– Какого еще парня?
– Ну какой может быть парень у девушки? Любимый, конечно! – Логично. Несокрушимо. – Он, правда, пока там, в Днепропетровске, остался, работа у него неплохая, но тоже хочет в Москву перебраться. Его Андреем зовут, он Иришке каждый день названивает, шепчутся они.
– Шепчутся?
– А что же, Аннушка, им на весь дом о любви орать? Шепчутся, воркуют, милуются. Вижу, любит она его, да и он ее тоже. В общем, очень хорошая девочка, возьмите ее на работу – не пожалеете.
– Ну-у-у, – Лешка побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, – даже не знаю…
– А вы попробуйте, хотя бы на ближайшую поездку. Не получится – что ж, а вдруг у Иришки все сладится? – Я напряглась. Это что значит – сладится?! С кем?! – Ну чем вы рискуете? А я за свою племянницу головой ручаюсь.
– Зачем мне ваша голова, Катерина, – рассмеялся Лешка. – Мне ваши руки золотые нужны, ваша забота. А что касается племянницы, что ж, приводите ее завтра, познакомимся, поговорим. Я Виктора приглашу, за персонал он у меня отвечает, вот пусть и решает. Договорились?
– Ой, вот спасибочки, Алексей! – Катерина вскочила, кресло не успело сразу освободить ее седалище и устремилось следом.
Но ненадолго. Грохот упавшего предмета меблировки послужил своеобразным салютом, завершившим эпохальный договор.
Я – злыдня. Я – подозрительная мрачная баба, на фоне гормонального сбоя впавшая в маразм. Беременность, вероятно, усилила мою врожденную паранойю.
Ну не нравится мне эта Иришка, не нра-вит-ся! Причем объяснить – почему? – не могу. Антипатия была мгновенная, с первого взгляда. Шерсть – дыбом, спина – горбом, когти – клинками, уши прижаты. Не говорю, а шиплю.
К двенадцати Виктор уже был у нас, ждал. Они с Лешкой оживленно переговаривались, обсуждая новую кандидатуру. Я в их беседу не вмешивалась, мне в тот момент это было безразлично. Главное, чтобы проблему наконец решили.
Ровно в двенадцать задилинькал звонок. Вообще-то у Катерины есть свои ключи, но, поскольку она пришла не одна, решила, видимо, соблюсти приличия.
Сомнительная честь быть привратником досталась мне. Я с утра вредничала, поэтому надевать маску приветливой хозяйки не стала. Сойдет и так.
– Здравствуйте, Аннушка! – на пороге стояла сияющая Катерина. Больше никого не наблюдалось, да порог больше бы и не вынес. Он и так прогибался и стонал.
– Здрасьте, – я удивленно кивнула. – А вы что, одна? Ваша племянница передумала?
– Добрый день, – прошелестело в эфире.
Это как это? Откуда?
Оттуда. Из-за спины Катерины. Искомая племянница обнаружилась лишь после перемещения тетушки в пространстве.
– Вот, знакомьтесь, это моя Ирочка, – суетилась домоправительница. – А это – Алексей, это его жена Аннушка, это…
– Виктор, – галантно кивнуло очередное «это». – Администратор и ваш, возможно, непосредственный начальник.
– Очень приятно! – жеманно захихикала Ирина. – Я так рада, так рада! О таком начальстве можно только мечтать! Ой, – она зажала рот ладонью. – Может, я что не то говорю? Мне тетя Катя строго-настрого запретила относиться к вам, Алексей, как к звезде. Вы – обычный человек, правильно? – и она наивно захлопала глазами.
Майоров скептически поморщился. Изображать перед ним сладкую дурочку – дохлый номер.
Но Ирина неожиданно звонко рассмеялась:
– Устали от таких, да, Алексей Викторович? Представляю себе! Я в нашем театре насмотрелась на подобных дамочек, хотя уровень местечковых артистов совершенно другой. Но поклонницы и в нашем пруду водятся. У меня получилось?
– Что именно? – усмехнулся Лешка.
– Изобразить такой персонаж?
– Почти. Главное – вовремя остановиться.
– Это да, – Ирина кивнула и повернулась ко мне. – Анна, вам, наверное, нелегко приходится? Вы не волнуйтесь, меня тетя предупредила. Я никому не скажу, что Майоров женат, даже Дрону.
– Дрон – это ваш… – я замялась, подбирая слово.
Говорить, с трудом удерживаясь от шипения, было довольно тяжело. Чрезмерные усилия отпечатались, вероятно, на моей физиономии. Ирина удивленно подняла брови и растерянно сказала:
– Дрон – это мой жених. Вообще-то он Андрей, но я зову его по-своему. У меня от него никаких секретов нет, но это ведь не мой секрет. Не волнуйтесь вы так!
– Да я и не волнуюсь, – процедила я, слушая натужный скрип лицевых мышц, насильно растянутых в улыбку. – Я просто не очень хорошо себя чувствую.
– Ой, а я сразу и не заметила! – Ирина смущенно улыбнулась. – Поздравляю вас!
– Спасибо, – скрип усилился. – Ну что же вы в холле застряли, ребята? Не пора ли куда-нибудь перебазироваться? Катерина, хозяйничай, а я пойду, прилягу.
– Родная, может, тебе врач нужен? – Лешка всерьез встревожился. – Виктор, ты сам пока поговори с Ириной, а я потом…
– Леша, перестань, – я, не удержавшись, потерлась щекой о теплое плечо мужа. – Ничего страшного, слегка кружится голова. Ты иди.
– Точно? – тревога в карих глазах все еще не исчезла.
– Иди-иди, – мне удалось даже непринужденно рассмеяться.
– Как же здорово! – Ирина смотрела на нас и искренне улыбалась. – Вот бы и у нас с Дроном так всегда было!
– Пойдемте в гостиную, – Виктор приступил, наконец, к выполнению своих служебных обязанностей.
– Да-да, идите, – засуетилась Катерина, – я сейчас вам туда кофе принесу.
Лешка проводил меня в спальню, уложил на кровать, слегка задержался, укладывая, а потом пошел в гостиную.
Вот я и лежу теперь, и злюсь на весь мир, но в первую очередь – на себя.
И почему меня просто перекашивает от одного вида Катерининой племянницы? Нормальная же девчонка, умненькая, искренняя, приветливая. Внешность самая обычная, вовсе не супермодель: среднего роста, узкоплечая, но слегка полноватая в бедрах, отчего фигура напоминает грушу. Невнятного оттенка русые волосы собраны в хвост, кожа на лице не очень чистая, короткие негустые брови, серые глаза, слегка курносый нос, мягкие улыбчивые губы – не красавица, но и не дурнушка, простая милая девушка. Ногти на руках аккуратно подстрижены, никаких кроваво-алых клинков. Держится непринужденно, при виде Майорова в обморок не падает, Дрона своего явно любит.
Что вас, мадам Лощинина, не устраивает?!!
Не знаю. Дура, наверное, мадам Лощинина, причем вполне законченный, полноценный такой вариант. Выставочный образец, можно сказать.
Ирина была принята на работу. Но Лешка сразу предупредил и Катерину, и ее племянницу, что костюмер нужен ему временно, пока не поправится Лариса.
Не знаю, как другие обитатели серпентария, гордо именуемого «российский шоу-бизнес», относятся к пашущим на них людям. Разное слышала. Но Лешка тех, кто проработал рядом с ним много лет, очень ценит. Если у кого-то возникают проблемы, Майоров готов всегда помочь. И помогает. В его райдере четко оговорены комфортные условия для всей команды.
Вот и сейчас. Ларису в больнице постоянно навещает Виктор, забивая ее тумбочку вкусностями. Сам Лешка там не появлялся во избежание нездорового ажиотажа вокруг Ларисы, но звонил ей довольно часто. Надо ли говорить, что лежала костюмер Майорова в одной из лучших клиник.
Но прошел один гастрольный тур, через неделю начинался следующий, а Лариса никак не могла окончательно оправиться после болезни. Ее уже выписали, но она чувствовала себя неважнецки. Лешка отправил своего постоянного костюмера в санаторий и поехал в очередной тур с ВРИО.
Ирина справлялась с обязанностями легко и непринужденно, проблем не возникало никаких. У нее сложились ровные, приятельские отношения со всей командой, да и с самим Майоровым. Лешка постоянно передавал мне от нее приветы, когда звонил домой. Я приветы принимала, мрачно отправляла их в мусор и тут же выбрасывала на помойку.
В причинах своей паранойи разобраться я уже и не пыталась. В конце-то концов, не я же работаю с этой Ириной! А Лешку она устраивает.
Одно могу сказать точно по поводу своего отношения к новой костюмерше – это не ревность. И дело даже не в ее серой внешности. Да будь она хоть «Мисс Сентябрь», «чудище с зелеными глазами» продолжало бы петь заунывные бурятские песни в кладовке, аккомпанируя себе на комузе. Почему? Но ведь это мой Лешка! Он – МОЯ половинка. А я – его. И все этим сказано.
Телефон замурлыкал голосом Майорова.
– Ну вот, опять ты помешал мне по астралу ходить, углубленным самокопанием заниматься! – мрачно сообщила я трубке.
– Ты, пузик на лапках, не переусердствуй, – озаботился муж. – А то черт знает до чего докопаешься. В глубинах твоего больного разума…
– А ты любишь ежиков?
– Кхм! – подавился от неожиданности Лешка. Откашлялся и сипло выдавил: – Ты черствая, бездушная особа. Человек настроился на философски-элегическую волну, а ты его сбиваешь кретинскими вопросами! Нет в тебе никакой чуткости.
– Дык ить и не было, барин!
– Это да. Но ведь хочется верить в лучшее, хочется пожаловаться родному человечку на свои болячки.
