– И в каком же районе? – прищурился Игорь.
– Да, так, куда ноги принесли, – спокойно ответила старушка, явно испытывая терпение внука.
– И куда же они Вас принесли? – продолжал методично допрашивать ее Костиков.
– Замучил совсем, – выдохнула старушка. – Когда же о главном спрашивать будешь?
– Спрашиваю о главном: что Вы сегодня выяснили?
– Очень много, – довольно улыбнулась старушка и расслабилась, увидев, что ругать ее на этот раз Горяшка не собирается. – Я ить дома была, у парня ентого. Ну, который в тюрьме.
– А зачем Вы туда ездили? И как к нему в квартиру попали? – удивился адвокат.
– А я ни в какую квартиру не попадала. Я просто во дворе посидела, с соседями покалякала.
«Странно, Малышев мне уже говорил, что всех соседей милиция опросила. Ни один из них алиби Макарова не подтвердил, потому что попросту никто не видел, когда именно Андрей вернулся», – задумался Игорь, но перебивать старушку не стал.
– … Там старичок один есть, слепой, – продолжала Евдокия Тимофеевна, – вот он-то мне и сказал, что ентот твой Андрей аккурат в пять утра к дому подрулил.
– По-моему, Вы что-то путаете, – улыбнулся Игорь. – Как же это слепой человек смог не только Андрея в пять утра на улице увидеть, да еще и точное время определить?
– Тьфу, ты! Непонятливый какой! – рассердилась старушка и снова потянулась к кисету. – У них, у слепых, знаешь слух какой! Да окромя глаз память-то есть.
– При чем здесь память? – снова не понял Костиков.
– При том, что если человек изо дня в день одно и то же слышит, запоминает на всю жизнь. А тут машина каждый день под его окнами останавливается… Да он ее из тыщи узнает, если потребуется!.. А часы у него говорящие, – немного успокоившись, продолжила баба Дуся. – Он мне даже показывал: нажимаешь на кнопку, а они тебе человеческим голосом время говорят. Надо тоже такие приобресть.
«Честное слово, вот у кого врожденный талант к сыску! – подумал Игорь, но говорить вслух это не стал, чтобы Бабуся не зазналась ненароком. – Как же я сам до этого не додумался! Ведь обязательно же есть кто-то в целом доме, кто знает и видел… Эх, надо бы Бабусе зарплату повысить. Пусть купит себе такие же говорящие часы».
Прежде, чем ехать в милицию, Игорь решил разобраться в ситуации и хорошо проанализировать информацию. «Значит, Андрей все-таки правду говорит, и домой он только в пять часов приехал. Но где он все остальное время был? Вполне мог кататься по городу… Нет, это только предположения, так Малышев думает. А я должен быть уверен в невиновности Макарова».
Поняв, что концы с концами не сходятся, он решил обратиться к помощи всезнающей бабы Дуси.
– Как же мне теперь вытащить Андрея? Ведь сведения Ваши, Евдокия Тимофеевна, вовсе не доказывают, что он во время преступления не в городе находился. Значит, просто так Малышев его не выпустит.
– А теперь твоя работа начинается, – невозмутимая Бабуся завязала кисет, давая понять окончание своей миссии. – Ты теперь поговори с ним по душам. Глядишь, он тебе и откроется… – хитро подмигнула она.
– А Диана мне не может в этом помочь? Может, ее попросить, – предложил Игорь.
– Она как галчонок перепуганный, – напомнила баба Дуся, – где уж ей…
Игорь вздохнул, поблагодарил старушку за помощь и шагнул из прохладной квартиры прямо в душный подъезд. «Выходить из дома в такую жару равносильно убийству», – тоскливо подумал он, жмурясь от яркого света на улице. Даже в четыре часа солнце не спешило сдавать свои позиции. Костиков сел за руль, включил кондиционер и мягко тронулся с места…
…Похоже, все жители города просто сговорились и решили заболеть именно на этой неделе. Очередь в терапевтический кабинет не убавилась даже во второй половине дня. Диана весь день провела на ногах: бегала за результатами анализов, проводила процедуры…
Екатерина Васильевна тоже устала за этот день и не находила себе места, беспокоясь за подругу:
– Диан, Георгий Вениаминович когда обещал вторую медсестру мне дать?
– Даже не знаю, – устало отозвалась девушка. – Он говорит, сейчас пора отпусков, так что людей не хватает. Пока одна поработаю, а там посмотрим.
В кабинет заглянул высокий молодой человек в белой хирургической маске:
– Как дела? Почему такие хмурые?
Алексей Валерьевич был безнадежным оптимистом, поэтому даже известия о смерти кого-либо воспринимал философски. «Жить вообще вредно. От этого умирают», – сказал он, когда узнал о несчастном случае с медсестрой Павловой.
За некоторый цинизм и прямолинейность кое-кто побаивался его острого языка, а многие – откровенно недолюбливали. Катрин и Диана были в числе многих.
– У нас все в порядке, – бодро отозвалась Екатерина Васильевна. – А Вас, по-моему, Георгий Вениаминович вызывал к себе.
– Да, я знаю, – отозвался хирург и немного погрустнел. – Опять устроит взбучку за то, что я больному одному, как только он от наркоза очухался, сообщил, что он в морге… Кстати, его после этого еще полчаса откачивали! – усмехнулся врач.
Диана испуганно уставилась на него, а Дашкова иронично сказала:
– Я на его месте, как только смогла бы двигаться, зажала бы тебя в темном переулке и показала, как людей пугать!
– Я бы с удовольствием оказался с тобой в темном переулке! – расплылся в улыбке Алексей Валерьевич. – Это можно устроить сегодня вечером, желаешь?
– Я тебя и сейчас-то с трудом выношу, – не осталась в долгу Катрин.
Хирург пожал плечами и удалился с ехидной улыбочкой на лице.
– Терпеть его не могу, – передернулась Диана.
– А кто может? Ты такого человека в нашей больнице знаешь? Он же никому прохода не дает. А меня еще с института своим вниманием «балует». Кстати, что-то к тебе он сегодня не приставал.
– Наверное, плохо выгляжу, – усмехнулась Диана.
– Ты и правда, как выжатый лимон, – покачала головой Екатерина Васильевна. – Устала, наверное? Когда же теперь будешь к экзаменам готовиться?
– Вечером, – отозвалась Диана и задумалась: через две недели в медицинском институте начинались вступительные экзамены, и девушка очень хотела поступить на факультет педиатрии. «Поскорее бы поступить и отучиться, – замечталась медсестра. – Может, к тому времени у Ирины с Игорем родится кто-нибудь, мальчик или девочка. Я бы их ребенка лечила…»
– Слушай, я только в этом году учиться закончила. Хочешь, я тебе лекции принесу по анатомии? – предложила Катрин, разом прервав радужные Дианины мечты.
– Ой, если не жалко, принеси… те… – улыбнулась медсестра.
– Я же тебе сто раз говорила, что разница в четыре года – просто ерунда. Давай на «ты»!
– Хорошо, – снова улыбнулась Диана.
После трудного дня напряжение немного спало. Конечно, большое количество больных не утомляло девушек так, как весть о смерти Елены. Катрин, хотя особой скорби и не почувствовала, но все-таки за полгода совместной работы к медсестре привыкла. Поэтому Диана находила вполне естественным, что доктор тоже переживает.
У Екатерины Васильевны с раннего утра все валилось из рук. Но даже отпуск за свой счет она была не вправе взять – работать было просто некому. Поэтому она только немного чаще курила, но старалась держаться спокойно и доброжелательно по отношению даже к самым зловредным больным.
– Да… Здравствуйте… Дарья? Но у нас такой нет… Ах, вот оно что, – рассмеялась в трубку Катрин, – конечно… Диана, это тебя… Бабушка, похоже.
Диана удивилась и насторожилась: раньше Евдокия Тимофеевна ей на работу не звонила. «Значит, случилось что-то важное… – обреченно подумала девушка. – Только бы не с ним!»
Но причина у Бабуси была пустяковая:
– Ты, Горяшка, никуда одна не ездий! А то не ровен час под машину попадешь. Чего я тогда родителям скажу? Я Гоше позвонила, он тебя привезет домой. А вечером к нам приходи, – тараторила баба Дуся, боясь сопротивления.
– Евдокия Тимофеевна, это я, Диана, – еле смогла вставить девушка, – Горяшки вашего здесь нет.
– Да это я тебе и говорю!
– Баба Дуся, а почему «Горяшка»? Вы же так только Игоря Анатольевича зовете! – удивилась внучка. – Это от слова «горе» или почти «Игорешка»? – поинтересовалась она, задумываясь над умственным здоровьем старушки.
– Не-е-ет, – протянула Бабуся. – Просто он всегда такой взрывной, горячий, значит, был. Вот я его с детства так и привыкла звать, – объяснила она. – А ты тоже такая, сломя голову летишь. Не ровен час, и тебя задавит какой-нибудь лихач… Лучше с Гошей приезжай, а Игорь Натолич наш занят очень… Потом расскажу.
– Конечно-конечно, – поспешно согласилась девушка. – Я Георгия Вениаминовича дождусь, а вечером к вам зайду.
Попрощавшись с Бабусей, Диана с благодарностью подумала: «Если бы не она, не видать мне ни работы, ни института… Что ж, придется послушаться, чтобы лишний раз не беспокоилась».
