– Откуда знаете? – удивилась я проницательности Раисы.
Та тихонько засмеялась.
– Ты край юбки прищемила, наружу кусок материи торчал. Верно поступила, хорошая прислуга в стремный момент испаряется. Хозяева не любят, если кто свидетелем их грызни стал. Сами-то живо помирятся, ворон ворону глаз не выклюет, а поломойку вон выставят. Хвалю! Вот сейчас похоронят Фаину, и походатайствую, пусть тебя в горничные переводят.
– Много народу будет на поминках? – спросила я.
– Никита, Лиза, Настя. Ну, может, и нам нальют, – стала загибать пальцы Рая. – А больше-то некому.
– А сын ее?
Раиса подперла кулаком щеку.
– Никита ему в загранку позвонил и услышал: «Билет дорогой, да и к чему мне ехать? У нас не было хороших отношений».
– Ну, может, кто из подруг Фаины явится.
– Нет у нее никого.
– Тогда друзья Милады, – настаивала я. – Давайте сервиз помою. Большой, парадный.
– Не парься, – отмахнулась Рая, – у хозяйки всего-то две подружки было. С обеими поругалась. Во как случается: фанатов океан, а близких ноль. Странное дело слава!
– А почему они разбежались? – любопытничала я.
– Ну, про одну ничего не знаю, не видела ее никогда, – развела руками Рая, – только имя слышала – Лена. В чем там дело, понятия не имею. А вторую, Катьку, Никита за воровство выпер.
– За что?
Раиса поудобней умостилась на диванчике.
– Хозяева всегда считают, что их обокрасть только мы, прислуга, можем, про своих плохого не думают. Но, знаешь, на самом-то деле лакеи да горничные, если в доме постоянно работают, а не, допустим, к празднику наняты, тырить ничего не станут. Какой смысл? Поймают, места лишишься, в тюрьме окажешься. Так что если на вечеринке у кого мобильничек пропал, часы или колечко, то, стопудово, свои скоммуниздили, гости дорогие. Катька эта к Миладе, как электричка, приезжала, по расписанию – в один и тот же день. Ясно почему! Ми ей денег давала, тайком от Никиты и Лизы. Да, видно, той маловата мзда показалась. Пошла эта Катька в спальню и у Милады кольцо прихватила. Думала, шито-крыто пройдет, ан нет. Никита, уж не знаю как, увидел и крик поднял. Скандал вышел хуже вчерашнего. Сгоряча парень бабенке кулаком по роже заехал! Милада рыдала, Катька вопила… Кромешный ужас! Ясное дело, выперли воровку, больше сюда не суется.
– И когда неприятность случилась?
Раиса потерла лоб.
– Ну… не помню. А тебе к чему?
– Просто так спросила, простите, конечно, – ответила я, вспоминая рассказ Нины Сергеевны о том, как на Катю напал грабитель.
– Да ты пей, пей, – улыбнулась Рая. – И не волнуйся, особой работы у нас с похоронами не будет, так, пару чашек помыть. Никаких распоряжений по поводу поминок не давали.
– От чего она умерла? – тихо продолжила я разговор.
– Ну теперь точно ясно, – вздохнула Рая, – таблетками объелась. Обожралась дряни, все хотела красавицей быть, а теперь лежит в гробу, стройная аж некуда. То-то Лизавете радость.
– А почему Лиза ненавидела Фаину?
Раиса скривилась.
– Характер у бабки был жуткий. Хоть о покойниках плохого и не говорят, но хорошего о ней сказать нечего. Вечно она за всеми шпионила, а потом Ми свои наблюдения высказывала. Ника тоже не сахар, но она намеками беседует. И потом, с Вероникой ведь подружиться можно, если ей поддакивать. Вот у меня с ней отличные отношения, а с Фаиной было никак не договориться. Каждый раз она как сядет в столовой, как начнет гадости говорить… и ведь простушкой прикидывалась. Но один раз такое учудила! Лиза ее с тех пор просто видеть не могла.
Шел концерт эстрадный. Хозяева сидели, а Раиса из кухни выглядывала. Слышит, Ника говорит:
– Какое у этой певицы платье красивое.
– Вся грудь наружу вываливается, – фыркнула Лиза, которая органически не переваривала, если при ней кому-то делали комплимент.
– Бюст роскошный, отчего не показать? – мирно откликнулась Ника. – Сейчас такое не возбраняется.
– Резиновая клизма, – обозлилась Лиза.
– Кто? – наивно осведомилась Ника.
– О господи… – прошипела Лизавета и, плюхнувшись на диван, пояснила: – Певичка твоя, красавица, вшила силикон и теперь красуется!
– Это очень вредно, – покачала головой Милада, – даже опасно. Никто не знает, что случится с женщиной, которая носит имплантаты, лет эдак через сорок.
Лизавета рассмеялась:
– Будет безумной, сморщенной старухой, как Фаина, а грудь колесом!
Свекровь Милады слегка порозовела, но, ничего не сказав, продолжила пить пустой чай, без сахара и конфет.
– Не понимаю я этой истерики вокруг груди, – продолжила Ми. – Неужели на самом деле принципиально, какова она? Главное, чтобы человек был хороший. Надеюсь, девочки, вам никогда не захочется ложиться на операционный стол.
– Ну уж нет! – поежилась Настя. – Брр!
– Тебе и не понадобится, – хихикнула Лиза, – уж сейчас у тебя третий размер, а годам к двадцати отрастишь вымя, как у коровы. Не увеличить, а уменьшить захочешь. Вот у меня идеальная форма!
Настины глаза медленно начали наливаться слезами, Милада слегка растерялась, и вдруг Фаина, молча хлебавшая чай, сказала ехидным голоском:
– А сколько она тебе стоила?
– Кто? – не поняла Лиза.
– Идеальная форма груди, – склонила по-птичьи голову набок старушка. И добавила: – У тебя же силикон вшит.
– С ума сошла? – лениво спросила Лиза и сладко потянулась на диване.
– Нет, – не сдалась Фаина, – операция была сделана. Как только Кит тебя первый раз сюда привел, я мигом отметила: у нас в доме появилась силиконовая долина. Хочешь, объясню, отчего пришла к такому выводу?
– Заткнись! – рявкнула Лиза.
– Говори, – велел Никита, – раз уж начала, высказывайся.
Фаина захлопала глазками.
– Мальчик мой, а ты разве не понял? На ощупь-то такая грудь неестественна.
– Похоже, ты лесбиянка, – заржала Лиза, – коли на ощупь бюст оцениваешь.
Фаина отодвинула чашку.
– Нет, я жила с мужем и пользовалась огромным успехом у лиц противоположного пола. Моя былая красота не хирургическая. Смотри, Кит, Лиза сейчас лежит на диване, на спине…
– Да, – ответил Никита, – и что?
– А то! – с торжеством заявила старуха. – Нормальная грудь, даже очень молодая и упругая, в таком положении слегка «растечется», а резиновая не изменит форму. Это раз.
Лиза быстро села.
– Дура. Могу сейчас снять кофту, и увидишь, никаких шрамов нет.
– Ага, – кивнула Фаина, – верно, маленький разрез делают в подмышке. Там, под рукой, отметина и найдется. Я по телику передачу смотрела про подобные операции. Загляни, Никиточка, своей, так сказать, жене под лапки и обнаружишь интересное. Думал, у тебя супермодель? Ан нет, с надувной игрушкой спишь.
Лизавета налилась краснотой.
– Господи, – всплеснула руками Ми, – если это правда, то следует вынуть протезы! Лизонька, пойми, они провоцируют онкологию.
– Врет она! – заорала Лиза. – У меня от природы совершенные формы!
– Резиновые, – стояла на своем Фаина.
– Дура!
– А ты детище хирургов, – заявила старуха. – Небось и в губы гель вкачала, и в зад. Кит, тебе не противно, а? Лежишь с любимой в кровати, обнимаешь, а она наполовину коврик из ванной, такая же ненатуральная и каучуковая.
– Каучук не синтетика, – растерянно уточнила Ми, – его получают из смолы дерева.
– Ну-ка посмотрим, – рявкнул Кит.
Не успели окружающие сообразить, что сейчас случится, как муж добрался до жены, прижал ее одной рукой к дивану, а второй задрал кофту супруги. Обнажилась идеально красивая грудь, вздымавшаяся вверх, словно хвост довольной жизнью кошки.
– И где шрамы? – воскликнул Никита, крепко держа извивающуюся Лизу.
Фаина резво подскочила к вопящей девушке.
– А вот они, котик, – ткнула она сухоньким пальцем в подмышку Лизаветы. – Ну, точно! Один справа, другой слева! Это раньше хирурги предательские следы прямо на виду оставляли, а сейчас прячут, наука идет вперед семимильными шагами.
– Похоже, бабка не врет, – протянул Кит и, отпустив верещащую женушку, покинул комнату.
Лизавета вскочила с дивана, схватила стоявшую на низеньком столике лампу и швырнула в Фаину, старуха ловко увернулась и ужом выскользнула через стеклянную дверь на террасу. Милада вцепилась в невестку, Настя бросилась на помощь маме, Раиса вылетела из кухни…
– Хороша история? – спросила домработница, ставя чашку на стол.
– Да уж, – покачала я головой. – Думаю, после подобной беседы Лиза действительно не могла испытывать к Фаине добрые чувства.
Рая хмыкнула.
– Ага. Но вот странность: через пару месяцев они помирились. Фаина перестала на Елизавету налетать, а та с бабкой прямо-таки сюсюкала. Странно, да?
– Да, – подтвердила я. – Интересно, почему в их отношениях поворот случился?
Рая огляделась по сторонам и прошептала:
– Знаешь, думаю, Лиза ее и убила!
