— Не надо членовредительства, Линева, — предостерег полковник. — Самое смутное в вашем рассказе — это убеждение, что Краснова раздобыла яд. Откуда?
Зачем? У нее бывали попытки суицида?
Попугать Трофимова можно было и аспирином.
— Я бы аспирин и использовала, — медленно проговорила Варвара. — Но Зинка обожала острые ощущения. «Перченая житуха» — ее выражение. Она из тех, кто не отказался бы от русской рулетки… А откуда? Мало ли фигни у химиков. Охмурила лаборанта и стащила.
Да и у нас на кафедре этого добра навалом, бедные крысы и кролики в курсе.
— Стоп, Линева, — вмешался Юрьев. — Вы полагаете, что любой человек в состоянии раздобыть отраву? Но существуют нормы хранения ядовитых веществ, отчетность за их расходование.
— Не любой человек, а задавшийся целью. Наверняка для Зинки сам процесс добывания был развлечением. Она по природе экспериментаторша — над собой и остальными людьми. Прочитала что-нибудь про отравление в газете, и ей стрельнуло: «Как это осуществляется на практике?»
— Ее лечить — в самый раз, — не выдержал Борис.
— От оригинальности мировосприятия не лечат, — пробормотала Варвара. — Позвольте мне уйти в камеру, я устала, у меня мигрень.
Юрьев беспомощно уставился на Измайлова.
— Кликни Воробьева, пусть побудет с Линевой, пока она изложит на бумаге все, что устно нам поведала. Мы с тобой обсудим ситуацию, — распорядился полковник. — Балкова прихвати.
— Я в обморок свалюсь, — пискнула Варвара.
— Придется набраться мужества, коль назвалась убийцей, — жестко оборвал ее Вик. Потом смягчился:
— Тебе дадут кофе с печеньем, подкрепишься.
Девушка уткнулась лицом в ладони и зарыдала.
* * *
В комнате лейтенантов Измайлов позволил себе выругаться.
— Краснова точно была сумасшедшей. Но и Линеву у психиатра стоит проконсультировать, — подытожил Борис Юрьев.
— Что стряслось? — поинтересовался Сергей Балков. Юрьев кратко повторил откровения Варвары. Вид у него при этом был недоуменный и какой-то виноватый.
— Так ведь в горячке девушка, — заключил Сергей.
— Сейчас шестнадцать ноль-ноль, — сообщил полковник. — Разберитесь сами, парни, кто куда двинется. С хозяйкой квартиры уже беседовали, с соседями тоже. Теперь нужно разыскать Трофимова и Кропотова — нового знакомого Линевой; съездить в библиотеку, кинотеатр, университет — студенческая группа еще там. Проверьте барышню по всем статьям — и пулями назад. У нее действительно есть выбор между СИЗО, психушкой и домом. Не ошибиться бы нам.
— Аида потеть, Серега, — вскочил Борис.
Балков степенно поднялся, запер в стол протоколы и последовал за коллегой.
Через три часа полковник лицезрел взмыленных озадаченных лейтенантов.
— Фантастика, Виктор Николаевич, но Линева ничего не нафантазировала! — воскликнул эмоциональный Юрьев.
— Конечно, у нее своя точка зрения, у других свои точки зрения, — бурчал неповоротливый Балков, — а в общем, все сходится. Особенно по времени.
— Мое терпение лопается, докладывайте, — подогнал их Измайлов. Разумеется, Бориса прорвало первым.
Староста и еще несколько ребят подтвердили: на лекции Линева отсутствовала, ворвалась минут за десять до начала семинара возбужденная и румяная, спросила, где Зинка, выслушала приятелей, которые знали только, что с Красновой приключилась какая-то беда, побледнела и убежала.
Леша Трофимов коротал вечер у друга, о смерти Красновой не подозревал и на глазах у Юрьева сменил три состояния — ступор, истерика, апатия. Он явился к Зине в половине девятого, как условились. Варвара поприветствовала его и сразу испарилась. Зиночка предлагала кофе, но он принес шампанское. Потихоньку уговорили бутылку. Не ссорились, наоборот. Интим был, подруга предохранялась сама, презервативы оба ненавидели. О женитьбе речи не шло, им и так неплохо любилось. Потом Зина его выпроводила, чтобы без помех помокнуть в ванне и собраться в универ. Он предлагал просолить, но у нее в прошлом году было много пропусков, она не согласилась, дала зарок учиться без «хвостов».
— Все-таки Краснова разыграла Линеву, — сказал Юрьев.
Измайлов согласно кивнул. Настал черед Балкова. Он отчитывался с нудными подробностями — метры между книжными витринами, расположение конторки библиотекаря, минуты ходьбы до кинотеатра, количество урн на улице…
Борис извертелся, но полковник запретил перебивать Сергея, чтобы при смене формы тот не повредил содержания.
Виталий Кропотов успел известись.
Он наплел Варваре, будто заканчивает строительный институт. На самом же деле образование парня ограничилось техникумом, он вкалывал экспедитором в частном ресторане, а в библиотеку забрел из любопытства около десяти утра.
«Серьезно, двадцать четыре года стукнуло, но в таком месте никогда не был», — оправдывался он перед Балковым, словно предотвращая насмешки. Заглянул в, читалку, приметил Варвару и «влюбился, как суслик». Еще час он был нем и недвижим, сидя напротив девушки, затем отважился обратиться с классическим вопросом: «Что вы читаете?» Слово за слово, посетили курилку, отправились в кино. Виталий благоговейно выложил перед лейтенантом два билета — оставил на память. После фильма он проводил Варюшу до университета и едва не окочурился от счастья, получив номер ее телефона. «Телки у меня были — чуда не было, робости, — частил Кропотов. — Если признаюсь, что не студент, она меня поганой метлой — не того, а? Я не шалопай, с квартирой, при бабках…»
Сергей поехал в библиотеку, где его заверили: Линева готовилась к реферату часа два, а то и дольше. Потом лейтенант совершил прогулку по маршруту счастливой парочки. Вероятно, он один из всех сыскарей отдела был способен рыться в урнах голыми руками, игнорируя презрительные комментарии прохожих.
Зато в третьей по счету от библиотеки мусорке обнаружил смятую салфетку, к которой прочно прилип спрессовавшийся в пластинку порошок. В кинотеатре кассирша убедила Балкова в подлинности билетов Кропотова. Лейтенант трижды вымыл руки с мылом в туалете для сотрудников и подался в управление.
— Молодцы, оперативнички, — похвалил Измайлов, с каким-то суеверным страхом косясь на длинные сильные пальцы Сергея. — Пошли выпроваживать Линеву.
В темном кабинете полковника они застали редкое зрелище. Коля Воробьев восседал в кресле Измайлова, постукивал по широким передним зубам красным карандашом и при ненавязчивом свете настольной лампы листал письменные показания Линевой. Ни дать ни взять — учитель над тетрадями, старающийся сосредоточиться, несмотря на недомогание.
— Прирожденный педагог, — высказался Борис Юрьев.
Коля встал и зашептал:
— Ужас. Двадцать лет девице, вот-вот получит университетский диплом, а такие ошибки ляпает. «Элиминтарно», и никаких гвоздей.
— Ты простыл? — тоже невольно понизил голос Сергей Балков.
— Нет, Варвара плакала-плакала и задремала. Разморило после стресса. Я разрешил ей на диван перебраться.
— Подъем, Линева, — безжалостно пророкотал полковник.
Через минуту Варвара приблизилась, зажав зубами заколку и подбирая волосы.
Борис зажег люстру. Воробьева отпустили, полковник поерзал на своем месте, будто заново привыкал к нему. Балков с Юрьевым, не сговариваясь, плюхнулись на стулья, обойдя обжитый девушкой диван, Варвара сонно щурилась и вдруг не сдержалась, сладко зевнула.
— Не буду больше держать вас в неведении, — пожалел девушку Измайлов. — Зинаиды Красновой нет. Ее насмерть сбила машина на перекрестке возле дома, когда вы с Кропотовым смотрели фильм.
Водитель с места преступления скрылся, его белую «шестерку» обнаружить не удалось. Примите наши соболезнования, друзей терять тяжело.
Варвара издала какой-то лязгающий звук. Ей дали воды, она не сумела удержать стакан, расплескала половину.
— Мы благодарны вам за содействие.
После проведения экспертиз вы нам понадобитесь. Но есть одна деталь… В вашей квартире обнаружен труп мужчины без следов насилия…
Линева отпрянула и с трудом выдавила:
— Зина Лешу отравила, сама под колеса?
— Успокойтесь, Трофимов жив-здоров и недавно демонстрировал лейтенанту Юрьеву первоклассный шок. Он якобы ушел от Красновой за час до трагедии. Внимание, Варя. Покойный гражданин Загорский Вениамин Кузьмич, сорока пяти лет, плотный брюнет с залысинами. Что скажете?
— Куда же мне деваться, если в квартире мертвец?
— Не бойтесь, там давно убрано, и хозяйка не намерена вас гнать. Просила позвонить, — фыркнул Измайлов. — Но сначала — что вам известно о Загорском?
— Ничего, — совершенно правдоподобно опешила Линева. — Представления о нем не имею. И за Зинку ручаюсь, как за себя. Она принципиально не путалась с теми, кто старше двадцати девяти.
А я, извините, синий чулок, у меня никого не было. Может, ему на лестнице дурно стало, Зинка пустила, он умер, она обезумела от страха и понеслась куда глаза глядят?
