— Понял, отстал, — пацан забрал деньги, схватил мартышку за лапу и поволок ее прочь. Но это резвая дрянь все же успела выхватить у меня из руки бинокль и зашвырнуть его в воду.
Пока я, ругая весь обезьяний род, искал в воде свой бинокль, Элка наблюдала за мной, приложив козырьком руку к глазам. Я вернулся с биноклем, сел рядом с ней и сказал:
— Элка, мы больше не будем вмешиваться в это дело. Пусть им занимаются профессионалы. Похоже, все-таки, орудует маньяк.
— Похоже, — равнодушно согласилась Беда. Насчет того, что вмешиваться мы в это дело больше не будем, она ничего не сказала. Она пристроила голову мне на плечо, а это могло означать только одно — она уже отдохнула, подзарядила свои батарейки, и опять что-то задумала. В подтверждение этой мысли, Элка нашарила в сумке мобильный и включила его. Разумеется, он сразу же позвонил. «Бэлка», высветилось на дисплее.
— Я не пропала, — защебетала Беда в трубу. — У меня тут… любовь-морковь, — она покосилась на меня. — Ты уже слышала, что Бизя вне подозрений?! Ну вот мы тут и… Бэлка, не обижайся. И не завидуй. И не ругайся! Я заеду к тебе сегодня вечером. Ты сходи куда-нибудь, прокатись на автобусе, только не приводи домой бездомных собак, беспризорных мальчишек и бедных парней. Особенно бедных парней. Их гораздо труднее выгнать, чем бездомных собак.
— Обиделась, что я ей не звоню и не приезжаю, — уже мне грустно сказала Беда. — Слушай, у тебя нет приличного холостого друга, с которым можно познакомить Шарову?
— Никогда не буду заниматься сводничеством, — отрезал я.
Элка пожала плечами и мы побрели в вагончик, обжигая ноги о горячий песок.
* * *
Утром, проснувшись в своей постели, я обнаружил перед носом мерцающий экран ноутбука. Элка сидела верхом на мне и тыкала пальцем в компьютер.
— Смотри! Михальянц переслал фотографии молоточника! Тут кое-что видно!
Меньше всего мне с утра хотелось думать про Михальянца и молоточника, но я протер кулаками глаза и уставился на фотографии. Снимки были вполне приличного качества, если учесть, что съемка происходила почти в темноте и в движении. Парень на фотографиях был очень похож на меня. Пожалуй, даже я сам при таком качестве снимков мог бы сказать, что это я. Рост, фигура, даже лицо, черты которого угадывались в полутьме, были точной моей копией. На первой фотографии парень как будто бы пятился от большого тюка, который при ближайшем рассмотрении оказался Бэлкой в каком-то нелепом платье и чудовищной прической на голове. На второй — он бежал к дороге, на третьей — заскакивал в какую-то машину. Ни номеров, ни марки машины не было видно, так как ее прикрывал бетонный отбойник, разделявший полосы движения.
— Михальянц фотки давно переслал, а я только сегодня почту посмотрела! — радостно заорала Элка. — Нет, сволочь, ну как на тебя похож!! Как похож! Слушай, твой папа тут не того?.. А может, Генриетта Владимировна в молодости нашалила? Ты не знаешь, она не сдавала в приют незапланированных детей? А, Генриетта Владимировна?! — крикнула Элка в сторону двери. — Не сдавали ненужных деток?!
— Нужно передать эти снимки Барсуку, — осадил я восторги Беды.
— Ща-ас! — Элка спрыгнула с меня и забегала по комнате, отшвырнув ноутбук в глубокое кресло. — Щас, передам! Чтобы тебя опять засадили?!! Ты видел, как он похож? Видел?!
— Есть свидетель, что у него искалечен мизинец, — напомнил я.
— Свидетель, свидетель, — забормотала Элка, натягивая на себя блузку. — К черту ненадежных свидетелей! У меня тоже кое-что есть!
— Стой! — крикнул я Элке, устав от ее бурных передвижений по комнате. — Дай мне сюда компьютер!
Элка послушно поставила мне на колени ноутбук и открыла его.
— Ты ничего не видишь? — спросил я ее.
— Что?!
— Посмотри на одежду.
— Легкая куртка, джинсы, обычная одежда…
— Обычная одежда! — передразнил я ее. — Да на нем форменная куртка охранника! Такие выдают своим работникам почти все ЧОПы [16]! Видишь, нашлепка на рукаве? Видно плохо, но очевидно, что это логотип какого-то охранного предприятия. Он охранник! Это здорово сужает круг поиска! Думаю, немного в городе охранников, похожих как две капли воды на меня и с ополовиненным мизинцем. Я даже думаю, что такой только один! И, кстати, если это действительно так, то можно предположить, что убивал он… дубинкой, или рукояткой газового пистолета, которые по штату положены многим охранникам.
— Ты гений.
— Нужно звонить Барсуку.
— Не нужно.
— Нужно.
— Не нужно!
— Нужно!!!
— Ты скучный, нудный, неправильный Бизон. — Она потерла плечо, словно стараясь стереть с него татуировку. — Скучный. Нудный. Неправильный! — повторила она.
Я задумался над ее словами. Я сильно над ними задумался. И это стало моей ошибкой.
— И что нужно сделать, чтобы стать правильным Бизоном? — спросил я Беду.
Похоже, Элка не ожидала такой легкой победы, потому что с разбегу запрыгнула на меня верхом — я еле успел подхватить ее под коленки. Ее лицо было так близко, что оправа царапала мой нос. Я поморщился и стащил с нее очки.
— Что?! — повторил я вопрос.
— Сегодня утром меня разбудил мобильный, — сказала Беда.
— Зря ты его включила вчера. Зря проверила электронную почту. Сразу — куча проблем.
— Ты же хотел рецепт от занудства!
— Хотел.
— Так вот, мне позвонил один знакомый синяк и сказал, что он знает, где найти того парня, которому ты отдал свой пиджак.
— И где?
— Он скажет, когда мы подъедем.
— Ты предлагаешь мне поехать с тобой?
— Предлагаю.
— Хорошо. Ведь если я не поеду, ты все равно попрешься к своему синяку. Не могу же я привязать тебя к кровати. — Я стряхнул с себя Элку и стал одеваться. Конечно, если подключить здравый смысл, делать этого не следовало, но больше всего на свете я не хотел, чтобы Беда опять начала у меня за спиной воротить свои делишки. Лучше я буду в курсе. Лучше я буду рядом.
— Лучше бы все-таки сообщить Барсуку…
— Не лучше. Сначала нужно попытаться хоть что-нибудь разузнать самим.
— Деточка, это не вы взяли крем? Он тут стоял на полочке! — крикнула из ванны маман.
— Я не пользуюсь кремом, Генриетта Владимировна! В ближайшие двадцать лет морщины мне не грозят!
— Да не от морщин этот крем, деточка, а для бритья! Я же знаю, вы бреете ноги и еще что-то там подбриваете!
Я с интересом посмотрел на Беду. Элка испуганно глянула на меня и пошла красными пятнами.
— Ничего я, Генриетта Владимировна, не… подбриваю! Не трогала я ваш крем!
— Да не мой он, а Сазона! Старый хрыч два раза в день бреется. Зайдет вечером в ванну, а крема нет. Орать будет!
— А вы в своей комнате посмотрите, Генриетта Владимировна!
— А тут еще скраб антицеллюлитный лежал, вы не брали, деточка?! Я знаю, вы иногда…
Я выглянул в коридор. Запах жареного мяса достиг моего носа. На кухне колдовала Кармен. Желудок просительно сжался, но я не дал ему разгуляться. Я схватил Элку в охапку и потащил к выходу.
Когда вместо завтрака утром настоятельно хочется повеситься — это и есть семейное счастье?..
* * *
Синяк и правда был синий.
Он еле лыко вязал.
— Вас двое, амазонок?! — спросил он, увидев меня на заднем сиденье «Харлея». — Тогда и плата двойная!
— Это у тебя в глазах двоится, — осадила его корыстные интересы Элка и сунула в грязные пальцы тысячную бумажку. — Давай, выкладывай!
— Объект твой, кажись, у магазина «Прощальный» обитает. Кто такой, как зовут, не знает никто. Но слово «буквально» — его любимый афоризм.
— Так «кажись», или обитает?
— Да обитает, обитает! Кажись. Мне информаторы донесли. Вы бы, амазонки, добавили триста рублей для информаторов-то!
— Синий, ты обнаглел, — вступил я в разговор.
— Наглость не самое мое плохое качество…
— Алкоголизм — вот самое твое плохое качество, — усмехнулась Беда, газанула, и мы сорвались с места.
Магазин «Прощальный» находился на выезде из города. К нашему удивлению он торговал не ритуальными принадлежностями, а запчастями к автомобилям ВАЗ и ГАЗ. Лозунг на фасаде серого здания многозначительно желал путешественникам счастливого пути. Это обстоятельство развеселило меня и я громко захохотал. Элка ткнула меня кулаком в живот и мы пошли в магазин.
Парня, злоупотребляющего словом «буквально» мы нашли быстро. Но не в магазине, а на автозаправке, которая находилась неподалеку. Он лениво махал метлой на обочине и не было в мире зрелища печальнее этого. Парень был трезв и очевидно от этой трезвости его сильно колбасило. Метла не собирала придорожную пыль, а поднимала ее вверх, где подхваченная утренним ветерком, она превращалась в маленькие веселые смерчики. Проку от такой деятельности не было никакого, но, видно, руководство автозаправки считало, что был.
