произойдет в несчастливый год?
Я поехала на отдых в любимое место, на Межей. Как-то раз взяла с собой на пляж сотовый телефон. И он мгновенно зазвонил. Звонок был от Тадика, сына Мацека, которого я оставила у себя дома на хозяйстве. Оказалось, дверь в квартиру взломали и меня тщательно обокрали. Должно быть, это была глупая молодежь, теряющая разум при виде компьютерных игр, потому что украли у меня компьютер, принтер, телевизор, настольный телефон, радио и компакт-диски. Кроме того, утянули невыразимо красивый халат в изысканных серебристо-черных тонах и очень изящную, обтянутую шелком шкатулку, в которой я собиралась хранить свою старую бижутерию из чешского стекла, но не успела ее туда положить. Еще воры стырили маленькие бутылочки виски, которые стояли на холодильнике, видимо, решив, что это «комплимент» от хозяев, но не тронули кошелек с деньгами, валявшийся в кухне на буфете. Никакого беспорядка, никаких вывернутых ящиков. Аккуратные такие взломщики.
Тем не менее происшествие мне радости не доставило, особенно если учесть, что я не помнила, какие материалы из компьютера я распечатала, а какие нет. Ясное дело, что отсутствие шкатулки и халата я обнаружила далеко не сразу, и это было особенно обидно.
