– Куда? – изумился Роберт. – На пейджер? Мне в голову не пришло, что он у вас есть! Зачем вам древнее средство связи, если мобильные имеются?
Максим с шумом выдохнул.
– У нас клинические испытания идут, набраны группы, в больничном корпусе сотовые запрещены, у врачей пейджеры. Если кого-то ищут, ему сообщение пишут. Так давно повелось, пейджер всегда в моем кармане, он на вибрации, не на звонке. Если я по мобильному не отвечаю, мама или Олеся сбрасывают: «Позвони».
– Черт, и как я про пейджер не подумал, – рассердился на себя Троянов, – вот дурак!
– Я помчался домой, – продолжал Макс, – увидел помятый «Форд»… спрятал его в нашем старом гараже…
– А вы говорили, что все места хранения и парковки машин обыскали! – упрекнул Дубова Жданов.
– Да, город и окрестности прочесали, – начал оправдываться начальник полиции. – Но не обыскивать же владение мэра! Он жертва, вся его семья приличные люди.
– Приличные люди могут совершать неприличные поступки, – не успокаивался Денис.
Я повернулась к Максиму.
– А затем вы инсценировали аварию?
– Да, – кивнул тот. – Выехал из ворот участка и через двести метров вломился в наш же забор. Потом за руль села Олеся, мы вызвали ГАИ. Через пару дней купили новый седан.
– Умно поступили, – отметила Антонина, – выждали время, не на следующий день дельце провернули.
– Вот непонятно мне! – воскликнул Денис. – В Лоскутове камер полно, на трассе их нет вовсе. Мы не видели, как «Форд» повернул к дому Кудрявцевых, зато наблюдали, как автомобиль катил по городу. Но почему потом ни одна камера не заметила разбитую машину Пироговой, когда Каролина возвращалась домой, убив мужа? И мы ее тоже не видели.
– Зачем ей через Лоскутово ехать? – удивился Дубов. – У Бражкиных загородный особняк, до него от бывшего Филимонова есть другая дорога, Каролина сообразила проехать два километра вперед, развернулась, ушла вправо и через пять-семь минут до дома докатила. Ехала по дороге местного значения, не через центр. И поэтому я думаю, что она не в состоянии аффекта на мужа наехала, спокойно его убила и смылась, понимая: машина разбита, лучше ей огородами пробираться.
– Я не хотел маму нервировать, не хотел… про Олю говорить, – монотонно твердил Максим, – я ничего плохого, я не хотел… не хотел…
– Каролина не хотела убивать Игоря Семеновича, – прошептала Катя, – Макс не хотел причинить боль матери, и оба, жена мэра и его сын, не хотели, чтобы правда о болезни Бражкина стала достоянием общественности. Все хотели как лучше, и вон что получилось. Мама, зачем ты… ты-то как в этом дерьме оказалась? Тебе не было нас жаль? Папу? Дочек?
– А ты у отца своего поинтересуйся, за каким дьяволом ему понадобилось сюда бригаду из Москвы вызывать! – процедил Константин. – Несчастья отсюда выросли.
– Не-е-ет, – зло протянула Раиса, – беда началась, когда ее бабка Алевтина с нашим дедом Семеном потрахалась, чтобы сына родить. Она узел завязала, вот где корень истории.
– Заткнитесь! – заорала Оля. – Господи, как вам не стыдно!
Присутствующие почему-то подчинились. Федор Михайлович поднялся.
– Максим Игоревич и Каролина Олеговна, вам придется проехать со мной, вы имеете право на адвоката, от всей души советую им воспользоваться.
– Что будет с нами? – жалобно спросила Аня, глядя на Ивана Никифоровича.
Тот сухо ответил:
– Мы выполнили свою работу, выяснили, что Василий Петрович Шаров не имеет отношения к смерти Игоря Семеновича Бражкина. Дальнейшее – забота начальника полиции Лоскутова.
Я посмотрела на Катю.
– Последний вопрос к вам. Вы знали о романе Максима и Оли. Мне не интересно, как вы выяснили правду об отношениях младшей сестры с сыном врага вашей семьи. Но почему не рассказали ни отцу, ни матери, ни бабушке о романе Ольги?
Екатерина дернула плечом.
– Я не ябеда. Вот Степан вечно кляузничал. Я пыталась сама Олю от глупых шагов удержать и…
– Степан! – вдруг закричала Светлана Алексеевна, перебив дочь. – Ведь мой сын погиб от странного гриппа! Его тоже отравили! Кто? Максим! Почему?
– Мы не работали в этом направлении, – ответила я, – смертью подростка не занимались, дать ответ на ваши вопросы не можем.
– Спасибо, ребята, – растроганно произнес босс, поднимая бокал с вином, – не ожидал. Не очень люблю свой день рождения, но вы мне устроили замечательный праздник. Тронут, очень тронут! И откуда только узнали про эту дату? Роберт, непременно буду пользоваться ноутбуком, который ты мне подарил. Ну зачем ты потратился? Обязательно обучусь всем интернетным премудростям, пока ведь только почтой пользуюсь и еще кое-чем, совсем простеньким. Тоня, рубашка замечательная, люблю серо-голубой цвет, размер идеально подходит, завтра же ее надену. Денис, откуда ты узнал, что я неровно дышу к халве в шоколаде? Я полагал, что мою страсть к сладкому никто не заметил. Теперь, если я раздамся в боках и обзаведусь брюхом, переведу стрелку на тебя: «Какие претензии ко мне? Жданов виноват, вручил пятикилограммовую коробку конфет, пришлось их съесть, чтобы не испортились». Глеб Валерьянович, у меня нет слов – нож для разрезания писем! Вы вспомнили мою коллекцию? Это лучший экспонат!
– Да ладно, Ваня, – смутился эксперт, – у тебя есть настоящие раритеты, не чета моему презенту.
– Всем огромное спасибо! – не мог успокоиться Иван Никифорович. – Прекрасный вечер! Вы меня прямо как ребенка забаловали!
– Таня, а где твой подарок? – спросил Борцов.
Я достала из сумки кожаную коробочку.
– Дорогой Иван Никифорович, от всей души поздравляю тебя с днем рождения, желаю здоровья, успехов по службе, счастья в личной жизни, ну и денег побольше.
– Что там? – полюбопытствовал Денис.
– Ваня, открывай скорей, – попросил Глеб Валерьянович.
Босс аккуратно развязал темно-синюю ленту и откинул крышку.
– Оооо! Ручка! Очень элегантная, строгая, как я люблю. Танюша, прямо в сердце угодила! И…
Договорить шеф не успел – в кафе погас свет. Но через секунду слева появилось яркое пятно, оно стало медленно приближаться к нам, заиграла музыка, приятный женский голос запел:
– С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рождения, Ваня, с днем рожденья тебя…
Посетители принялись хлопать в ладоши и подпевать, две официантки подкатили к нашему столу тележку, на которой стоял трехъярусный торт со свечами.
– За-ду-вай… за-ду-вай… – начали скандировать все.
– Постойте, – закричал звонкий голосок. – Желание!
В зале вспыхнул свет, к нам подбежала прехорошенькая девочка лет восьми, которая держала в руках лист бумаги.
– Дядя, дядя, – затараторила она, – надо написать самую огромную-преогромную мечту, потом поджечь, пепел высыпать в стакан с водой и выпить. Я так всегда делаю, и все-все исполняется.
– Вроде такой ритуал проводят на Новый год, – усомнился Глеб Валерьянович.
– И обязательно на день рождения, мне бабушка объяснила, а она самая умная, – не сдалась малышка.
– Простите, господа, – сказала пожилая женщина, подходя к нам и беря внучку за руку. – Настенька всегда хочет людям помочь. Пойдем, зайчик, не мешай чужому празднику.
– Бабушка, он решил свечи просто так задуть, не загадав желания, – застрекотала девчушка. – Дядя, вот вам листок, сейчас карандаш принесу.
Иван Никифорович улыбнулся.
– У меня есть ручка. Тетя Таня только что мне очень красивую подарила. Обещаешь, что моя мечта осуществится?
– Да, да, – закивал ребенок, – непременно. Я хотела собачку, папа никак не разрешал, а после дня рождения мне Куки купили.
– Ну, раз Куки подарили, – сказал босс, – это серьезный аргумент. Итак…
Иван Никифорович открутил колпачок.
– А о чем вы мечтаете? – поинтересовалась Настя.
– Не скажу, иначе не исполнится, – погрозил ей пальцем босс, загородил листок ладонью и начал писать.
– Бабуля, – зашептала девочка, – тебе не видно?
– Приятно пахнет, – отметил Иван, – вроде шашлыком.
– Нет, шоколадным муссом, – возразила Антонина.
– Мне вином, – выдал свою версию Роберт.
– Кто-то здесь трубку курит, – повел носом Жданов, – табак с ванилью.
– А что это гудит? – удивился босс. – Тихо так – у… у… у…
В ту же секунду верхняя часть ручки затряслась, послышался глухой звук, потом громкое: ба-бах! Нечто темное пролетело мимо моего носа и попало в торт. Он закачался, подпрыгнул, взмыл к потолку, затем начал падать. Куски коржей, кремовые розочки и свечи полетели в разные стороны. Народ завизжал и стал закрываться салфетками. Большая люстра, украшавшая потолок, вздрогнула всеми хрустальными висюльками и обрушилась на пол. По счастливой случайности она угодила в пустой центр зала, предназначенный для танцев. Посетители заорали и бросились в разные стороны. Стоявшие около тележки с тортом официантки решили спрятаться под нашим столом, запутались в длинной скатерти, сдернули ее, и вместе с ней на паркете оказались тарелки.
