— Это так здорово! — сказал он, затем легкомысленно улыбнулся нам обоим и начал полировать безупречную дверную ручку. Мантуз не мог оторвать от него глаз.
— Обнаружили ли какие-нибудь следы взлома? — спросила я.
— Нет, — ответил он, переводя взгляд то на Монка, то на меня. — Пожарная часть не была заперта.
— Является ли это необычным, что собака осталась одна в незапертой пожарной части?
— Нисколько, — сказал Мантуз. — Это одна из причин, исторически, почему мы держали далматинца. Он охранял пожарную часть. Джо знает кучу фактов о них. Он может все рассказать вам о далматинцах.
— А раньше кто-нибудь пытался что-нибудь украсть из пожарной части?
— Ни раньше, ни вчера ночью, — ответил Мантуз. — Ничего не пропало. Это безопасный район, или по крайней мере был.
Я не знала, что еще спросить, поэтому повернулась к Монку, который был все же самым легендарным детективом в округе.
— Мистер Монк, — позвала я.
Он продолжал полировку.
— Мистер Монк, — повторила я более твердо. Он обернулся. — Не хотите что-нибудь спросить у капитана Мантуза?
Монк щелкнул пальцами.
— Конечно! Спасибо, что напомнила!
Он отбросил грязное полотенце и посмотрел на капитана.
— У вас есть значки для пожарных, работающих на добровольных началах?
— Вы имеете в виду те, которые мы даем детям?
— Нет, те, которые вы даете пожарным, работающим на добровольных началах, — стоял на своем Монк.
— Думаю, есть, — сказал Мантуз. — Хотите?
Монк кивнул. Мантуз зашел в свой кабинет. Монк посмотрел на меня.
— Ух ты!
— Это все, что Вы собирались сказать?
— Ура!
— У Вас больше нет вопросов по поводу вчерашнего убийства? Например, что случилось здесь ночью?
— Я уже знаю.
— Вы знаете?
— С тех пор, как мы вошли, — сказал он.
— Как?
Он нарисовал руками треугольник в воздухе.
— Простая геометрия.
Нет ничего простого в геометрии. Я завалила ее в старшей школе и часто просыпаюсь от кошмаров, в которых мистер Росс, мой учитель математики в десятом классе, бегает за мной и заставляет повторно сдавать экзамен.
— А можно как-нибудь обойтись без геометрии? — поинтересовалась я.
— Собака была там. — Монк указал на дальнюю точку с правой стороны пожарной части. — Точка один нашего треугольника. Это было его любимое место для лежания, когда машины уезжали.
— Как Вы узнали?
— На стене царапины от его лап, — сказал Монк.
Я проследила за его взглядом и прищурилась. Несомненно, были видны царапины, которые пес оставил, когда потягивался, вертелся, или лежал напротив стены.
— Когда пожарные машины уезжали, с этого места было хорошо видно двери гаража, — сказал Монк. — А когда машины были здесь, они загораживали обзор, поэтому он спал в своей корзине на кухне, где мог доставать отходы со стола и получать удовольствие от большого количества людей.
Он наклонил голову в сторону кухни, и я увидела краешек собачьей корзины за открытой дверью. Я смогла разглядеть резиновый хот-дог — собачью игрушку, лежавшую в корзине.
Не могу понять, как или когда Монк заметил царапины и собачью корзину. Мне-то казалось, что с тех пор, как мы пришли, все его внимание было приковано к пожарной машине. Но я ошибалась.
Монк поднял голову, осмотрел пожарную часть и сделал несколько шагов вперед, словно оставляя отпечаток ноги в наборе «Следы на песке».
— Убийца подкрался через открытый гараж и достиг второй точки нашего треугольника, когда собака увидела его и напала, — сказал Монк. — Он посмотрел вокруг в поисках чего-нибудь для самозащиты и обнаружил это.
Монк повернулся лицом к топорам, лопатам и граблям, аккуратно развешенным по стене слева от нас.
— Он бежал сюда, собака догоняла. Он схватил со стены киркомотыгу и замахнулся ею на собаку в самую последнюю секунду.
Монк сделал еще несколько шагов вперед и остановился у открытого стеллажа с мундирами, шлемами и ботинками, стукнув ногой по полу.
— Спарки умер прямо здесь.
— Но как Вы можете быть уверенным?
— Простая геометрия, — повторил он.
— Он прав, мисс Тигер, — сказал капитан, подойдя ко мне сзади. — Именно здесь мы и нашли бедного пса, когда вернулись с вызова, прямо здесь, перед стеллажом с БОП.
— Что это такое? — спросила я.
— Так мы называем боевую одежду пожарных, — ответил он. — Ту, что надеваем на пожар.
Монк посмотрел мимо меня:
— Ой-ой.
— Что еще за ой-ой? — спросила я.
Он подошел к стойке с тяжелыми пожарными плащами, висящими аккуратным рядом.
Один из плащей висел на вешалке, которая была повернута не той стороной, что остальные.
Естественно, Монк снял плащ с вешалки, перевернул ее и снова повесил плащ, бережно, чтобы плечики были наравне с соседними плащами.
Мантуз покачал головой в изумлении.
— Да он гораздо больший приверженец порядка, чем я!
— Чем все, — сказала я.
— Я бы хотел, чтоб все мои ребята были такими, как он.
— Будьте осторожнее с Вашими желаниями.
Монк вернулся и покрутил рукой передо мной, чтобы я дала ему несколько салфеток. Я достала из сумочки две и подала.
— Вы абсолютно уверены, что из пожарной части ничего не украли? — спросил Монк, вытирая руки.
— Все оборудование подсчитано, и никто из ребят не докладывал о пропаже из их шкафчиков, — ответил Мантуз.
— А как насчет того, что Вы не считаете важным? Что-нибудь незначительное, незаметное и обыкновенное, что могли упустить?
— И как нам узнать, если что-то подобное пропало?
— Однажды я раскрыл преступление, когда понял, что преступнику нужен клочок бумаги, застрявший в копировальном аппарате.
— У нас нет копировального аппарата.
— Однажды я раскрыл преступление, когда понял, что преступнику нужен камень из аквариума с золотой рыбкой.
— Но у нас нет золотой рыбки.
Монк взглянул на меня:
— Это усложняет дело.
— Дайте-ка подумать, — сказал Мантуз. — У нас пропали два полотенца.
— Какие полотенца? — спросил Монк.
— Те, которыми мы моем машины, — сказал Мантуз. — До вчерашнего пожара их было тридцать четыре, а после — тридцать два. Знаю, это звучит глупо, но я вроде как одержим заботой о полотенцах.
— Для меня это звучит совершенно естественно, — сказал Монк. Он нашел родственную душу.
— Вы действительно думаете, что кто-то мог прийти сюда, чтобы украсть два полотенца? — спросил капитан.
Монк пожал плечами:
— А где Вы их храните?
— В подвале, рядом со стиральной машиной и сушилкой.
Это становилось нелепым. Так не бывает, чтобы кто-то убил собаку из-за пары полотенец. Чтобы остановить безумие, я пропищала собственный вопрос:
— Капитан Мантуз, можете ли Вы придумать причину, по которой кто-нибудь хотел причинить вред Спарки?
— Вам нужно спросить Джо, — ответил капитан. — Ему собака была ближе, чем любой из нас. Когда он уходил с дежурства, всегда забирал Спарки домой.
— А где сейчас мы можем найти Джо?
— Он все еще на дежурстве, но не хочет находиться здесь без Спарки, не сегодня, — сказал Мантуз. — Поэтому я отослал его на место происшествия проверить, все ли там чисто, и помочь следователю по поджогам. Он должен быть там.
— Спасибо, капитан, — сказал Монк. — Все было замечательно.
— Возвращайтесь в любое время, мистер Монк!
Монк уже начал уходить, когда Мантуз подозвал его:
— Подождите, разве Вы не хотите получить от меня это?
Капитан прицепил значок на лацкан Монка. На значке был изображен красный шлем поверх пожарной машины, окруженной золотыми пожарными шлангами и словами ЮНЫЙ ПОЖАРНЫЙ печатными буквами. Надпись внизу гласила: ПОЖАРНОЕ УПРАВЛЕНИЕ САН-ФРАНЦИСКО.
Монк посмотрел на него и улыбнулся.
— Ух ты!
4. Мистер Монк и разрушенные выходные
Место вчерашнего пожара находилось всего в четырех кварталах, погода была прекрасной, и я подумала, что было бы здорово прогуляться пешком, хотя пришлось подниматься по крутому холму. Я даже не возражала, что Монк подсчитывает и прикасается ко всем парковочным счетчикам, мимо которых лежал наш путь. Я пыталась осмыслить информацию, которую мы выяснили в пожарной части.
Если злоумышленник планировал убить Спарки, почему не забрал орудие убийства с собой? Если он пришел украсть что-нибудь и убил собаку из самозащиты, почему ничего не пропало?
Я задала эти вопросы Монку. И он отчасти ответил на них, между пересчитыванием счетчиков, от которого я вас избавлю.
— Должно быть, он несколько дней следил за пожарной частью, ждал пока все уедут на пожар, чтобы убить собаку, — сказал Монк.
— А зачем ему это?
— Может, собака написала на его розы?
