— Справишься без меня?
Семеныч вздохнул с облегчением и, благодарно поклонившись Далиле, радостно возопил:
— Елизавета Давыдовна, конечно, я справлюсь!
Вы идите себе, президентствуйте, управляйте! А я тут тихонечко, по-стариковски…
— Да? Ну, тогда смотри, если что, без обид, — перебив его, предупредила Бойцова.
Она решительно проследовала в свой кабинет, грохоча каблуками и сердито ворча:
— Нигде без меня нет порядку, нигде, ну нигде.
Далила, послав ободряющий взгляд садовнику, посеменила за ней. Едва подруги вошли в кабинет, Елизавета начальничьим тоном спросила:
— По какому ты делу?
Сообщила Далила, лишь тщательно прикрыв за собою дверь:
— Я по секретному делу.
— Отлично! — обрадовалась Бойцова, усаживаясь за свой президентский стол. — Страсть как обожаю секретные дела! Надо бы мне работать в разведке…
Осененная внезапной мыслью, она вдруг сама себя перебила, азартно спросив:
— А как там братец Наташкин? Он к тебе приходил?
— Приходил, — кивнула Далила.
— Ты ему помогла?
— Пытаюсь помочь, потому к тебе и пришла.
Елизавета, резко подавшись вперед, упала силиконовой грудью на стол.
— А что у него? Импотенция? — возбужденно прошептала она.
— Хуже, гораздо хуже, — скорбно сообщила Далила, закатывая глаза и нарочно ввергая Бойцову в ужас.
Трюк удался.
— Импотенции хуже?! — поразилась Елизавета и окончательно разволновалась:
— Да что ж у него?! Неужели изменила жена?
— У него нет жены.
— Ну, слава богу, — облегченно вздохнула Бойцова и, выдав команду:
— Рассказывай! — приготовилась слушать.
Далила начала осторожно:
— Я заметила, вы в последнее время с Наташей Замотаевой очень дружны.
Елизавета яростно возразила:
— Да ладно! Не ревнуй! Ерунда! Ты по-прежнему единственная моя подруга!
— А в качестве кого ты опекаешь Наташу?
— Опекаю ее, как «президентша» новую «членшу».
— Новую? Наташа в нашем клубе давно, кажется, больше года, — вынуждена была напомнить Далила.
— Ерунда, — отмахнулась Бойцова. — Раньше она просто так к нам приходила, а в последнее время ей советы требуются. Ты же знаешь, я страсть как люблю советы давать. Между прочим, ты тоже ее опекала.
— Когда?
— Да неделю назад.
— Каким образом?
Елизавета радостно возвестила:
— Ты ей советовала тайно от мужа заняться бизнесом! А я одобрила твой совет!
— Мой совет? — поразилась Далила. — Это твой был совет, а я рядом стояла.
— Значит, ты одобрила мой совет! — с пафосом поправилась Елизавета и прозаично добавила:
— Всего не упомнишь.
— Я молча стояла, — ядовито ввернула Далила. — Вы так трещали, что не дали мне рта раскрыть. Не понимаю, что ужасного в том, что ты дружишь с этой Наташей? Почему ты отказываешься эту дружбу признать? — удивилась она.
Бойцова сдалась без боя.
— Тебя не хочу расстраивать, — с наивной откровенностью призналась она.
— Да я только рада буду. Не суди по себе, — «брыкнулась» Далила.
Елизавета расплылась в самодовольной улыбке:
— Да, я ревнивая. Я такая. Я бы тебя ревновала, но ты не ревнуй.
— И не собираюсь.
— Зря ты ревнуешь, — пропуская заверения подруги мимо ушей, снисходительно продолжила Елизавета. — Наташка славная баба, но дура. Кой-какой капиталец имеет, а все равно живет у мужа на иждивении. Ей повезло, что она попала ко мне.
— В наш женский клуб, ты хотела сказать, — со змеиной улыбочкой ввернула Далила, подумав: «Иногда меня страшно злит эгоизм Лизы и ее патологическая самовлюбленность. Нельзя же постоянно всем демонстрировать, что ты пуп земли, но, с другой стороны, мне ли злиться? Я еще хуже».
Не подозревая о мыслях подруги, Бойцова вдохновенно продолжила:
— Наташка овца, а вот ее Замотаев совсем не дурак. Посадил дома женушку, ее капиталец пригреб и по девочкам шастает.
— С чего ты взяла? — удивилась Далила.
— Да я уверена! — рявкнула Елизавета.
— И в самом деле, такой сногсшибательный «аргумент» никак нельзя опровергнуть. А еще что-нибудь есть у тебя, кроме твоей уверенности?
Бойцова искренне поразилась:
— А что еще надо?
— Хоть какой-нибудь фактик. Ну в крайнем случае сплетню, — смиренно подсказала Далила, с трудом скрывая улыбку.
Наивная самовлюбленность подруги перестала ее злить, теперь эта самовлюбленность ее смешила.
— Сплетню? — задумалась Елизавета. — Сплетни нету меня…
Взглянув на Далилу, она рассердилась:
— Расскажи лучше про герхернудель! Приходит, голову мне морочит! Сама же на лекции говорила, что своим женам изменяют семьдесят процентов мужей, так с чего я должна думать, что Замотаев Наташкин счастливое исключение? Ты его видела?
— Нет.
— Тот еще боров!
— Умеешь ты приводить аргументы, — подивилась Далила. — Ну да ладно, о Замотаеве мы потом поговорим. Давай вернемся к Наташе.
— Наташка мне нравится, — мгновенно подхватила Бойцова. — Ее нельзя одну оставлять. Она как ребенок: доверчивая, наивная, беззащитная. Потому я шефство над ней и взяла. Она привязалась ко мне, как к матери. Из-за каждой мелочи бежит ко мне за советом.
Далила горестно сообщила:
— Лиза, это не Наташа, это ты наивный ребенок.
Зря восторгаешься своей Замотаевой, она тебя еще замотает вопросами. Уверяю, скоро тебе надоест выдавать ей советы.
— Почему это?
— Потому, что она вампир. Она тебя начнет раздражать, как только ты выяснишь, что подшефная твоя никаким советам не следует. Ты уже жертва психологического вампиризма.
— Да ты что?!
— Наташа вампир, а ты ее донор. Она Беспомощная Личность — довольно частно встречающийся вид психологического вампиризма, — сообщила Далила, приготовившись слушать старую песню о ревности.
Однако Бойцова свято верила в компетентность подруги и к словам Самсоновой отнеслась очень серьезно.
— И что теперь со мной будет? — меняясь в лице, спросила она.
Далила ее успокоила:
— Ничего страшного. Наташа уже присосалась к тебе, но ты же не умерла. Дальше она будет пить твою кровь, потихоньку, малыми порциями. Разумеется, иносказательно, а не в прямом смысле.
— Ясное дело. А как это будет происходить? — поеживаясь, осведомилась Бойцова.
— Да все так же, как уже происходит. Только пока тебя это радует, но в ближайшее время начнет бесить.
Игра, которую ведет Беспомощная Личность, называется «Почему бы вам не?..» — «Да, но…» Она будет предлагать тебе ситуации, ты их будешь с жаром решать, она — отклонять все решения. И как бы ты умна ни была, Наташа-вампир тебя победит. Вступая в ее игру и выдавая ей психологические «поглаживания», ты начнешь раздражаться, а ей только того и надо.
Она питается чужой энергией. К тому же она начнет перекладывать на тебя ответственность за все свои неудачи. Это позволит ей почувствовать над тобой свое превосходство. Короче, — заключила Далила, — вампиры извлекают из донора множество положительного. Долго перечислять.
— И как же мне быть? — растерянно спросила Елизавета.
— Отказаться от роли Родителя. Перестань давать ей советы.
Бойцова подошла кардинально к проблеме.
— Я с ней вообще перестану дружить, — заявила она.
— А вот этого делать не надо.
— Почему?
Далила шепотом сообщила:
— Потому что я подозреваю Наташу в убийстве младшей сестры.
Услышав сообщение Далилы, Елизавета едва не выпала из своего дорогого кресла — так рискованно качнулась она вперед, ажиотажно воскликнув:
— Не может быть!
— Значит, ты уже слышала о младшей сестре Замотаевой, — мгновенно сделала вывод Далила.
— Да, Наташа рассказывала мне о своей покойной сестре, — призналась Бойцова. — Но у меня сложилось впечатление, что она сестру обожала. Наташка до сих пор жутко страдает, а ведь времени прошло много со дня смерти Маши. Могла бы и позабыть.
Далила предположила:
— Возможно, именно муки вины и раскаяния не позволяют ей позабыть сестру.
Елизавета восстала:
— Да с чего ты взяла, что Наташка убийца? Ничего себе обвинение. Я не верю. Ты точно ревнуешь.
— Началось, — рассердилась Далила. — Хочешь на меня повесить ярлык?
— Нет, конечно, — испугалась Бойцова.
— Тогда внимательно слушай.
Далила рассказала подруге о проблеме Верховского и о выводах, которые она сделала из ответов, полученных на свои вопросы.
— Составляя психологический портрет Маши, — сообщила она, — я имела возможность окунуться в ауру семьи Верховских и поняла, что семья эта весьма невротична.
Елизавета фыркнула:
— Нашла чем удивить. В наше время почти все невротики, так какие у них будут семьи? Само собой, невротичные.
— К сожалению, ты права, урбанизация не оздоровила психику человека, — согласилась Далила. — Общение — это психологическая борьба, необходимая человеку. Но у нас этой борьбы слишком много. В большом городе люди искры высекают друг из друга.
