— Дейнека! — воскликнула Марина. — Дейнека! Не могу поверить! Неужели такое возможно? Подлинник?
— Самый что ни на есть.
Марина вскочила с кресла и в волнении прошлась взад вперед, затем села и шепотом спросила тетю Катю в упор:
— У вас есть ее фотография?
— Чья? — тетя Катя тоже перешла на шепот.
— Фотография, где бы была изображена похищенная картина, — прошептала Азарова. — Если нет, то придется ограничиться словесным описанием, а позже поискать в каталогах.
— Фотография у меня есть! — тихо и торжественно произнесла тетя Катя. Она полезла в сумочку и достала целый фотоальбом, небольшой, но пухленький, словно карманная библия. Снова всхлипнула. — Вот здесь. Только и осталось, что на фотографии. Ах я несчастная!
Азарова жадно схватила альбом и впилась в указанную фотографию глазами.
— И это Дейнека? — спросила она. — В обще-то я в живописи не особо парю. Вера а ты?
— В обще-то я тоже, — вынуждена была признаться Вера.
— Ник, действуй! — дала команду Азарова.
Ник уже сидел за компьютером и минут десять как стучал клавишами и шипел принтером. Он словно ждал команду, потому что тут же вышел из-за стола и протянул Азаровой распечатку, которую только что скачал из Интернета.
— Так! — Маринины глаза забегали по листку. — Дейнека Александр Александрович, тысяча восемьсот девяносто девятого года рождения, советский художник монументального направления, полотна воспевающие колхозно-индустриальное строительство нового общества, спортивные достижения, ля-ля тополя, Ленинская премия, всемирная известность, «Будущие летчики», это я помню, в Третьяковке видела, где-то даже открытка есть, «Оборона Петрограда», двадцать восьмой год. Так мне все ясно. На Вера, почитай и просветись.
Азарова передала Вере распечатку и фотографию вместе с альбомом. На распечатке была статья про Дейнеку, а на фотографии была сама тетя Катя, сидящая за богато накрытым столом, видимо было какое-то праздничное застолье, а за ее спиной была полностью видна картина в скромной белой раме. Вера ожидала увидеть что-нибудь революционное и торжественное, как обещалось в распечатке, на картине же был изображен обыкновенный букет одуванчиков в глиняном горшке, который стоял на деревенском столе на вышитой крестьянской салфетке.
— Обычный натюрморт, — заметила Вера. — А тут не сказано, что Дейнека писал натюрморты. Может это не его картина?
— Нет, — тут же отозвалась тетя Катя, и в голосе у нее зазвенела обида, — это именно его картина!
— В этом по-видимому и есть главная ценность работы, — заметила Азарова. — Если художник отошел от основной линии, то это уже поиск, инновация. Вот, к примеру, Айвазовский. Ведь он своими морскими бурями и девятыми валами всех достал. А представь, что вместо моря он вдруг написал африканскую пустыню. Так ведь эта картина сразу станет ценнее всех остальных. Правильно я говорю, тетя Катя?
— Мне муж что-то такое говорил.
— Или, другой пример: Шишкин вдруг вместо медведей нарисовал бурлаков на севере, — хихикнула Марина и вдруг снова стала серьезной. — Кстати, кто такой Скворцов? И почему вы думаете, что картину украл он?
— Я не думаю, я в этом уверена! — воскликнула тетя Катя. — Скворцов это мой сосед. Его квартира напротив моей. Я до сих пор не понимаю, почему милиция не устроила в его квартире обыск.
— Если бы милиция могла у каждого подозреваемого устраивать обыск, то с преступностью было бы уже давно покончено, — торжественно заявила Азарова. — Но к счастью, существуют Уголовно Процессуальный кодекс, прокуратура, суд и прочая фигня. Итак, вернемся к нашим козлам. Почему вы решили, что картину украл Скворцов?
— Потому что за три дня до ограбления он приходил ко мне и очень просил продать ему эту картину. Он меня насмешил. Знаете, сколько предлагал?
— Сколько?
— Тысячу долларов. Ха! Как будто я вчера родилась и не знаю сколько стоит Дейнека. Пусть он не Рембрант и не Леонардо да Винчи, но тысяч на сто потянет.
— Значит вы ему отказали?
— Как и всем остальным, — гордо сказала тетя Катя.
— Все! — прервала разговор Азарова. — Дальше будем бухтить на месте преступления. Едем в ваш хаузер.
Через пятнадцать минут Азарова, Грач, Караваев и тетя Катя были на месте. Ник остался в машине, он был за рулем, а Марина и Вера поднялись вслед за тетей Катей в старый сталинской планировки дом, на четвертый этаж.
— Так, дверь железная, — после беглого осмотра заметила Азарова, — с итальянским замком. Этот замок вы поставили уже после кражи?
— Увы, увы, — вздохнула тетя Катя. — После, голубушка. Как говорится, учит Бог дурака, учит, а толку нет.
— А до этого какой стоял замок?
— Обыкновенный, гаражный.
— Повреждения были?
— Да вроде как нет. А вот вторую дверь этот гад плечом вышиб.
За железной дверью была массивная деревянная дверь.
— Откуда вы знаете, что плечом? — удивилась Азарова.
— Так мне милиция сказала.
— Понятно. А Скворцов парень здоровый?
— Еще какой! Мне как сказали, что плечом дверь вышибли, так я сразу и поняла, что это Вадим. Кто же кроме него? Ему что дверь, что ворота. Такой боров!
Марина кивнула за спину на броневую дверь и прошептала:
— Он там проживает?
Тетя Катя опасливо покосилась на соседскую дверь и кивнула.
— Сейчас дома?
— Пес его знает!
— Ладно, займемся им позже. Во всяком случае, собака у него на месте. Воет чего-то.
— У него две псины, — проворчала тетя Катя. — Страшные, здоровенные. Он их только сырым мясом кормит. А как гулять выведет, так все бабы детей со двора спешат увести.
Вошли в квартиру. Ничего особенно примечательного в ней не было. Добротная обстановка, купленная еще в восьмидесятые годы, но уже начавшая истлевать, недавно поклеенные английские обои, три комнаты, кухня, ванная и туалет. Балкон. И очень много цветов.
— Да вы знатный цветовод, тетя Катя! — с восхищением покачала головой Вера.
— Что есть, то есть, — обрадовалась тетя Катя. — Ко мне все соседи ходят за опытом и отростками.
— У меня мама тоже цветы любит.
Азарова же на цветы внимания не обратила, а сразу подошла к месту, где их не было.
— Так, картина висела здесь, — сказала она.
— Да, да. Смотреть не могу. Хотела цветами заставить, да руки не поднялись. Как глаза закрою, так Геннадия вижу, Геннадий это муж мой покойный, пальцем мне грозит. Не уберегла, мол!
— Картину унесли с рамой? — спросила Азарова. Ее глаза так и бегали по сторонам. Казалось, она мысленно фотографирует обстановку.
— Нет, рама осталась.
— Где она?
— В милиции. На этой, как ее…
— Экспертизе?
— Ага на ней самой.
— Это нам знакомо, — сказала Марина. — Что ж, осмотр окончен. А этот ваш Скворцов, он что любитель живописи?
— Любитель! — тетя Катя фыркнула. — Какое там! Бандит он, а не любитель.
— Бандит? — Азарова обернулась.
— Самый настоящий.
— А вот это надо было сказать сразу. У вас есть его телефон?
— Чей телефон? Этого проходимца? Еще чего не хватало! С чего бы это мне ему звонить?
— Тогда дайте мне телефонную книгу.
— А вот это пожалуйста.
Азарова быстро отыскала нужный ей номер и набрала его.
— Это ты что же ему звонишь? — всплеснула руками тетя Катя.
Марина кивнула и положила трубку на аппарат:
— Его дома нет. Автоответчик отвечает. Вот это удача! Значит прямо сейчас к нему и заглянем. Не думаю, что это что-нибудь даст, но попытка не пытка.
Тетя Катя опять замахала руками:
— Ой, да что ты такое придумала! Я же тебе сказал, что у него дома два кобеля ограмадных. Они же тебя на куски разорвут.
— Собаки мне не страшны, — сказала Марина и достала из сумочки балончик со слезоточивым газом. — А вот на сигнализацию он случайно свою квартиру не ставит?
— Не ставит. Это я точно знаю.
— Вера, пойдем. А вы, тетя Катя, оставайтесь здесь. И дверь на всякий случай не закрывайте. Мы скорее всего вернемся.
— Матерь Богородица! — воскликнула тетя Катя.
Марина и Вера вышли из квартиры, оглянулись по сторонам и осторожно подкрались к соседской двери. Вера во все глаза смотрела на свою новую знакомую. Надо же, только сегодня утром они познакомились, а уже лезут в чужую квартиру. Неужели такое возможно?
— А это законно? — на всякий случай спросила она.
— Что ты? Конечно нет!
Азарова достала из сумочки косметичку, из косметички какие-то крючки, пилочки, и другие диковинные железяки.
— Замки фуфловые, — прошептала Азарова открывая первую дверь. — Фраер дешевый этот Скворцов. А здесь и вовсе дерьмо.
Вера смотрела, как Марина ковыряется в замках, и они послушно щелкают, а сама думала, что у нее бы ни за что так не вышло.
— Чего смотришь? — улыбнулась Марина. — Не дрейфь, подруга, я тебя тоже таким фокусам научу. Ты у меня не только замки открывать, ты у меня банковские сейфы будешь взламывать, как орешки колоть. Я захожу первая, ты за мной. Сначала ликвидируем собак. Лучше всего их загнать в ванную, чтобы не мешали.
