– Господин атташе выражает вам свое искреннее восхищение. Ваши замечательные произведения поразили его своей поэтичностью и художественной глубиной.
– Это не мои произведения. – Ирина вытолкнула вперед раскрасневшуюся от смущения и ожесточенно сопротивляющуюся Катерину. – Вот автор этих панно, художница Екатерина Дронова.
Журналисты с новой силой защелкали камерами и заскрипели перьями. Переводчик, нисколько не смутившись, повернулся к Кате и продолжил с той же приклеенной улыбкой:
– Особенно господину атташе понравилась вот эта работа, на которой изображены два всадника.
– Унга вароси! – взволнованно перебил атташе переводчика и добавил что-то вроде «детуаль».
– Это по-французски, – шепнула Катя, – означает «блуждающие звезды».
– Уж как-нибудь мы и сами поняли, хоть французского не знаем, – сердито сказала Жанна.
– А как он догадался, что композиция называется именно так? – удивилась Катерина.
– А ты спроси, – ехидно посоветовала Жанна.
Катя послушно заговорила с атташе по-французски. Он сверкнул белозубой улыбкой, и они с Катей углубились в живейшую беседу.
– Интересно, зачем ему переводчик с африканского, если он так хорошо говорит по-французски? – прошептала Ирина на ухо Жанне.
– Положено по статусу, – ответила подруга и добавила:
– Но Катьке повезло! Такой пиар! Во все газеты попадет!
– Это мое последнее произведение, – еле слышно ответила смущенная Катя, обращаясь к белозубому атташе и журналистам, – я закончила его буквально накануне открытия выставки…
Атташе снова заговорил по-своему, и переводчик поспешно перевел:
– Господин атташе интересуется, когда госпожа Дронова побывала в его стране, Кот-де-Леоне.
– Никогда, – честно призналась Катерина, – я в Африке ни разу не была. Хотя очень хочу.
Атташе понял ее без перевода. Он пожал плечами и выразил на лице глубокое неодобрение. Должно быть, в его глазах человек, не побывавший в его родной стране и вообще в Африке, был недостоин внимания. Во всяком случае, он еще раз внимательно посмотрел на панно, развернулся и пошел к выходу, на ходу выговаривая что-то переводчику. Переводчик почтительно возражал. Вместо того чтобы наказать непокорного толмача тут же на месте, атташе вдруг повернулся и таким же решительным шагом устремился назад. Поравнявшись с Катей, он оттолкнул джинсового телевизионщика и разразился длинной французской фразой. Катерина взглянула на него в полном изумлении, зарделась и стала неуверенно возражать. Атташе настаивал, глаза его сверкали.
– Что он говорит? – Жанна ткнула подоспевшего переводчика в бок.
Тот поглядел выразительно, и до Жанны сразу дошло, что перед ней хоть и переводчик, но служит он только своему атташе, а к ней в толмачи не нанимался. Катя наконец кивнула, но как-то замедленно. Атташе еще раз сверкнул белозубой улыбкой и удалился.
Часть журналистов устремилась за ним, остальные плотным кольцом окружили Катерину и буквально засыпали ее вопросами. Катя расцвела. Она отвечала невпопад, но это никого не смущало. Блестели вспышки фотоаппаратов, щелкали диктофоны, оператор перетаскивал свою камеру по залу, выискивая самый выигрышный ракурс. Ирина с Жанной держались в сторонке.
Поблизости раздавалось злобное шипение. Это брошенная журналистами Антонина Сфинкс плевала ядом на свои собственные художественные металлоконструкции. Их разъедало, как будто на металл попала неразбавленная соляная кислота.
Престарелая вышивальщица все так же стояла перед портретами известных политиков и церковных деятелей, вышитых честным болгарским крестом. Благообразный священник куда-то испарился. Ирине надоело, что ее все время толкают журналисты, а телевизионщики наступают на ноги, и она тихонько отошла. С опаской она миновала металлические конструкции и остановилась возле бабули-рукодельницы поговорить о технике вышивания. Старушка оживилась и сообщила множество полезных сведений о вышивании гладью и узелками, а еще о том, как делать мережку, ришелье и аппликацию. Ирина похвалила работы, бабушка зарделась от удовольствия и подарила приятной собеседнице собственноручно выполненную подушечку для иголок.
Телевизионщики смотали наконец свои провода и отбыли восвояси, пообещав напоследок, что сюжет будет в сегодняшних вечерних новостях. Журналисты прекратили строчить в блокнотах и тоже потянулись к выходу. Немногочисленные посетители осматривали Катины панно весьма благосклонно. Ирина направилась к Кате, раздумывая на ходу, как бы улизнуть пораньше, но так, чтобы подруга не обиделась. У нее еще масса дел, а Катька, конечно, настроилась на праздничный ужин с шампанским. Если испортить ей праздник, она никогда не простит.
Ирина вздохнула и шагнула ближе. Возле металлических творений Антонины Сфинкс полный мужчина с длинными рыжеватыми волосами обнимал двух визгливо хохочущих девиц. Подойдя ближе, Ирина поняла, что девицы далеко не первой молодости и не то чтобы совсем трезвые. Антонина в центре этой группки фальшиво смеялась и делала вид, что все прекрасно. Еще с ними ошивался какой-то тип, худой и незаметный. Ирина прошла было мимо них, но вдруг что-то показалось ей знакомым в повороте головы и движениях полного мужчины. У этого типа была странная прическа: по причине неравномерной седины его волосы казались пегими, и только спереди белел аккуратный клок. В целом голова напоминала меховые кроличьи шапки, которые носили в советские времена обычные люди, то есть те, у кого не нашлось подходящего знакомства в сфере торговли, чтобы достать приличный головной убор. Мех назывался «кролик серо-заячий», и от нужды такого кролика носили едва ли не девяносто процентов всего мужского населения страны.
Мужчина поднял свою серо-заячью голову, и Ирина узнала в нем Катиного первого мужа Александра Коврова. Естественно, где ж ему быть, когда его Антонина тусуется здесь со своими железяками. Вид у Шурика был не слишком довольный. Да и с чего ему радоваться, если подумать? Понятно же, какую сцену устроит дома Антонина из-за того, что у Кати неожиданно случился такой успех.
Ирина, конечно, была с Шуриком в свое время знакома, но не слишком близко. Они дружили с Катей давно, и муж у Катьки тогда был, но как-то быстро весь вышел. Тем не менее сейчас, увидев ее, Шурик весьма оживился.
– Привет! – Он шагнул к Ирине, бросив свою Антонину. – Рад тебя видеть! Отлично выглядишь, слышал о твоих успехах!
Ирина не успела удивиться и сказать в ответ дежурную любезность, потому что Антонина Сфинкс дернула Шурика за рукав. Пришлось как можно быстрее ретироваться, поскольку спину уже прожигал ненавидящий взгляд.
Возле Кати тем временем появился новый персонаж – совершенно лысый мужчина с бегающими глазками.
– Это еще кто? – шепотом спросила Ирина недовольную Жанну.
– Черт его знает, – ответила та, – представился неразборчиво. Вроде журналист, только непонятно от какой газеты. Не то «Невский вестник», не то «Петербургский курьер», не то вообще «Ленинградский почтальон». И вообще он какой-то скользкий и подозрительный.
Непонятный тип между тем взял Катину руку и прижал ее к сердцу, всячески выражая свою признательность.
– Удивительно! – визжал он. – Восхитительно! Просто божественно! Вы покорили мое сердце!
– Да? – удивилась Катерина и отняла наконец руку.
– То есть не вы, а ваши работы! – опомнился лысый тип. – Отчего я раньше их не видел? Я очень многое потерял! Я должен немедленно сделать о вас большой репортаж! На целую полосу, и непременно с цветными фотографиями! Мы должны встретиться в неформальной обстановке!
– Конечно-конечно, – растерянно лепетала Катя. – Непременно.
– Я должен обязательно увидеть все ваши работы, ведь, как я понимаю, здесь представлены далеко не все?
– Разумеется! – расцвела Катерина. – У меня очень много работ. Конечно, одна выставка не дает полного представления…
– Я должен их посмотреть!
– Подозрительный какой-то тип, – прошептала Ирина на ухо Жанне. – Что он к Катьке прицепился? Домой напрашивается, а она и рада. Как-то он мне не нравится.
– Мне тоже, – кивнула Жанна и вмешалась: – Минуточку! – Она сумела вклиниться между Катей и лысым. – Мы не расслышали, из какого вы издания.
– Разве я не сказал? «Петербургский радиослушатель». Очень популярная газета! Огромный тираж!
– Вот как? – Жанна переглянулась с Ириной. – А мне послышалось… впрочем, наверное, я ошиблась. Визиточку не подарите?
– Ох, – лысый хлопнул себя по лбу, – визитки, к сожалению, закончились. Раздавал, понимаете, направо и налево, вроде и взял много, а ни одной не осталось. Так когда я смогу вас увидеть?
Не обращая внимания на Жаннины знаки, Катерина продиктовала лысому свой телефон.
С трудом отвязавшись от странного типа, Катя перевела дух и подошла к подругам:
– Девочки, как вам это все? Не надоело?
