– Ты меня явно переоцениваешь, – проворчала Алиция. – Ни о чем я не догадываюсь…
– Потому что Эдик ничего не привез!
– Как же ничего! Водку привез.
– Водка тебя ни о чем не заставляет догадываться? Ни на какие мысли тебя не наводит?
– На всякие мысли наводит, да только мысли все посторонние…
Ну вот, и опять мы зашли в тупик. Я предложила Алиции еще раз просмотреть все фотографии, старые записные книжки, календари с записями, старые письма, старую обувь…
– …старые сумки, старые перчатки, старые шляпки, – насмешливо продолжила Зося.
– Нечего иронизировать! Я говорю серьезно.
– Из всего перечисленного я смогу, кроме фотографий, просмотреть лишь старые календари и шляпы, – меланхолически заметила Алиция. – Так получается, что я случайно помню, куда их сунула. Сомневаюсь, что это что-то даст, но попробовать можно.
– У тебя сохранились старые шляпы? – заинтересовалась Зося.
– Сохранились. Они в большой коробке. Позавчера мне пришлось доставать чемоданы с антресолей, так я эту коробку оттуда вытащила, и теперь она стоит в подвале мастерской.
– Что ты говоришь! А ну-ка покажи!
На этом и закончились наши попытки путем рассуждений прийти к какому-то выводу, столь необходимому в свете грозящей нам опасности. Впрочем, удивляться тут нечему. Алиция всегда любила шляпы, знала в них толк, в прежние годы у нее водились поразительно красивые экземпляры, она никогда не выбрасывала те, что уже не носила, а покупные и заказные модели дополняла собственными оригинальными идеями и в результате собрала очень неплохую коллекцию. К сожалению, даже ее самые близкие друзья были лишены возможности наслаждаться видом этой коллекции, ибо содержалась она, как правило, в местах труднодоступных и хозяйке не хотелось ее извлекать.
По нашей просьбе Павел приволок из подвала картонную коробку таких громадных размеров, что еле протиснулся с ней в дверь прихожей, и грохнул на пол у зеркала. Мешая друг другу, мы все втроем, как коршуны, набросились на нее.
Анита постучала и вошла в дом в тот момент, когда мы уже успели эффектно принарядиться. У Зоси на голове была белая панама с черной вуалькой, на мне – зеленый бархатный берет с длинным пером, а на Алиции – потрясающая яркокрасная шляпа с широкими полями. Не знаю почему, но мы с Зосей в наших очаровательных головных уборах выглядели так, что нас немедленно следовало изолировать от общества, а от Алиции просто глаз нельзя было отвести.
Анита окаменела на пороге, а глаза ее вспыхнули сверхъестественным блеском.
– Ну, знаешь ли! – вместо приветствия воскликнула она. – Ты должна в этом ходить!
– Ты должна в этом ходить! – подхватили мы с Зосей. – Алиция, не смей снимать ее с головы. Тебя просто не узнать!
– И спать мне в ней?
– И спать! И мыться! И на работе сидеть! Алиция, не смей ее снимать! Посмотри в зеркало! Ну, видишь, что ты сама на себя не похожа?!
– А к чему я ее надену? Она ведь ни к чему не подходит.
– Как это не подходит! А к светлосерому костюму?
– А к старому бежевому пальто?
– И к тому, цвета гнилой зелени! – поддержала нас Анита. – Сейчас модны смелые цветовые сочетания. Алиция, ты должна ее носить! Просто грех, чтобы такое чудо пропадало!
– Алиция, ты должна ее носить! Без этой шляпы на глаза мои не показывайся!
– Носи, иначе и знать тебя не хочу!
Под нашим дружным напором Алиция заколебалась. Бросив робкий взгляд в зеркало, она еще пыталась возражать:
– Я в ней буду себя глупо чувствовать…
– Но ты же ее носила!
– Так это было десять лет назад…
– Ну и что? В ней ты и выглядишь на десять лет моложе!
– На пятнадцать лет!
– Она тебе так идет, что слов нет! Ты просто обязана ее носить! А сейчас все фасоны в моде.
С горящими глазами Анита кинулась на Алицию, сорвала с нее шляпу и надела на собственную голову, поморщилась, сдернула и опять нахлобучила на Алицию задом наперед. Оказалось, задом наперед Алиции еще лучше. Под давлением общественного мнения протесты Алиции звучали все слабее. Павел не выдержал и пошел спать.
– Послушайте, из-за ваших шляп я чуть не забыла, из-за чего приехала, – спохватилась Анита. – Можно было и позвонить, но я теперь все время езжу по трассе Копенгаген – Хиллерод, так что к вам мне по дороге. Я не оставила у вас свою зажигалку?
– Зажигалку? Вроде нет. Нам не попадалась.
– Посмотри там на полке. Если и забыла, мы могли положить ее только туда, – рассеянно ответила Алиция, не отрываясь от зеркала. А мы не отрывались от нее.
Анита обыскала полку под портретом прадедушки.
– Нет. А я так надеялась, что у вас ее забыла. Значит, потеряла. Жаль, мне ее подарили. Ну как, будешь ты носить шляпу или нет?
Алиция неуверенно взглянула на нас с Зосей. Вид у нас, как видно, был решительный, и она поняла, что отрицательный ответ может стоить ей жизни.
– Мегеры! Черт с вами, буду…
– Не смей ее снимать!
Алиция послушно оставалась в шляпе и после ухода Аниты. Мы с наслаждением продолжали копаться в коробке со шляпами. Зося извлекла из нее маленькую круглую шляпку без полей, в бело-синей гамме, и очень обрадовалась.
– Я ее помню! Ты носила ее, когда первый раз поехала в Копенгаген.
– Я была в ней и в мою первую поездку во Флоренцию. Она у меня тогда еще в фонтан свалилась. Помню, у меня была фотография, я наклонилась над фонтаном…
Алиция вдруг замолчала и уставилась на Зосю страшным взглядом. Зося с тревогой взглянула на себя в зеркало и на всякий случай робко стянула с головы шляпку.
– В чем дело? Ее нельзя примерить? Так предупредила бы…
Алиция задумчиво почесала в затылке, сдвинув шляпу на одно ухо:
– Интересно, а куда подевались мои флорентийские фотографии? В той куче они вам не попадались?
– Слайды попадались.
– Нет, слайды я делала в следующую поездку. А тогда были только обычные фотографии. Я помню, целых две пленки…
– Ну, знаешь, если уж ты начинаешь фотографии терять…
Тут мне вспомнилась одна вещь:
– Послушай, это случайно не те пленки, с которыми было столько хлопот, когда мы еще жили на площади Святой Анны? Тебе тогда надо было обязательно сделать фотографии, чтобы кому-то послать, а ты никак не могла взять пленку из проявки, потом никак не могла решиться, какие именно кадры отпечатать, а потом все не было времени заняться фотографиями…
– Ты думаешь, именно флорентийские пленки? Помню, действительно я все не могла выбрать время, чтобы забрать проявленные пленки из фотомастерской. А ты не помнишь, чем дело кончилось?
– В Варшаве таких фотографий не было, это точно, – твердо заявила Зося.
– Так что я тут ни при чем. В Варшаве ты никакими пленками из Флоренции не занималась.
– Здесь их тоже нет. Вспомни, где еще могут быть твои фотографии.
– Больше я их нигде не держу. Так где же они?
– Думаю, именно их возит Херберт в своей машине, – ядовито сказала я. – Лопнуть мне на месте, если это не они в его таинственном свертке.
– Знаешь, ты, пожалуй, права, – задумчиво согласилась Алиция. – Да, да, права! Теперь припоминаю, я собиралась сделать фотографии разного размера и упаковала пленки, чтобы отдать их в фотомастерскую. А потом они бесследно исчезли…
Зося поправила у нее на голове съехавшую набок шляпу и опять залюбовалась подругой. В этот момент скрипнула калитка, послышались чьи-то шаги и раздался стук в дверь. Поскольку мои подруги были заняты шляпой – Алиция пыталась ее снять, а Зося ей мешала, дверь открыла я.
– Добрый день! – сказала, входя, Эльжбета. – Они что, дерутся? Боже, какая шляпа!
Эльжбеты мы не видели уже больше двух недель. За это время у нас произошло множество интереснейших событий, но все они отступили на второй план перед чудо-шляпой. Эльжбета тут же примерила ее, и оказалось, что ей она идет, пожалуй, больше даже, чем Алиции.
– Ты собираешься ее носить? – каким-то сдавленным голосом поинтересовалась она у хозяйки.
– Сомневаюсь, – ответила Алиция, восторженно глядя в зеркало на Эльжбету в шляпе. – Правда, эти мегеры насели на меня, но я им не поддамся. Думаю, носить ее следует тебе.
Из-под красных полей Эльжбетины глаза сияли невыносимым блеском. Честное слово, было что-то в этой шляпе необыкновенное!
– Может, дашь хоть поносить?
– Да бери ее совсем, иначе они от меня не отвяжутся. Как она тебе идет!
Сильно развитое в нас с Зосей чувство справедливости подавило в зародыше готовый вспыхнуть протест. Действительно, шляпа как будто была создана для Эльжбеты! В глубине души мы сомневались, что заставим Алицию ее носить, за десять лет ее вкусы здорово изменились. Не пропадать же такому шедевру, а уж Эльжбета будет в ней ходить точно! Пришлось примириться с решением хозяйки.
Не сводя глаз со своего отражения в зеркале, Эльжбета сообщила последние новости: Казик почти здоров, скоро выйдет из больницы, ее полиция освободила из-под домашнего ареста, и она сможет вернуться наконец в Стокгольм, но до этого надо обязательно передать кое-кому кое-какие мелочи, кое-кто еще не приехал, и она просит разрешения оставить эти мелочи пока у Алиции, чтобы кое-кто по приезде мог за ними зайти. Сейчас она их с собой не принесла, ибо, не знает, разрешит ли Алиция.
