– Сошла с ума? – кричала она, бросаясь на собеседника, которого отныне рассматривала как противника, кидая на него взгляды, полные ужаса. – Это легко сказать, однако, требуются доказательства… Особенно вам нужно опровергнуть мое обвинение.
– Фирмена, – снова прервал ее мнимый барон, – выслушайте меня внимательно. Если когда-нибудь, когда-нибудь в жизни, вы выдвинете подобное обвинение, да что я говорю, если вы когда-нибудь выскажете эту ужасную клевету неважно перед кем, клянусь, что я вас запру.
Молодая женщина, охваченная невыразимой тревогой, заломила руки.
– Меня запереть? – негодовала она. – Вот и все ваши аргументы, вот ваша единственная защита. Это все, что вы хотите сказать?.. О, я знаю силу этой угрозы и ужасающую власть, которую вам дает закон… Впрочем, все, – продолжала она, раскинув руки и озираясь вокруг, как будто хотела изгнать из своего окружения фантасмагорические видения, – кажется, все объединилось против меня, начиная с некоторого момента…
Несчастная пробормотала:
– Черные цветы… черные цветы… Жап, болезнь Жапа, видения… тревога и, наконец, смерть, которая бродит вокруг меня… пояс из необъяснимых тайн, который беспрестанно сжимается, который меня сдавливает, кажется, хочет меня задушить, схватить меня за горло… Ах!
И мнимой баронессе де Леско показалось, что она начинает задыхаться…
Но вдруг к ней вернулось присутствие духа, и, сделав угрожающий жест, она продолжала дрожащим голосом, обращаясь к барону, который следил за ней беспокойным и взволнованным взглядом:
– Я готова подтвердить все, что сказала! Вы способны на все! Я полагаю, что Гаду – это вы!
Тогда Фирмена увидела, как ее любовник внезапно разразился смехом.
– Хватит! – спокойно сказал сын Фантомаса. – Надо признаться, я не буду более это отрицать! Вы раскрыли мой секрет. Впрочем, я этого ожидал и не сожалею, что вы будете в курсе всех событий… Я хочу сказать вам все, поскольку необходимо, чтобы отныне между нами было абсолютное полное согласие…
– Согласие? – пробормотала Фирмена.
– Молчите, – властно приказал бандит, – поговорим потом…
Затем он продолжал, приближаясь к молодой женщине:
– Я убил простака Фавье, это так… Старуха, совершившая это убийство, это я…
– Негодяй! – вскричала Фирмена.
Но сын Фантомаса ее снова прервал:
– Дело сделано, не будем больше о нем говорить! Смерть бесповоротна, оставим прошлое, заглянем в будущее!.. В ваших интересах, моя дорогая, не предавать огласке это происшествие, которое сделает вас в глазах света настолько же отвратительной, насколько смешной… Вы погубите меня, но не спасете и себя, я же хочу спасти вас, не погубив себя… Послушайте… будем жить в согласии, последуем совместному параллельному течению нашей жизни, что обеспечит безбедное существование вам, мне, даст свободу действий, позволит поступать так, как нам захочется. Да, я – сын Фантомаса, но то, что меня принимают за барона де Леско, вводит в заблуждение всех тех, кто ищет преступника, совершившего убийство вашего дяди… Так сохраним наши маски. Никто не догадается, что Гаду – это я…
До сих пор Фирмена сдерживалась, но теперь она восстала против подлого сообщничества, которое ей предлагал этот страшный изверг.
Превратить себя в соучастницу преступлений своего мнимого мужа?.. Не отомстить за смерть Фавье?..
Нет, никогда кроткая Фирмена Бенуа не согласится на это!
Глядя на своего любовника, который побуждал ее погрузиться вместе с собой в гнусный преступный мир, она испытывала непереносимый ужас и непреодолимое отвращение!
– Назад! – закричала она. – Отойдите… бегите… это все, что я могу вам сказать!
Она закрыла глаза и простерла руки.
Мнимый барон де Леско не успел ответить Фирмене, как вдруг он вскочил и устремился к окну, выкрикивая проклятия!
Затем с удивительным проворством он вскочил на подоконник и выпрыгнул через окно, разбив вдребезги оконное стекло.
Тотчас же кто-то устремился следом за ним.
Кто-то, кто ничего не видел из того, что происходило в комнате, но внезапно возник за портьерой и, оставаясь там незамеченным, выслушал весь разговор.
Этот человек пересек комнату с быстротой молнии, затем исчез в окне вслед за бароном де Леско.
Фирмена, несмотря на волнение и ужас, который она только что пережила, узнала его сразу же, и, лежа распростертая на полу, еле переводя дух, она шептала это простое имя:
– Жюв, это был Жюв!
В этот трагический момент в душе Фирмены царили ужас и непонимание.
То, что несчастная молодая женщина узнала, было настолько неслыханно и ошеломляюще, что она начала сомневаться в истинности признания, которое вырвала у своего любовника, сына Фантомаса, перевоплощавшегося в Гаду. Впрочем, для раздумий у нее не было времени.
Задыхаясь, приложив руки к груди, чтобы унять сильное биение сердца, она бросилась к окну, через которое выпрыгнули мнимый барон и полицейский.
Что могло случиться в мирно спящем саду особняка?
Какая ужасная борьба должна была произойти при схватке защитника правосудия и преступника?
Валентина, томимая кошмарной тревогой, прислушалась. Вначале она ничего не услышала. Спокойствие сада, где ночь разлила непроницаемый мрак, не нарушал никакой звук, никакой шум борьбы…
– Он убежал! – решила она.
Но в этот момент хрип, крик боли, а также удивления мрачно пронзил тишину! Фирмена, чувствуя, как волосы поднимаются у нее на голове, закрыла уши руками.
Она больше не хотела слушать, не хотела ничего знать, она понимала, что произошло непоправимое, что так называемый барон де Леско пытался убить Жюва, тогда как непримиримый инспектор хотел захватить бандита…
Страх так сильно овладел Фирменой, что ее душа стала безжалостной. Она не содрогнулась при мысли о тех опасностях, которым подвергался Жюв; ее пугала единственная мысль, что, если Жюв не одержит верх, она вновь окажется наедине с Владимиром, своим любовником…
Фирмена отошла от окна, вновь приблизилась к нему, побуждаемая силой, более могущественной, чем ее воля…
Она вновь прислушалась, вновь ее глаза пристально всматривались в ночную темень.
Она ничего не увидела, ничего не услышала…
Хрип, который разволновал ее, отчаянный призыв, долетевший до ее ушей, умолк. Теперь ночь снова сделалась непроницаемой, таинственной, безразличной к драме, покрыв все своим темным одеянием…
Фирмена долго оставалась неподвижной, не смея сделать ни одного движения, ни одного жеста, готовясь к появлению или своего любовника, или Жюва…
Но сад оставался молчаливым, спокойным, пустынным…
Затем, пережив страх неизвестности, Фирмена почувствовала тревогу при мысли, что она так и не узнала, чем окончилась борьба, которая началась у нее на глазах…
Ею овладело лихорадочное беспокойство. Она больше не могла оставаться на месте…
Молодая женщина бросилась из салона. Через мгновение она, живое воплощение ужаса, оказалась у подъезда маленького особняка, спустилась в сад.
Фирмена вздрогнула от ночного ветерка. Она то продвигалась мелкими шагами, то бежала…
Противники боролись где-то поблизости! Она должна их увидеть, отыскать!
Вдруг она подумала, что если сын Фантомаса сильнее Жюва, он должен был убежать, оставив на повороте одной из аллей труп великого сыщика! Эта мысль вселяла ужас. Она парализовала Валентину на несколько секунд, как и страх темноты и тишины, охвативший ее всю целиком.
– Надо узнать! – прошептала она.
Фирмена продвигалась вперед. Она пересекла весь сад и, ничего не увидев и не услышав, дошла до решетки из кованого железа, которая огораживала владение вдоль улицы Спонтини…
Дверца была закрыта, что удивило молодую женщину:
– Значит, они не ушли?
Однако в саду, безусловно, никого не было!
Но у Фирмены не оставалось сил, чтобы рассуждать далее. Она не пыталась понять эту новую тайну. Она открыла дверцу, вышла на улицу и с непокрытой головой, не набросив даже манто на плечи, еще более красивая, чем обычно, так как страх придавал ей суровое великолепие, пустилась бежать так быстро, как могла, подгоняемая мыслью, что, возможно, ее любовник попытается ее догнать. Она хотела только одно: удалиться, покинуть проклятый дом, где она только что пережила такие мгновения невероятного ужаса!
Фирмена побежала наугад по пустынным в этот поздний час аристократическим улицам и бежала так долго, что наконец разбитая от усталости, полностью изнуренная, она очутилась на незнакомом проспекте.
Что делать? Куда идти?
Фирмена дрожала от холода. Она спросила себя, не лучше ли вернуться на улицу Спонтини. Но одна мысль о возвращении в эти трагические места сводила ее с ума…
Вдруг она улыбнулась:
– Юбер! Юбер меня спасет!
Молодая женщина пошла медленнее. Наконец ей попался фиакр, она остановила его, отрывисто бросила кучеру адрес:
