– Изволновалась я вся! Где вас носит? Обещали дитенка через десять минут привести, а сами водите его два часа! Вас вообще кто просил его забирать?
– Надо было оставить его в школе?
– Надо было его сразу домой вести, а не по гостям таскать. У ребенка сольфеджио! Лидия вернется, вставит мне по первое число, что ребенок не на музыке.
Говоря так, Светлана проворно снимала с Володи уличную одежду и обувь. Для мальчика такая процедура была явно знакома, он стоял, не шевелясь и не делая никакой попытки помочь женщине. Мариша, хотя ее никто не приглашал, сняла пальто и сделала знак Кате, чтобы она раздевалась тоже. Светлана покосилась на них, но возражать или тем более гнать их прочь не стала.
Избавившись от одежды, дети убежали в комнату Володи, который все-таки уговорил Катю взглянуть на его ферму по разведению белых мышей.
– У них родились мышатки. Такие крохотные, ты их не испугаешься!
А Мариша приступила к обсуждению ситуации, хотя сама Светлана совсем не рвалась что-то там обсуждать.
– А вы знаете, где может быть Лидия Ромуальдовна?
– Кто ж ее знает? Хозяйка на то и хозяйка, что передо мной, прислугой, не отчитывается.
– Ну а какие планы были у нее сегодня утром?
– Обычные планы. Володю в школу отвести, забрать, обед, потом в музыкалку, там подождать, привести, ужином накормить, уроки, спать.
В этих планах Лидии Ромуальдовны не было никакого намека на такое важное обстоятельство в жизни каждой современной женщины, как ведение хозяйства и работа. Но допустим, с ведением хозяйства все было ясно, им занималась Светлана, но как быть с работой? Откуда брались деньги на такой комфортный и приятный для жизни матери и сына график?
– Почем я знаю? Деньги у Лидии есть. В банке лежат. Каждый месяц пятнадцатого она туда ездит и привозит деньги на жизнь. А откуда они там взялись, она мне не говорила, а я не спрашивала.
– Пятнадцатого, говорите? А сегодня как раз пятнадцатое.
– А ведь и верно, – спохватилась домработница. – Ох, мать честная, забыла совсем. Из головы вылетело. И впрямь пятнадцатое. Может, в банке она задержалась?
Может, и в банке. Но чутье подсказывало Марише, что все не так просто. Да и поведение самой Лидии сегодня утром вызывало настороженность. Определенно, что-то произошло у них с Володей по пути в школу. Что-то такое, чему Лидия Ромуальдовна придавала серьезное значение, почему и строго запретила сыну болтать о случившемся.
– А какая у Лидии Ромуальдовны машина?
– Синяя. В гараже стоит. Они с Володей всюду пешком ходят. Ему врачи прописали от излишнего веса много пешком ходить.
– А если куда далеко надо?
– Тогда на машине или такси вызывают. Лидия на машине сама рулить не больно-то мастерица. Чаще на такси катается или пешком. Зачем уж ей нужна машина, я и не знаю. Наверное, по статусу полагается иметь, вот и имеет.
– А большая белая блестящая машина вам знакома?
Глаза Светланы забегали из стороны в сторону. Она явно знала эту машину или по крайней мере видела ее. Но сказала женщина совсем иное:
– Не видела такой!
– В номере три буквы «А». И цифра 300.
– Сказано уже, не видела!
Мариша была готова поклясться, что Светлана врет ей. Но с какой целью?
– А между тем на этой машине сегодня утром Лидия Ромуальдовна приезжала в школу.
– Я ничего не знаю об этом. Вам уходить не пора? Хозяйка скоро вернется, а тут гости. Она меня за такое не похвалит.
Видя, что домработница не собирается идти на контакт, Мариша поднялась с пуфика, на который присела на время разговора, и пошла за Катей. По дороге она оглядывалась по сторонам, поражаясь обилию позолоты и всяческих дорогих финтифлюшек, налепленных и развешанных то тут, то там. Богато! Картины в тяжелых позолоченных рамах. Чешский хрусталь. Немецкий и английский фарфор. Безделушек было так много, что они были буквально повсюду.
Комнат в квартире было четыре. И одна из них, большая и светлая, принадлежала Володе. Игрушек тут было такое количество, что у Мариши в глазах зарябило. А в центре комнаты стояла та самая ферма, в которой активно размножались белые мыши.
– Вот так сооружение!
Тут было чему удивиться. И если раньше Марише всегда казалось, что их морская свинка Муся живет в королевских апартаментах, то теперь она понимала, что аквариум Муси просто жалкая халупа по сравнению с теми хоромами, в которых обитали белые мыши Володи. Фермой это сооружение можно было назвать лишь условно. Больше ему подходило название башня или крепость. Тут было все и еще немножко. Подвесные мосты, бойницы, пушки, крепостные валы и даже ров, в котором белые мышки могли купаться или откуда они могли при желании попить. Впрочем, поилки у мышек тоже были. На конюшне и в пиршественной зале, где для мышек было накрыто настоящее угощение.
Светлана тоже пошла с ними и, стоя за спиной Мариши, неодобрительно проворчала:
– Возни с этим всем сколько, вы бы знали. И плодятся эти мыши, как черти.
И действительно, всюду из окошек выглядывали забавные белые мордочки, глазки-бусинки, мелькали спинки, проворные лапки и тонкие хвостики.
– Сколько же их у тебя? – заинтересовалась Мариша.
– Тридцать пять. И вчера родились еще четверо.
– Обалдеть. И ты их всех знаешь?
– Всех! – гордо сообщил Володя. – Первые – это Буня и Кнопка.
– С них все и начиналось, – подтвердила Светлана. – В клеточке их принесли, маленькой такой. Ну, думаю, хлопот от этих малявок не будет. А оно вон как поперло…
– У Буни и Кнопки родились Фифа, Дельта и Мадлен.
– Все три девочки.
– Потом у них и Кнопки родились еще дети.
– Пришлось для этих мышей купить домик побольше, – добавила Светлана, причем неодобрения в ее голосе прибавилось.
– Затем еще малыши родились. В домике им тоже тесно стало.
– Тогда и купили эту хоромину! Думала, уж там-то расселятся, но нет, теперь и тут им места мало.
И Светлана воззрилась на мышей с такой нескрываемой неприязнью, что Марише стало ясно, если что Светлану и не устраивает в ее работе, так это именно уход за мышами. Она смотрела на них чуть ли не с ненавистью и бормотала, что у них на селе такую пакость никогда бы не придумали в дом тащить, а травили и гоняли бы кошками.
– А в городе все словно безумные. Люди несутся, машины несутся, а в домах всякая хрень творится.
Находиться рядом с перенаселенным мышиным городком было для простой души домработницы просто невыносимо.
– Убирать еще за ними. Тьфу! Пакость! И как тебя, Володя, только потянуло на такую мерзость? Коли охота живность иметь, разводил бы уж тогда кроликов. От них хоть польза какая-то есть.
– И от мышей тоже польза.
– И какая?
Володя потупился и застенчиво прошептал:
– Они меня радуют.
– Ну-ну… Игрушек полна комната, ими радуйся, а ему гадость подавай.
– Зачем вы так? – заступилась Мариша за позицию мальчика. – Мышки, они живые. Бегают, резвятся.
– А убирать-то за ними сколько! Эх, моя бы воля, выкинула бы я всех этих мышей на помойку.
– Не смей так говорить! – вскочил на ноги Володя. – Не смей!
– О! Распрыгался! Пол не проломи!
– Я маме на тебя пожалуюсь!
– Маме, да?.. Ну-ну.
Светлана поджала губы и замолчала. Вид у нее был до того загадочный, что Мариша невольно снова подумала, эта женщина что-то знает такое, о чем предпочитает молчать. И еще Мариша была почему-то уверена, что это загадочное молчание связано с сегодняшним происшествием.
Но больше им с Катей тут делать было нечего, поэтому они попрощались и ушли.
– Когда Лидия Ромуальдовна вернется, пожалуйста, позвоните.
Мариша ждала звонка до одиннадцати часов вечера, но так и не дождалась. В начале двенадцатого звонить в чужую квартиру было уже поздно, поэтому она решила, что может подождать и до утра. Легла спать, но всю ночь проворочалась без сна, так раззадорило ее новое приключение.
Утром Володю в школу привела Светлана. И в ответ на вопросительный взгляд Мариши женщина отрицательно помотала головой:
– Нет, она не возвращалась. Ума не приложу, что и делать.
– Как что? В полицию звонили?
– Звонила.
– И?..
– Без толку. Они говорят, что раз трое суток с момента исчезновения не прошло, так никакого дела они заводить не будут. Может, Лидия еще и сама объявится.
– А сами вы что думаете?
– Что мне думать… Почему я-то думать должна?
И Светлана быстро ушла. А Мариша, воспользовавшись тем, что Володя остался один, взяла мальчика за руку и сказала:
– Володя, твоя мама вчера утром с кем-то подралась, верно?
Володя вскинул на нее свои огромные голубые глаза, в которых были растерянность и страх.
– Не бойся, я была в школе, когда вы прибежали с таким опозданием. И на ухе у твоей мамы была кровь. Почему вы опоздали?
