— Что-нибудь полегче. Гринвуд открыл небольшой бар в книжном шкафу и приготовил «Роб Рой», достаточно сладкий, чтобы сгладить убийственную крепость виски.
Когда он повернулся, девушка любовалась картиной, висевшей в простенке между окнами, завешенными бархатными портьерами.
— Как интересно! — воскликнула она.
— «Изнасилование сабинянок», — объяснил Гринвуд. — Конечно, в символическом изображении. Ваш бокал.
— О, спасибо.
Он поднял свой бокал — вода и капелька виски, торжественно произнёс:
— За вас… — и практически без всякой паузы добавил: — Миранда.
Миранда улыбнулась и опустила голову, смущённая и довольная.
— За нас, — прошептала она.
Гринвуд улыбнулся.
— За нас.
Они выпили.
— Идите сюда, садитесь, — предложил он, увлекая её к дивану, покрытому белой бараньей шкурой.
— О, это настоящая баранья шкура?
— Гораздо теплее, чем кожа, — мягко произнёс он и, взяв девушку за руку, заставил её сесть.
Они сидели рядышком, соприкасаясь плечами, и глядели в камин.
— Совсем как настоящий? — восхитилась Миранда.
— И никакого пепла, — добавил Гринвуд. — Я люблю, чтобы всё было… Чисто.
— Как я вас понимаю! — сказала Миранда и озарилась улыбкой.
Он положил руку ей на плечи. Она подняла подбородок.
Раздался телефонный звонок. Гринвуд закрыл глаза, потом открыл их.
— Не обращайте внимания, — предложил он.
Телефон продолжал звонить.
— Но, может быть, это что-нибудь важное, — сказала девушка.
— Я числюсь в списках Службы ответа. Они разберутся.
Телефон продолжал звонить.
— Я сама подумываю, не стать ли их абонентом, — заметила Миранда, слегка подавшись вперёд. Рука Гринвуда соскользнула с её плеча. — Не дорого ли?
Телефон зазвонил в четвёртый раз.
— Прилично — двадцать пять в месяц, — ответил он с деланной улыбкой, — но удобства стоят того.
В пятый раз.
— Конечно, в любом деле бывают сбои, — Гринвуд напряжённо засмеялся. В шестой раз.
— Сейчас все люди таковы, — вставила она. — Никто не желает честно работать за честную зарплату.
В седьмой раз.
— Верно.
Девушка наклонилась в Гринвуду.
— Это у вас нервный тик? Вот, правый глаз… В восьмой раз.
Гринвуд резко поднёс руку к лицу.
— В самом деле… Случается иногда, когда я устаю.
— О! Значит вы устали?
В девятый раз.
— Нет, — быстро ответил он. — Совсем нет. Просто свет в ресторане был немного тускловат. Я, наверное, перенапряг глаза…. В десятый раз.
Гринвуд бросился к телефону, сорвал трубку, с яростью закричал:
— Ну, что?!
— Алло?
— Сами вы алло! Чего вам надо?
— Гринвуд? Алан Гринвуд?
— Кто это?
— Это Алан Гринвуд?
— Да, чёрт возьми! Чего вы хотите?
Краем глаза он заметил, что девушка встала с дивана и внимательно смотрит на него.
— Это Джон Дортмундер.
— Дорт… — Гринвуд спохватился и остаток фамилии заглушил кашлем. — Да-а-а, — продолжал он спокойнее, — как дела?
— Хорошо. Ты свободен для небольшой работы?
Гринвуд посмотрел на лицо девушки и подумал о своём счёте в банке. Ни то, ни другое не вызывало удовлетворения.
— Да.
Он улыбнулся девушке, но та не ответила, а лишь с подозрением смотрела на него.
— Встретимся сегодня вечером, — сказал Дортмундер, — в десять. Ты свободен?
— Да, полагаю, — ответил Гринвуд. Безрадостно.
Дортмундер вошёл в «Бар-и-Гриль»на Амстердам-авеню без пяти десять. Ролло стоял за стойкой — высокий, полный, начинающий лысеть, с синей от щетины челюстью, в грязном белом переднике поверх грязной белой рубашки.
Дортмундер обо всём условился с Ролло по телефону ещё днём, но всё же на секунду из вежливости остановился у стойки и поинтересовался; — Никто не приходил?
— Один парень, — ответил Ролло. — Пьёт пиво. Кажется, я его не знаю. Он там, в задней комнате.
— Спасибо.
— Двойной бурбон без воды, не так ли?
— У тебя отличная память! — восхитился Дортмундер.
— Я никогда не забываю своих клиентов, — сказал Ролло. — Очень рад снова видеть тебя. Хочешь, я принесу тебе бутылку?
— Спасибо, — повторил Дортмундер и проследовал по коридору мимо двух дверей на табличках были изображены собачьи силуэты и красовались надписи «ПОЙНТЕРЫ» и «БОЛОНКИ», мимо.
Телефонной будки и через зелёную дверь попал в маленькое квадратное помещение с цементным полом. Стены до самого потолка были заставлены ящиками с бутылками, и только посреди комнаты оставалось место для стола с зелёным верхом да полдюжины стульев. Над столом на длинном чёрном проводе свисала лампочка.
Стэн Марч сидел за столом с наполовину осушенной кружкой бочкового пива. Дортмундер закрыл дверь.
— Ты пришёл раньше времени.
— Я нашёл замечательно короткий путь, — ответил Марч. — А потом вечером так быстро ездится.
— Это хорошо, — одобрил Дортмундер, садясь.
Открылась дверь, и вошёл Ролло. Он поставил перед Дортмундером с стакан, бутылку и сообщил:
— Там внизу какой-то парень. Не к тебе? Льёт щерри.
— Он спросил меня? — поинтересовался Дортмундер.
— Он спросил некоего Келпа. Это тот Келп, которого я знаю?
— Тот самый, — ответил Дортмундер. — Должно быть, один из наших. Пришли его сюда.
— Ясно. — Ролло посмотрел на кружку Марча. — Повторить?
— Не сейчас.
Ролло краем глаза покосился на Дортмундера и вышел. Через минуту вошёл Чефуик со стаканом шерри в руке.
— Дортмундер! — удивлённо воскликнул он. — Но ведь мне звонил Келп, правда?
— Он скоро придёт, — успокоил Дортмундер. — Ты знаком со Стэном Марчем?
— Не имел такого удовольствия.
— Стэн — наш водитель. Стэн, это Роджер Чефуик, наш слесарь. Лучший в своём роде.
Марч и Чефуик кивнули друг другу, и Чефуик сел за стол.
— Мы ждём остальных? — спросил он, — Ещё двух, — бросил Дортмундер, и в комнату вошёл Келп со стаканом в руке.
— Мне сказали, что бутылка у тебя, — заявил он Дортмундеру.
— Садись, — пригласил его Дортмундер. — Вы все знакомы, не так ли?
Все были знакомы, обменялись приветствиями. Келп плеснул себе бурбона. Марч сделал маленький глоток пива.
Открылась дверь, и Ролло просунул голову.
— Тут тебя спрашивает один тип, виски с водой, — сообщил он Дортмундеру, — но я что-то сомневаюсь…
— Почему?
— По-моему, он нетрезв. Дортмундер скривился.
— Спроси, те зовут ли его Гринвудом и, если так, пошли его сюда.
— Отлично. — Ролло посмотрел на пиво Марча. — Достаточно?
— Порядок, — ответил Марч. Его кружка была на четверть наполнена, но пены не оставалось. — Быть может, только щепотку соли, — попросил он.
Ролло опять покосился на Дортмундера.
— Ну, конечно.
Минутой позже вошёл Гринвуд со стаканом в одной руке и солонкой в другой.
— Бармен сказал, что бочковое пиво хочет соли.
Он казался немного навеселе, но пьян не был.
— Это мне, — сказал Марч.
Марч познакомился с Гринвудом, потом Гринвуд сел, а Марч слегка посолил пиво — для пены.
— Теперь все в сборе — сказал Дортмундер и повернулся к Келпу.
— Начинай.
— Нет, — замахал руками Келп. — Расскажи сам.
— Ладно, — согласился Дортмундер и рассказал собравшимся всё. — Вопросы есть?
— Мы будем получать по сто пятьдесят в неделю, пока не выполним работу? — поинтересовался Марч.
— Точно.
— В таком случае, зачем нам вообще за неё браться?
— Это будет продолжаться недели три — четыре, больше из майора Айко не вытянуть, ответил Дортмундер. — От силы шестьсот долларов на нос. Я всё же предпочитаю получить 30 тысяч.
— Ты хочешь стащить изумруд, пока он в «Колизее», или будем ждать, когда они тронутся в путь? — спросил Чефуик.
— Вот это и надо решить, — сказал Дортмундер. — Мы с Келпом ходили сегодня посмотреть на него, и, похоже, он охраняется хорошо. Но, возможно, в дороге меры безопасности будут ещё строже. Отчего бы тебе завтра не бросить взгляд самому, чтобы иметь представление?
— Согласен, — кивнул Чефуик.
— А когда изумруд будет у нас, зачем отдавать его майору? — спросил Гринвуд.
— Он — единственный покупатель, — ответил Дортмундер. — Мы с Келпом уже думали об этом и о других возможных вариантах.
— Это я к тому, что надо мыслить раскованно, — пояснил Гринвуд.
Дортмундер обвёл собравшихся взглядом.
— Ещё вопросы? Нет? Хорошо. Никто не хочет выйти из дела? Нет? Завтра обязательно сходите в «Колизей», взгляните на камень, а вечером встретимся здесь же. Я принесу первую получку от майора.
— А может, соберёмся завтра пораньше? — предложил Гринвуд. — Иначе у меня разбивается весь вечер.
— Очень рано не надо, — возразил Марч. — В час лик бешеные пробки.
— Может, в восемь? — спросил Дортмундер.
— Отлично, — сказал Гринвуд.
— Угу, — отозвался Марч.
— Нормально, — буркнул Чефуик.
— Значит, договорились, — подытожил Дортмундер. Он отодвинул стул и поднялся. — Встречаемся завтра в восемь.
