— Голливуд... — повторил Игорь, — нашей последней книгой заинтересовался Голливуд. Уже начались переговоры. Из книги нужно было сделать сценарий. Кто бы ни был Киром Крутым, один ли Кирилл или мы оба, но сценарий Кирилл не мог сделать в одиночку. Необходим был я, когда-то легко переводивший чужие сценарии в текст, а теперь с легкостью делающий обратное.
Продажа прав Голливуду — это очень большие деньги. Миллион долларов.
Два дня назад у них с Кириллом состоялся разговор. Кирилл обещал подумать и принять решение. Игорь ходил вокруг него, как вокруг драгоценной игрушки, завернутой в вату, — чтобы Кирилл не замкнулся в себе, не начал оттягивать решение, не передумал вовсе.
Вчера вечером, когда Кирилл поднялся в кабинет, Игорь отправился вслед за ним. У него просто больше не было сил ждать. И оказалось, он правильно поступил. Кирилл действительно принял решение — на глазах у Игоря подписал заранее приготовленный договор: с сегодняшнего числа они оба имеют равные права на имя, и наконец-то Кир Крутой — это они оба!..
После смерти Кирилла Игорь понял, что договор превратился в ненужную бумагу, но на всякий случай позвонил юристу — проверить, и оказалось, что это не так. Уже подписанное соглашение имеет силу, даже если его не успели зарегистрировать у нотариуса. Так что этот договор, подписанный Кириллом за час до смерти, дает Игорю право дальше писать под именем Кира Крутого.
— Игорь! — выдохнула Ира и взглянула на Ларису с жалостью — от счастья, что она наконец-то взяла над ней верх.
— Ну а дальше... — нехотя продолжил Игорь, — Кирочка пошла в кабинет, обыскала все: сейф, письменный стол, перелистала книги — договор пропал!
Ира непонимающе смотрела на Игоря — а почему, собственно, Кирочка искала этот договор?
— Мне самому было неловко, я ни за что не смог бы рыться в чужом столе, я... ну, просто я ее попросил.
— А-а... — Ира поняла.
То есть поняла, что самому Игорю было неловко и он попросил Кирочку ему помочь. Относилась ли Ира к тем людям, что видят лишь то, что хотят, или же решила сделать вид, что ничего не поняла, но в любом случае она поступила разумно. Нет ничего глупее, чем обвинять мужа в неверности, куда лучше просто принять неверность к сведению и постараться исправиться. Что-то позволяло надеяться, что Ира постарается — бросит свой джин и сегодня же напомнит Игорю, как им хорошо вдвоем, без случайной Кирочки, которая только и годится на то, чтобы поискать договор. Да и этого толком сделать не может.
Лариса резонно заметила, что книга не закончена, а Игорь все равно не сможет сделать это один, без Кирилла.
Игорь согласно кивнул — правда, не сделает, не закончит, не сможет... Тем более его волновал вопрос с революционными кружками — покушаться на святое можно, но в определенных пределах. Кирилл не собирался вызывать народный гнев. Во всех своих играх с русской историей он умел сделать так, чтобы и волки были сыты, то есть русская национальная гордость не пострадала, и овцы целы, то есть занимательность сюжета сохранялась. Кирилл и сейчас, без сомнения, сумел бы найти ход по спасению овец — но какой? Это мог знать лишь он...
— Мы говорим о первом варианте, а есть еще второй, — неожиданно живо сказала Кирочка.
И уж совсем невероятно, но она даже раскраснелась и принялась слегка жестикулировать.
Во втором варианте генеральная идея та же: Николай Второй разделил между французами и немцами юг России и раздал концессии на уголь и железо на двадцать пять лет. А американского капитала не было, да и далековато, и место уже занято.
В своих мемуарах Витте вспоминает, как некое частное лицо, человек, который занимался организацией французского займа, пришел к нему и попросил: дайте нам за труды — за организацию французского займа.
— То есть, выражаясь современным языком, — откат, — пояснил Игорь. Кирочка кивнула и продолжала:
— Витте расплатился за труды, а мы с Кириллом придумали такой ход: Витте отказал.
— Гениально! — вскричал Игорь, слегка даже задохнувшись при мысли о таком повороте истории. — Витте сказал: «Мы с французским правительством работаем официально, а вы нахально требуете откат, не дам, и все тут...»
Они с Кирочкой понимающе посмотрели друг на друга.
— Вот только надо подумать, почему он не дал, — должна быть какая-то мелочь... например, Витте тем утром бросила любовница, и он был раздражен. И французы не получили концессии. Рубль упал, армию содержать не на что, и в этом случае в Россию пришел бы американский капитал. И тогда немцам не было бы смысла содержать большевиков, и не было бы революции, и... Ну как?
Игорь был так счастлив, что забыл о всякой осторожности. Правда, он достаточно хорошо знал Иру и понимал, что все у них будет хорошо.
— Ты спала со мной, знала, что я работаю с Кириллом, и за моей спиной... и все от меня скрывала?..
Кирочка лишь пожала плечами и промолчала.
«Какое двуличие, — мысленно возмущался Игорь, — а ведь совсем еще девочка! Чистое безобразие». Сам-то он вел себя искренно, а то, что бедная Кирочка оказалась пешкой в их с Ирой взрослой игре, так это не в счет — она же знала, что он женат.
Зато он понял — Кирочка смогла бы заменить Кирилла.
— Но все бессмысленно — договора ведь нет, — вслух произнес он.
Ненужную сейчас лирику в практическую плоскость перевела Ира.
— Лариса, — мирно проговорила она, — тебе нужен этот договор, чтобы быть единственной наследницей Кира Крутого, но ведь его не будут переиздавать вечно. У нас есть Игорь, Кирочка и шанс получить миллион.
— Кир Крутой будет жить дальше, если вы договоритесь, — догадалась Аврора. — Так вот почему вы
нервничали — вы спрятали на кухне договор, а вовсе не пузырек из-под отвара...
Лариса не ответила. На кухне, в спальне, какая разница. Главное, что она вовремя позаботилась о себе. Договор у нее.
— Послушайте, но как же миллион? — растерянно произнесла Аврора. — Его что, нет?
Ей никто не ответил, но она и сама уже все поняла.
О миллионе долларов упомянула Мариша. Она могла случайно услышать слово «миллион», промелькнувшее в разговоре Кирилла и Игоря, и решить, что узнала страшную тайну. Кроме нее, о миллионе никто не упоминал, да и зачем, ведь никакого миллиона не было. А Ларисе и в голову не пришло переубеждать дочку, она просто не придала значения ее болтовне, гораздо больше ее занимали практические вопросы...
Авроре стало обидно — ни наследницы, ни отравления, ни миллиона — все, буквально все самое интересное оказалось плодом ее воображения.
— У меня осталась одна улика — мобильный телефон, — сказала Аврора с видом терьера, упрямо пытающегося проникнуть в щель, где, по его мнению, прячется от него кость. — Никогда не поверю, что Мариша искала в кабинете завещание или договор...
— Я сама с ней разберусь, — поспешно ответила Лариса.
— Нет уж, пусть отвечает при всех, — тут же возразила Катя.
Мариша на глазах у всех превращалась в дерево. Дерево — это был этюд, который лучше всего получался у нее на занятиях по актерскому мастерству в театральной студии, и сейчас Маришина голова мгновенно склонилась набок, обмякли плечи, безвольно повисли руки и подогнулись ноги...
— Нашла? — дружески поинтересовался Игорь.
— Нет, — удрученно призналась Мариша. — Не было там никаких денег, только старая открытка...
— Почему убили Риту?! — я больше не могла пребывать в неизвестности. — Я уж не говорю о том, что хотелось бы знать, кто убийца, — но хотя бы почему?.. Все это срывание масок не только не проясняет, но и еще больше запутывает картину. Почему убили Риту?! Скажи мне!
— Не знаю, — неожиданно призналась Ольга.
— Есть тут кто-нибудь живой? — раздался за дверью гостиной недовольный голос.
— Есть. Я, — пискнула Мариша.
— Это милиция! — всполошилась Лариса. И несмотря на то что на протяжении ночи этот факт несколько раз ставился под сомнение, это все же был ее дом, и именно в ее доме произошло убийство. Она понимала, что приход милиции каким-то неприятным образом скажется на ее карьере светской женщины, и хотела бы както все сгладить, например, вовсе не пустить милицию. Но что она могла им сказать: «Спасибо, мы сами разберемся, без представителей закона...»
Дверь отворилась, и недовольный голос обратился непосредственно к Авроре.
— На выход с вещами! Пять минут на сборы.
— Нет, нет! Это незаконно! Почему вы хотите забрать Аврору? — взметнулась Катя и медленно добавила: — Аврора, я принесу вам смену белья, носки, книжку и яблоки...
Это было трогательно, потому что все остальные — вот вам человеческая благодарность за то, что Аврора всю ночь без сна и отдыха измученной душе расследовала преступление, — все остальные едва заметно от нее отодвинулись, всем своим видом показывая, что она отдельно, а они отдельно...
