- Прекрасно!
Я вернулась в квартиру, закрыла дверь трясущимися руками, попыталась немного прийти в себя. Но не тут-то было, меня бил озноб, бросало то в жар, то в холод. До ночи Макс так и не появился, телефон был недоступен, я даже набрала Ларке, но подружка мне помогла мало. Нечаеву Дадиани не звонил. Я выпила коньяку и легла спать.
Утром проснулась одна, схватила телефон, звонков не было. Бессонная ночь не прошла даром, голова просто раскалывалась. Набрала Максу, телефон снова недоступен.
Выпила кофе, приняла душ, ещё два кофе, и я решила ехать в офис - время двенадцать. Должна же Марина хоть примерно представлять, где может быть шеф?
До офиса добралась быстро, припарковала свою ласточку на место Макса, его машины все равно нет. Поднялась в офис, секретарь сидела на месте, как и положено. И с порога огорошила меня местными сплетнями.
- Привет, ты в курсе, что у нас заведующий лабораторией сегодня уволился? Представляешь, к девяти утра прихожу, а он уже тут сидит. Новая стрижка, костюм с иголочки. Говорит мне: “Вот заявление принёс, с Максимом Сергеевичем всё согласованно, ухожу без отработки”. А я что, моё дело маленькое, раз, говорю, без отработки, значит, как подпишет, в кадры передам, придёшь за расчётом. Не удержалась, спросила его: “Что так вдруг?”. А он мне: “Новую жизнь начинаю, надоело всё!” Ты мне ничего сказать не хочешь?
- Ты это о чём? - изумилась я.
- Да так, - подозрительно глянула на меня Марина, - было или мне показалось, что в последнее время Аркадий вокруг тебя круги нарезал?
- Показалось! - невинно улыбнулась я Марине. - Максим Сергеевич, когда должен быть?
Марина сложила руки на стол и на меня уставилась.
- То есть, ты тоже не знаешь где он? Его с утра уже ищут, а у него мобильный телефон отключен.
- Кофе мне сделаешь? Пойду к себе, голова раскалывается.
Марина только хмыкнула, а я, судорожно сжав сумку онемевшими пальцами пошла кабинет. Зашла внутрь и прислонилась к двери.
Никогда еще Макс не отключал телефон, звук - да, но аппарат полностью, ни разу. Может что-нибудь случилось? Я подошла к столу. Порядок. Ноут, стильная чёрная подставка под бумаги и документы, еженедельник на пружинках, а сверху приклеен жёлтый листок: “Мариотт 406”.
Я тупо уставилась на листок. Макс говорил, что встречался с женщинами в гостиницах, когда был жив Солнце. Что, опять? Зачем всё это? Мне достаточно только намекнуть, я соберусь и исчезну, искать будете, не найдёте.
Колебалась я не долго. Чтобы не включать компьютер Дадиани, набрала в телефоне Мариотт отель, нашла номер телефона и нажала вызов.
- Отель Мариотт, Александр, чем могу быть полезен?
- Добрый день, я секретарь Дадиани Максима Сергеевича, у него забронирован четыреста шестой номер на сегодня, подскажите, пожалуйста, он уже заселился? Просто у него телефон отключен, мы все немного волнуемся.
- Всё что я могу вам сказать, что в номер въехали и ключ выдан на руки, если хотите, могу вас соединить по внутреннему телефону.
- Нет, спасибо не стоит, мой шеф не любит самодеятельность. Спасибо, очень выручили.
Я повесила трубку, опустила голову на руки. Вот и всё! Идти или не стоит? Вот в чём вопрос! На деле оказалось гораздо проще и прозаичнее. Первая же ссора и всё вернулось на круги своя!
Раздался стук в дверь, вошла Марина с кофе.
- Можно?
- Да заходи.
Марина аккуратно сгрузила чашку с подноса и заметила жёлтый листок на еженедельнике.
- Что опять по гостиницам пошёл? Ксения Анатольевна, честное слово, это не я бронировала, я бы сказала!
- Он всё время в этой гостинице… - я замялась.
- Да, практически, она рядом с домом, а ещё у Максима Сергеевича скидка там тридцать процентов.
- Ух ты! - восхитилась я. - Постоянный клиент.
- Умная женщина ни за что бы, не пошла! - сообщила мне секретарь, прижимая поднос и взглядом взывая к разуму.
- А где ты тут умную женщину увидела?
Решение пришло быстро. Лучше сразу, больно, зато эффективно. Я выпила кофе в два глотка, поблагодарила Марину и поспешила на стоянку, пока запас моей храбрости не иссяк. Припарковалась на стоянке отеля и с наглой физиономией пошла внутрь. Немного заробела. Да уж, Ксения Анатольевна, месяц назад ты бы сюда и не сунулась. Я и сейчас немного растерялась от обилия золота, мрамора, дорогих ковров, стеклянных лифтов и швейцара у входа. На стойку к администратору не пошла, решив, что в этом нет необходимости. Четыреста шестой номер я и без них найду и, скорее всего, на четвёртом этаже.
Плавной походкой от бедра я отправилась мимо администратора к лифту, ещё раз оглядела входную группу, шикарно, что тут скажешь. Сжав сумку для храбрости, шагнула в открывшийся лифт. Негромкий сигнал известил о прибытии и вот я на четвёртом этаже. Изумрудный ковер под ногами заглушает шаги, картины на бежевых стенах слегка подсвечиваются. Я нашла указатель и пошла на право. А вот и дверь. Сердце, кажется, вообще биться перестало. Я зажмурилась и громко постучала.
Раздался женский смех, дверь распахнулась, а на пороге в легком неглиже возникла Виктория Малевская собственной персоной. С победной улыбкой на лице встряхнула рыжей гривой, прислонилась к двери, скрестив руки на груди.
- Кто тебя сюда звал?
Как же глупо и нелепо я себя чувствую, зачем я здесь?
- Макс здесь?
- Он притомился немного, прилёг отдохнуть!
Малевская толкнула рукой входную дверь и моему взору предстала огромная кровать, а спиной ко мне, заботливо укрытый одеялом снизу до пояса, абсолютно голый спал Дадиани.
От двусмысленности сказанного стало трудно дышать. Главное, не плакать, сжала зубы, загнала слёзы обратно. Не дождётесь!
- Мне нужно с ним поговорить!
- Не о чём вам разговаривать больше! Шлюха, пошла вон! - и она захлопнула перед моим носом дверь.
Я на деревянных ногах, с трудом соображая пошла к лифту. Нет, нельзя в таком виде вниз, там полно народу, надо успокоиться. Я развернулась и, придерживаясь за стены, пошла в обратную сторону. Из номера вышла пожилая женщина, я шарахнулась от неё и увидела вход на пожарную лестницу. Тихонько выскользнула за дверь и сползла на ступеньки. Слёзы застилают глаза. Зачем так подло? Решил, что у меня роман с Аркадием? Что со мной много проблем? За что?
Мокрыми от слёз глазами изучила помещение: чистые ступеньки, светлые крашенные стены и противопожарный щит. Шланг, топор и огнетушитель! Я вытерла слёзы.
Хватит ныть! За что? Почему? Бабник и урод моральный, вот почему! Кажется, я слово давала, без скандала не уходить? Будет вам сейчас скандал. Я дернула стеклянную крышку ящика. Пломба легко отскочила. Я пробежала глазами рисованную инструкцию по использованию огнетушителя. Всё просто, сдёрнуть пломбу, поднять рычаг, направить ствол - насадку на очаг пожара и нажать на курок. Я достала из сумки пудреницу, слегка привела красный нос в порядок. Нормально, сойдёт, кое-кому, сейчас будет не до моего внешнего вида. Прижав огнетушитель к сердцу, я полетела обратно в коридор, к заветной двери номер четыреста шесть. Уверено постучала.
- Горничная.
Сорвала пломбу, заслышав лёгкие шаги Виктории, подняла рычаг до отказа. Малевская распахнула дверь, а я, направив ствол насадку ей в физиономию, нажала на курок.
Викуля под струёй как-то сдулась и сразу проход освободила, я выпустила еще немного пены ей под ноги, наблюдая, как она растянулась на полу, растеряв весь лоск и самоуверенность. Отпустила курок и вошла в номер. Главный скандал впереди. Дадиани в кровати не оказалась, зато распахнулась дверь в ванную, и навстречу мне шагнул, поправляя манжет на рубашке, не Макс, а Аркадий! Причём коротко стриженный.
Ошибку я свою оценила сразу, а вот руку с огнетушителем убрать не успела. И бывший заведующий лабораторией получил хорошую струю пены направленную прямо в физиономию.
А дальше у меня началась истерика, и я бросила огнетушитель. Я вдруг осознала, что ворвалась к посторонним, в общем-то людям, в дорогом отеле, где оберегают покой постояльцев и свою репутацию. Скорее всего, я сегодня опять попаду в милицию, а возможно даже в прессу. И мои фото с красным носом, всклоченными волосами и ошмётками белой субстанции, украсит завтрашний выпуск газет. Может, сделать пару снимков Малевской и загнать желтой прессе, чтобы не одной там красоваться? Я просто рыдала от смеха, любуясь на разгромленный номер, Аркадия, выплёвывающего остатки пены, огнетушитель, крутящийся на полу и забрызгивая чудом оставшиеся чистыми участки стен и ковра. Как жаль, что Ларка не увидит этот шедевр!
Долго повеселиться мне не удалось, затылок взорвался сотней искр, и я потеряла сознание.
Приходила в себя медленно, от жуткой боли в голове и голосов, медленно врывающихся в сознание.
- Не смей её трогать! Ты с ума сошла, здесь сейчас будет и охрана, и обслуживающий персонал!
- Ненавижу! Ненавижу её! - орала Малевская.
