Я тут же опомнилась – какое мне дело до совершенно чужого человека, несмотря на то что он носит одежду, купленную мной? То есть изменился не он, а я.
Официант принес мужу салат – большую тарелку, где среди свежей зелени расположились внушительные кусочки разнообразных морских гадов. Выглядело это аппетитно, и я сразу вспомнила, как Бонни обожает морепродукты. Такая вот у собаки фишка, прошлые хозяева в нем эту любовь всячески поощряли, я же не слишком балую пса, иначе его вообще ни в какие рамки не ввести. Но завтра обязательно куплю в супермаркете упаковку мороженых осьминожек и приготовлю салат под названием «Октопус».
Передо мной официант поставил крошечную чашечку кофе и удалился за пирожным.
– Перейдем к делу! – холодно сказала я.
– Ну погоди, дай поесть! – буркнул муж. – Весь аппетит отобьешь!
Во мне понемногу закипало раздражение. Какого черта? Сам позвонил, вызвал сюда, а теперь тянет резину!
Вот именно, поняла я, он тянет время. Вот только интересно, зачем ему это нужно? Хочет вывести меня из себя? Мы не виделись почти пять месяцев, я почти уверена, что за это время он благополучно забыл о моем существовании.
Я отхлебнула кофе, он был остывший и очень крепкий, сахар я положить забыла. И куда подевался официант с пирожным? А еще дорогой ресторан…
Муженек напротив меня расправлялся со своими морскими гадами с хрустом и чавканьем. И почему я раньше не замечала, что он так некрасиво ест?
Официант наконец соизволил принести мое пирожное, и я с остервенением его надкусила. Нужно было на что-то направить распиравшие меня чувства.
Зря я это сделала. Пирожное отдавало горелым сахаром и напоминало сухую штукатурку. Я едва сдержалась, чтобы не выплюнуть все на тарелку. Под насмешливым взглядом муженька пришлось проглотить эту гадость и запить горьким кофе. Жаль, что со мной нет Бонни. С каким удовольствием я натравила бы его сейчас на весь персонал этого заведения! Бонни по очереди загрыз бы официанта, повара, а на закуску мы оставили бы бармена, который заваривает такой отвратительный кофе.
В это время взгляд моего визави вдруг изменился. То есть он вообще перестал на меня смотреть, и в своей тарелке больше не ковырялся – кстати, уже успел все сожрать, с аппетитом у него никогда проблем не было. Муженек поднял голову, и в глазах у него отразилась не радость, нет. Но явное облегчение.
Я похолодела, потому что поведение моего благоверного могло означать только одно: явилась Ольга. Ну да, теперь все объяснилось: и то, что он выбрал ресторан рядом со своим офисом – дескать, занят очень, может уделить мне время только в обед, и то, что он откровенно тянул время, то есть ждал ее прихода. А Ольга нарочно опаздывала, чтобы он поволновался.
Говорила я или нет, но мой муж совершенно не умеет скандалить. То есть не то чтобы не умеет – что тут уметь-то, дело нехитрое, каждый сможет, если себя как следует накрутить. Но мой бывший супруг скандалить не любит. Гадости делать он умеет, но исподтишка, а как доходит до открытой конфронтации, предпочитает, чтобы за него высказывались другие.
Так было пять месяцев назад, когда в нашу ссору вмешалась его мачеха и налетела на меня как фурия, так будет и сейчас. Этот негодяй предпочитает прятаться за спину своей сожительницы.
Муженек просветлел лицом и удовлетворенно улыбнулся, а мне стало нехорошо. Надеяться на то, что он так обрадовался, увидев своего старого школьного друга или девочку, с которой вместе ходили в старшую группу детского сада, не приходилось.
Я сделала все возможное, чтобы не повернуться, однако стерва, видимо, все поняла по моей спине. Попробуйте в такой ситуации не дрогнуть, и я посмотрю, как у вас это получится.
Позабыв следить за лицом, я слушала шаги. Ольга не слишком торопилась, но и не шла медленно, чувствовалось, что даме прогуливаться некогда. Словом, это были шаги уверенной в себе деловой женщины.
И вот она возникла передо мной, так что волей-неволей пришлось поднять голову и посмотреть на нее снизу вверх.
Да как ни взгляни, я была полностью деморализована. Она сменила стрижку – раньше у нее был короткий ежик, теперь же волосы довольно пышно спускались до середины шеи. И цвет волос изменился – из брюнетки она превратилась в светлую шатенку. В глубине души я не могла не признать, что ей так лучше – нос при пышных волосах не казался длинным, и рот был не очень большой. В остальном Ольга не изменилась: по-прежнему была очень худа, чуть угловата – ну что он в ней нашел, в который раз задала я себе вопрос. И тут же напомнила сама себе, что теперь меня это уже не должно волновать.
И одежда… Тут уж мне стало совсем плохо. Курточка из нежнейшей кожи цвета молочно-орехового шоколада облегала фигуру, как будто ее собственная кожа. Вот если бы это была змеиная шкура, тогда бы я точно в это поверила.
Тут в голове всплыла какая-то важная мысль, точнее не мысль, а отчетливое воспоминание. При нашем незабываемом скандале муженек и его мачеха напирали на то, что Ольга, дескать, беременна, и стало быть, только поэтому следует как можно быстрее поселить ее в нашем загородном доме – ребеночку, мол, нужен свежий воздух и все прочее…
Я в уме быстро прикинула: тест, конечно, покажет и десятидневную беременность, но мужчина обычно верит все же свидетельству врача. А тот с уверенностью констатирует беременность только недель в шесть… Будем считать, что Ольга не тянула время и тут же предоставила своему любовнику справку от врача. Да еще его убеждала, что ей нельзя делать аборт… короче, понадобилось еще недели две. Уж я-то знаю своего мужа, он тугодум, небось долго привыкал к мысли, что в ближайшей перспективе может стать папочкой. Итого… я посчитала в уме: два месяца плюс пять, получается, как ни крути, месяцев семь беременности, ну может, чуть меньше.
И как это прикажете понимать? Любовница моего мужа была стройна как тополь, да что там, худущая она была, как спица от велосипеда. То самое место, в котором должен помещаться ребеночек, находилось прямо перед моими глазами, так что отпали всякие сомнения: живот был плоский как доска – это в семь-то месяцев!
Какие сволочи, они меня обманули! Точнее, Ольга в свое время обманула любовничка, но вот как он не взбрыкнул, когда узнал, что его провели, словно лоха? Невероятно…
– Здравствуй, Вова! – чарующим голосом сказала эта зараза и чмокнула его в макушку.
Вот интересно, в начале нашего знакомства я пыталась звать его Вовой, но мне было строго-настрого это запрещено, вплоть до полного разрыва. Его зовут Володя, твердо сказал он мне, и никаких Вов, Вованчиков и Вовастых! И я, разумеется, смирилась, даже прощения просила, если оговорюсь ненароком. Дура я беспросветная, надо было расстаться с ним сразу же, сейчас не сидела бы тут, чувствуя себя оплеванной со всех сторон!
Володечка с грацией молодого бегемота обежал стол и подвинул стул своей королеве, потом наклонился к ней и куснул в ушко, отчего она слегка поморщилась. С неизъяснимым злорадством я отметила, что на макушке у него просматривается плешь, как говорила моя бабушка, «от чужих подушек», вот уж точно.
До того момента Ольга старательно делала вид, что меня не замечает, теперь же, усевшись напротив, она посмотрела в упор и слегка подняла брови, повернувшись к Володьке. Тот, улыбаясь, развел руками.
Его извиняющаяся улыбка тотчас вывела меня из себя. «Прости, дорогая, – говорила она, – извини за это досадное препятствие нашему счастью. Придется немного потерпеть, пока я разберусь…»
«Ни черта ты не разберешься! – мысленно вскипела я. – Ты ее нарочно позвал, чтобы она все за тебя сделала»!
От такой мысли мне легче не стало, однако сил прибавилось. Я успокаивала себя тем, что все плохое, что могли, они уже сделали, теперь мне терять нечего.
Слабое утешение.
Ольга расстегнула курточку, но не стала ее снимать, показывая тем самым, что пришла сюда ненадолго. Сейчас она по-быстрому со мной разберется и пойдет дальше двигать карьеру, а я останусь тут – бедная, несчастная и никому не нужная.
Под курточкой у нее были джемпер – мягкий кашемир цвета опавшей осенней листвы – и бежевый шелковый шарф от «Гермес», куда уж мне за ней с моим пестреньким платочком, купленным у тетки возле метро!
– Ты что тут делаешь? – прошипела Ольга сквозь зубы. – Чего расселась как на собственном диване?
От неожиданности я поперхнулась, хотя кофе предусмотрительно решила недопивать, уж очень он горький, вдруг бармен туда яду добавил? Не поймешь, что за порядки в этом ресторане!
Да что она себе позволяет? Я посмотрела на Володьку, но он, разумеется, малодушно отвел глаза в сторону, предоставив нам самим разбираться.
– Не помню, чтобы мы с вами были на «ты».
Я хотела ответить этой нахалке спокойно – холодным тоном, но голос мой предательски задрожал, и из горла вырвалось какое-то невнятное блеяние.
Ольга откровенно хмыкнула, показывая, что от нее не укрылось мое смятение.
