Надо как-то выразить ему сочувствие. Нет, ему – неудобно. Как представитель мужского сообщества он может отрицательно отреагировать на вмешательство в его личную жизнь. Делясь такими подробностями с женой, Сеня и не надеялся, что обретет массу сочувствующих его переживаниям со стороны. Но никто не запрещает выразить соболезнование самой Любане. Уж она-то не сомневается, что детальный пересказ истории ее мужа Наташкой отложил отпечаток в моем сознании. И не отреагировать на это просто невозможно. Завтра же отреагирую…
Я ворочалась с боку на бок в тщетной попытке заснуть. Путаясь в одеяле и без конца роняя подушку на пол. Теперь уже не давала спать теплоходная трагедия. Отдельные детали головоломки острыми концами бередили покой. И зачем только вспомнила об этой истории с Игорем, Алексеем Ивановичем… Вполне хватало Сени.
Та-а-к! Надо взять себя в руки, успокоиться, а там и сон придет. С этой целью я села и отодвинула занавеску. Было уже светло и хорошо видно… что ничего не видно. Кроме сплошного тумана и кусочка палубы. Жуткое, я вам скажу, зрелище. Богатое воображение тут же изобразило картину полного одиночества во Вселенной – этакий Бермудский треугольник, и я с ужасом задернула занавеску. На всякий случай непроизвольно применила испытанный прием – натянула одеяло на голову. Ногам стало холодно. Это подействовало отрезвляюще. Так или иначе, у меня хватило мужества обругать себя нехорошими словами и обидеться. Обида заставила встать. Я мигом простила себя и решила выпить кофейку. Все равно не уснуть. Надо только сполоснуть чашку. Открыв дверь в санблок, я вздрогнула – испугалась собственного костюма в сизых линялых разводах, сушившегося в ожидании стирки «Тайдом». Кстати, как там наш платочек в стакане? Оказалось, никак. Стеклянный стакан был пуст и в ярком люминесцентном свете сверкал хрустальной чистотой. Замечательно! Наташка, как всегда, тщательно помыла все, что ей казалось необходимым. А содержимое стакана, ругая меня за неаккуратность и гордясь собой, шваркнула в унитаз. Неплохая проверка для «Тайда»! С тоской я посмотрела на испорченный костюм и поспешно отвела взгляд. Это зрелище еще похуже тумана.
Кофе немного развеял скопление мрачных мыслей. Я подумала о предстоящей встрече с сыном и Димкой, дачных заботах и вечерах за самоваром и невольно заулыбалась. На что мне жаловаться? Вот Игорю!.. С минуту я лихорадочно гнала мысли обо всей этой нелепой и местами страшной истории, но они не уходили. Потом перестала сопротивляться и увлеклась. К моменту пробуждения дочери я уже знала, как и почему произошло преступление. Следовало только получить ответ на несколько вопросов.
В первую очередь мне был очень нужен Алексей Иванович. Бросив Аленке короткое «я сейчас», ринулась к ветерану, подхватив ее шлепанцы. Дверь в его каюту, загородив проход, открыл Костаки.
– Извините, Алексей Иванович принимает душ.
– Какой душ, когда он говорит по телефону! – возмутилась я. – У меня прекрасный слух.
– Извините, – твердо сказал Костаки и закрыл перед моим носом дверь.
Такого еще со мной не случалось. Но не ломиться же к ветерану в каюту. Вдруг он и вправду принимает душ с мобильником в руке. Кроме того – скоро завтрак. Надеюсь, он успеет договорить…
Назад я возвращалась медленно, мельком отметив, что туман рассеялся. Стеклянные окна и двери холла являли взору зеленые берега канала. Алена с тревогой посмотрела на меня, но я ее быстро успокоила:
– Приснился жуткий сон… В титане кончилась горячая вода. Вот я и сбегала проверить – во сне это было или наяву.
– Ой, а я вообще всю ночь не спала – кошмары мучили. Все от Владислава Сергеевича пряталась. В последний раз на себя мусорный бачок надела – ну, тот, из ресторана… А он подкрался и перевернул… Откуда ни возьмись – Наталья Николаевна в моем длинном розовом платье и новых босоножках! И как заорет: «Мы ему голову оторвем!» Я, когда глаза открыла, решила, что она уже побежала… выдавать желаемое за действительное… А ты торопишься, чтобы… не опоздать на ужасное зрелище…
– Замечательный сон. Только с мусорным бачком, знаешь… как-то не очень. Иди умывайся, сейчас позавтракаем и избавимся от всех проблем.
Осторожный стук в дверь отвлек меня от дальнейших размышлений. Я подошла к двери, предполагая, что Владислав Сергеевич тоже плохо спал. Но за дверью стоял смущенный ветеран. Пропустив извинения мимо ушей, я подхватила его под руку и потащила наверх – на шлюпочную палубу. К сожалению, она была занята. Романтичная Раиса Леонидовна, не замечая моей всклокоченной головы, показавшейся на палубе, задумчиво смотрела вдаль. Наверное, шел творческий процесс рождения новых стихов. Не дав ветерану высунуться наверх, я дрыгнула ногой и направила его назад, с удовлетворением отметив, что бегать мне стало гораздо легче, чем раньше. Чего нельзя сказать о ветеране… Укрылись мы все в том же музыкальном салоне. Через некоторое время я получила ответы на интересующие меня вопросы. Все встало на свои места. Многое из того, что я говорила, ему было известно. Я даже слегка расстроилась. Повеселела только после того, как он стал меня благодарить. Оказывается, я почти спасла Светочку от опасной операции. В результате его план кардинально менялся. И то, что я принимаю в нем непосредственное участие, было само собой разумеющимся. Разошлись мы вполне довольные друг другом.
«Главное для меня сейчас, – отрешенно думала я, возвращаясь в каюту, – держать язык за зубами и держаться самой. Со всеми. Как ни в чем не бывало. В принципе, это совсем не трудно. Наталья и ребята, например, уверены, что опасность миновала. Мы никого не трогали, соответственно, не тронули нас. Так, напугали немножко. В профилактических целях…»
– Где это ты все утро мои шлепанцы треплешь? И почему они мокрые? – Вопросы Алены прямо с порога вернули меня в реальность. – Я так понимаю, начались новые неприятности? Или это не очень хорошо забытые старые?
Глаза дочери выражали явную тревогу.
Как же это я так лопухнулась? В суматохе не успела продумать объяснение своему временному отсутствию. Ну не рассказывать же правду! Я постаралась изобразить максимальную правдивость:
– Сначала бегала к Владиславу Сергеевичу. Знаешь выражение: «Лучшая защита – нападение». Вот и хотела застать его врасплох. Но его в каюте уже не было. Наверное, зарядку делал. На свежем воздухе. Потом приходила Раиса Леонидовна. Она новые стихи написала. Ей хотелось их почитать…
– А мокрые тапки?
– Так на палубе роса была. Она боялась разбудить Стасика, и мы пошли наверх…
Тревога в глазах Алены сменилась любопытством:
– Ну и как стихи? Понравились?
– Как тебе сказать… Грустные какие-то… И запоздало подумала: «Надо и впрямь попросить старушку почитать свои стихи. Вдруг дочь надумает выразить ей свое и мое восхищение».
За завтраком выяснилось, что плохо спалось не только нам.
– Полнолуние, – вздохнула Наташка. Где она только луну нашла? В полном тумане. – Только удалось заснуть, начали кошмары мучить. Представляете, приснилось, что я украла с нашего теплохода все мусорные бачки. Полночи их куда-то возила, возила… – Наташка зевнула, вслед за ней поочередно зевнули и мы. – Вот сижу и думаю: на фига?
– Ну, положим, все мусорные бачки ты украсть не могла, – мудро заметила я. – В одном их них в это время пряталась Аленка. – Дочь выразила громкий протест, и я, принеся извинения, поправилась: – Не в одном, а под одним. Но ее Владислав все равно вычислил… – На этот раз зевнула я, и коллектив живо откликнулся на почин.
– А я просто не смог заснуть. У вас хоть мусорные бачки в памяти остались, а тут – никакой романтики. И вспомнить-то нечего, – грустно признался Лешик.
– Ты не одинок, – утешила его дочь, размазывая кашу по тарелке, – мамульчик всю ночь для Владислава Сергеевича речь готовила. Чуть рассвет забрезжил, понеслась ему пересказывать. Чтобы не забыть. В моих тапках, между прочим. Наверное, они ей уверенности придавали. Только его, шалунишки, в каюте не оказалось.
– Делать ей нечего, – фыркнула подруга, потирая лицо ладонями, – лучше бы мне с мусорными бачками помогла… Что-то каша надоела. Никто не желает? – Все отказались, но Наташка не успокоилась: – Ленок, тебе не все равно, сколько каши по тарелке возить? Возьми еще и мою.
– Тяжело будет, – опередил Алену Лешик. – Сама вози…
Вопреки ожиданиям, разговор с Владиславом Сергеевичем занял очень мало времени. Однако его вполне хватило для того, чтобы почувствовать себя полной идиоткой. Наш отказ он воспринял абсолютно спокойно, что меня немного расстроило. Надо же! Я так переживала, а тут почти «не хотите – как хотите». И главное – никаких тебе уговоров. Быстренько выяснилось, что у девочки (Алены) хорошие данные для фотомодели и он искренне хотел помочь. Но ни в коем случае не через силу. Толпы молодых особ рвутся в модельный бизнес. Просто отбою нет. И он искренне рад отсутствию у нас меркантильности.
