Действительно, к ним приближался какой-то человек.
Он был одет, как одеваются камердинеры, в брюки с желтым кантом. Воротник его куртки был поднят, обе руки он держал в карманах. Шел быстрым шагом…
— Эй, вы там! Компания!..
— Да, кореш…
— Ты здесь тоже, Дьяк?
— Точно…
— Ну, так что вам от меня нужно? После ареста и побега мне не очень-то приятно шляться по кварталу… Говорите, в чем дело?
Борода пошутил:
— А ты не догадываешься, Жюль? Жюль — а это был слуга владелицы семейного пансиона госпожи Бурра — покачал головой.
— Нет, честное слово, даже не подозреваю! Кто это мне сегодня утром написал? Эрнестин?
Ни Борода, ни Дьяк не ответили…
Трое мужчин разговаривали на пустынной улице, повернувшись друг к другу, наклонив головы и согнув спины под усиливающимся дождем.
— Ну так что? Поторапливайтесь! — сказал Жюль. — В чем дело, кореши, а?.. Черт!.. Знаете, мне совсем не хочется мокнуть под дождем.
Дьяк решил ускорить ход событий.
Взглядом он предупредил дружка… Дьяк поднял свою большую волосатую руку, положил ее на плечо Жюля и изменившимся суровым, повелительным тоном приказал:
— Пойдешь за нами!
И Жюль уже был у него в руках.
Не понимая, что происходит, но без какого-либо недоверия, Жюль спросил:
— За вами? Куда это? Нет, никуда я не пойду!.. Какие могут быть прогулки в такую погоду… Давайте лучше пройдемся как-нибудь в солнечный денек, и потом… да что с вами? А-а?.. Что?.. Ну и рожи у вас… Куда идти-то? Так что, Дьяк?.. Что Борода?.. Почему вы не отвечаете?
Борода двинулся и незаметно прошел за спину Жюля.
Он повторил тем же тоном, каким несколько секунд до этого говорил Дьяк, не вдаваясь в более подробные объяснения:
— Я тебе говорю, что ты должен идти за нами!..
Инстинктивно, Жюль захотел обернуться… Но сильный кулак Дьяка помешал ему это сделать…
Тогда он все понял… Ему стало страшно…
«Ничего себе! Что им от меня нужно?..»
— Послушайте!.. Послушайте!.. Да что с вами?.. В такое время, вы что, чокнулись?..
Дьяк оборвал его.
— Хватит! Идешь с нами или нет?
Жюль хотел крикнуть «нет!», но на это ему не хватило времени.
Дьяк с быстротой молнии набросил ему на шею длинный шарф и надавил коленом на спину.
Жюлю удалось лишь инстинктивно выдавить слабый, приглушенный, сдавленный стон. У него даже не было сил, чтобы попытаться сопротивляться.
И когда он растянулся на земле, не устояв от внезапного нападения, Борода набросился на него, уселся на грудь и держал руки…
Когда дело было успешно и совершенно бесшумно завершено, Борода снова воспрял духом…
— Ну, прямо, как маленький! — иронично заметил он. — Месье чертовски плохо поет оперу. Ни черта не было слышно… Он откинулся, прямо как женщина… Не нравятся мне такие мужики… Шейка, как у воробья… три щелчка, и он на земле…
И, возвращаясь к своему обычному занятию, Борода сказал Дьяку, добросовестно старающемуся связать ноги несчастного Жюля:
— Подай-ка мне шарф!
— Держи, старик…
— Отлично! Я сейчас сделаю «заглушку»…
«Заглушка» Бороды была не чем иным, как обыкновенным кляпом, который удерживался шарфом, мастерски обвязанным вокруг головы слуги.
— Ноги готовы? — спросил Борода.
— Да, все шикарно!
Он перевернул Жюля, словно это был обыкновенный мешок, и связал ему руки за спиной.
— А до колымаги далеко идти?..
— Нет… и потом, смотри-ка, бьюсь об заклад, что это она…
Действительно, роскошный автомобиль медленно и бесшумно двигался по улице Раффэ…
— А если это не он?..
— Приложи-ка его к насыпи. В такой темноте, возможно, ничего видно не будет!..
Дьяк и Борода быстро уложили тело Жюля около балюстрады, тянувшейся вдоль улицы. Жюль все еще был без сознания. Затем они достали сигареты и укрылись, чтобы зажечь спичку…
Но это было ненужной предосторожностью.
Двигавшийся автомобиль остановился напротив них. Знакомый голос Эмиле-Мимиля спросил:
— Ну что, готов парень?
— Да, старик!
— Ну ладно, бросайте его ко мне в зад…
— В зад? — спросил Дьяк. — Что ты хочешь этим сказать?
Эмиле шутливо заметил:
— Иногда, братья мои, вы просто ничего не знаете в том, что касается механики!.. Зад — это багажник моей машины.
Борода засмеялся:
— Ну, понятно… ладно… давай, Дьяк, берись…
Они подняли тело Жюля и резко бросили его в машину.
Небрежно наброшенная накидка должна была скрывать его от посторонних взглядов.
— А теперь садитесь, — сказал Эмиле, — мы пока еще не дома, а при сегодняшней солнечной погоде мне бы хотелось быстрее оказаться в тепле… А этот тип храпит?
— Да, — сказал Дьяк, — он путешествует по стране, где не бывает кошмаров…
Эмиле испугался:
— Черт возьми, вы его пришили?
— Не бойся, он просто молчит как рыба…
Эмиле безразлично пожал плечами:
— Ну, ладно…
Он включил зажигание. Машина мчалась со всей скоростью. Бандит объяснял:
— Когда приедем, нечего сильно драть глотку. Особенно с тем, что мы везем. Я газану и буду сваливать как можно быстрее… Понятно?
— Поехали, понятно…
Борода, громко смеясь, добавил:
— Мы уже везем не товар, за который нам платят, а мясо…
Это было странное помещение… Подвал со сводчатым потолком и земляными стенами. Кое-где валялись инструменты: лопата, кирка, грабли и лейка, но это были уже непригодные инструменты, которыми давно не пользовались. Со свода потолка на веревке свисал охваченный выпуклой металлической сеткой фонарь, похожий на те, которые висят в конюшнях кавалерийских полков. Его слабый, тусклый свет едва освещал комнату, слишком большую для такого дрянного освещения.
Прямо под фонарем, в вырисовывающемся круге света, сидели какие-то люди, лица которых трудно было различить.
Это было странное, страшное и в то же время торжественное собрание. Тот, кому довелось бы его увидеть, почувствовал бы, как его охватывает страх…
Разговоры, которые вели эти люди тоже казались по меньшей мере странными.
— Послушай, Эрнестин, — спрашивал человек с тщательно выбритым лицом и постоянно моргающими недоверчивыми глазами, — скажи-ка, красотка, ты уверена, что Дьяк понял, где мы будем ждать его?
Эрнестин, сидевшая на корточках и гревшая руки у костра, горевшего прямо на каменной плите перед камином и наполнявшего комнату клубами дыма, ответила, пожимая плечами:
— Черт! Ты об этом спрашиваешь постоянно, прямо, как часы. Нибе, раз я тебе сказала «да!», — значит, «да!». Черт побери! Ты, что, думаешь, Дьяк тупой как пробка?
Раздался взрыв смеха.
Нибе не очень-то любили в банде Цифр… Все знали, что это нужный и верный кореш, что с ним ты вне опасности, что он тоже допускает ошибки, но все немного завидовали его положению служащего. И к тому же униформа тюремного охранника чертовски впечатляла дружков.
Но Нибе был не из тех, кого можно смутить.
— Ну, что здесь такого, — сказал он, — я просто спросил, что они там втроем могут делать… Если они знают, где это, то они уже должны были сюда примчаться…
— Эй! Косоглазка, скажи-ка, который час…
— У меня часов нет… — покачала головой старуха.
Послышался возмущенный шепот.
Семь или восемь бандитов, собравшихся в ожидании Бороды и Дьяка, отправленных вместе с Эмиле за Жюлем, посчитали сказанное Косоглазкой неправдой…
Матрос взял старуху за плечи и тряхнул ее.
— Ладно тебе, лгунья, — сказал он. — Тебе не стыдно все время бояться?
И, по-прежнему потряхивая старую женщину, он снова пошутил:
— Ох, уж эта мамаша Косоглазка, сколько времени она торгует всякой рухлядью, сколько времени набивает свою маленькую мошну, которая с тех пор уже стала большой и раздулась, благодаря тому, что мы проливаем пот, и она еще над нами издевается! Так ты говоришь, что у тебя часов нет? Да у тебя их десятки!..
Эрнестин прервала разговор:
— Половина второго…
Вдруг среди присутствующих пробежал легкий трепет. Нибе, приложив палец к губам, только что подал всем знак прислушаться.
И в заброшенном помещении для выращивания шампиньонов, которое банда Цифр с недавнего времени избрала для себя в качестве места для встреч, установилось глубокое молчание…
— А откуда он возвращается? — спросил Матрос.
Нибе энергичным «Тсс!» призвал возмутителя тишины к молчанию.
— Вот они, — сказал он, — вот обвиняемый!..
И поскольку все смотрели на него удивленно, добавил:
— Да Жюль это, если вы уж не понимаете!..
Эрнестин резко поднялась. Она прошла вглубь помещения и превосходно сымитировала зловещее уханье совы.
В ответ раздался такой же сигнал.
— Порядок! Это они!..
