– ...! ...! ...! – выматерился голос в моем ухе. – Ну, блин!
Я поняла, что Олег сейчас не может дать мне полезный совет, и взглянула на Диму. Тот поправил висевший на шее стетоскоп и осведомился у Алены:
– Вы врач?
– Психотерапевт, – уточнила возмутительница спокойствия. – Окончила институт проблем личности человека и сейчас практикую.
– Ё-моё, заткните эту тетку, – ожил в ухе Олег.
– Ах, психолог, – протянул Дима. – Воздействуете разговорами? Очень интересно! Значит, лечите беседами?
Олег застонал, а Дмитрий продолжал:
– Думаю, болтовня у постели Веры вреда ей не нанесла, но и не оказала никакого положительного эффекта. А вот современная медицина, дипломированные врачи всегда придут на помощь!
– Гады они! – закричал из зала тоненький голос. – Посмотрите, че покажу!
Высокая дама, одетая в красное, смело декольтированное платье, выскочила на площадку.
– Меня зовут Таисия Корнеева, – звонко произнесла она. – Не смейте насмехаться над Аленой. Я болела онкологией, врачи сказали: «Шансов нет!» Отправили меня умирать. А психотерапевт Орлова провела со мной свои сеансы, и опухоль исчезла!
– Тася, не надо, – поморщилась Алена, – сядь на место. Программу снимают не обо мне, а о Вере.
– Да что о ней говорить! Подумаешь! – запальчиво возразила Таисия. – Ни малейшей ее заслуги в том, что очнулась, нет. А ты многих с того света вытянула. Вот мои документы! В них диагноз, лечение. Смотрите: видите фразу «четвертая стадия»? А здесь – практически здорова! Проверить легко!
– А ну, дайте сюда, – заинтересовался Дима.
– Ты мог спасти Катю! – заорала теща Харцева и бросилась на зятя. – Я умоляла не отключать мою дочь! А муженек настоял!
– Стоп мотор! – взвыл режиссер. – Технический перерыв!
Съемку, зрителей попросили выйти в холл, теще Харцева вызвали «Скорую», сам Владимир достал из сумки фляжку и начал глотать коньяк.
– Жалко актера, – шепнула я Стасу, который отдирал от моего уха скотч.
– Неа, – ответил звукооператор, – ни на секунду. Так ему и надо.
– Злость ухудшает здоровье, – вздохнула я, – постарайся быть добрее.
Парень начал аккуратно сматывать провод.
– Чего Харцев на программу припер? Почему не уехал, когда мать его покойной жены скандал затеяла? Ты бы осталась?
– Наверное, нет, – призналась я.
– А этот здесь, – скривился Стас. – Ему нужна реклама, надеется привлечь внимание режиссеров, получить роль в сериале, огрести бабла. Готов пиариться за счет семейной трагедии. Не, у меня он никаких чувств, кроме брезгливости, не вызывает. Чумовая программа получается. Олег ща на Петра Первого похож, глазья выпучил, в руках топор, собрался всем головы отчекрыжить.
Я хотела сказать звукооператору, что Петр Первый был великим реформатором, а припадки ярости царя, скорее всего, вызывались сбоем в работе щитовидной железы, что косвенно подтверждают его глаза навыкате, но не успела: нас с Димой позвали на совещание.
После интенсивного мозгового штурма было решено продолжить съемки завтра. Я побежала в гримерку и увидела в коридоре Алену в плотном кольце зрителей. Все хотели получить телефон чудо-специалиста. Над толпой несся визгливый голос Таисии:
– Глядите, вот УЗИ опухоли! А вот снимок, который я сделала в декабре. Где она?
– Нету, – шелестели слушатели. – О! А! О!
Я прижалась к стеночке и бочком-бочком попыталась миновать разгоряченную толпу, но Алена заметила меня.
– Даша, погодите.
Я приклеила к лицу телеулыбку.
– Слушаю вас.
– Когда программа выйдет в эфир? – деловито осведомилась психотерапевт.
– Да, когда? – подвякнула Таисия.
– Вопрос не ко мне, а к режиссеру, – смиренно ответила я. – Я исключительно ведущая, не организую шоу, не принимаю стратегических решений.
– А почему нам велели завтра с утра приходить? – допытывалась Алена. – Я не поняла. Делают еще одну передачу, теперь уже со мной?
– Нет, сегодня не успели дописать финал, – пояснила я, – придется еще поработать. Как правило, мы укладываемся в один день, но с вами не получилось.
Алена заморгала.
– В каком смысле финал? Я думала, программу прямо завтра, максимум в конце недели выпустят на экран.
Я засмеялась.
– Нет, еще предстоит монтаж, и премьера назначена на весну.
На лице Алены появилось разочарование.
– Но режиссер, который приглашал нас сюда, сказал: «Станете согероиней самого рейтингового шоу, вас сразу увидят миллионы!» Я подумала, что... ну... короче... уже завтра... или...
Я, удерживая на губах улыбку, кивала. Ну конечно, Борис, ассистент по гостям, напел Алене сладкие песни. Ему нужно заманить людей для участия в съемках. Отсюда и слова про «самое рейтинговое шоу» и «миллионы зрителей». Ушлый Боря забыл упомянуть крошечные детали: программа выпустится весной, и, если режиссеру выступление Алены не понравится, он его вырежет недрогнувшей рукой. Тогда ей не удастся позвездить во всю мощь. Но я не имею права рассказывать Алене, как идут дела на телекухне, поэтому крикнула:
– Сергей!
Морозов, как раз показавшийся в коридоре, помахал мне рукой. Я взглянула на Алену.
– Видите мужчину? Это один из начальников, он ответит на любые ваши вопросы.
Нехорошо подставлять людей, но лучше, если с сестрой Константина поговорит продюсер. Таисия и Алена пошли ему навстречу, а я поторопилась в свою гримерку и стала приводить себя в порядок. Процесс занял около часа. Сначала потребовалось вытащить из прически армию заколок, невидимок, шпилек, расчесать волосы и придать им нормальный вид. Затем настал черед грима, который смылся с лица лишь после пятого намыливания гелем. Когда я со счастливым стоном влезла в свои любимые джинсы и мягкий кашемировый свитер без единой пайетки, на столике у зеркала зазвонил телефон. Я знаю, что это аппарат внутренней связи. Им воспользовался кто-то из своих, явно разыскивают не меня, но ответить нужно. Я подняла трубку и сказала:
– Шоу «Истории Айболита», никого нет, на сегодня съемка закончена.
– Ой, а с кем я говорю? – спросил женский голос.
– Ведущая Дарья Васильева, – представилась я.
– Даша, простите за беспокойство, мне очень надо подняться в гримерную, где я переодевалась. Это Вера Орлова.
– Разве вы не уехали? – удивилась я.
– Сейчас объясню, только подскажите, куда идти, я запуталась в коридорах, – попросила Вера. – Стою возле двери с надписью «ЭБГ». Вроде шла правильно, а куда забрела?
Я засмеялась.
– В этом здании можно кружить неделю и не найти выход. Вы повернули у лифта направо, а надо налево. Вернитесь к подъемникам, ищите комнату ноль сорок девять, это ваша гримерка, она находится около моей, ключ лежит на столике, я его вижу.
– Здорово! – обрадовалась Вера. – Уже бегу.
– Что-то потеряли? – спросила я у Орловой, когда та появилась у меня перед глазами.
Женщина смутилась.
– Кольцо.
– Дорогое? – насторожилась я.
Вера вытянула правую руку.
– Ну, если думать о каратах, то не особенно, хотя камень хороший, но для меня оно ценнее бриллиантов из Оружейной палаты, всех вместе взятых. Когда Костя сделал предложение, он мне кольцо подарил. Я тогда чуть не умерла, как увидела. Ничего не смыслила в ювелирке, носила одни пластмассовые браслеты. А Константин преподнес мне настоящий бриллиант в тяжелой золотой оправе.
Вера знала, каково материальное положение будущего мужа, и не удержалась от вопроса:
– Где взял?
– Купил, – с достоинством ответил Костя.
Первые месяцы жизни с Константином Вера не знала, где муж достал деньги, но потом Наталья Петровна спросила у сына:
– Косточка, а почему ты больше не занимаешься своей коллекцией? – и правда вылезла наружу.
Константин со школьных лет собирал марки, ему удалось скопить в кляссерах[7] немало интересных экземпляров, кое за какие юноше предлагали хорошие деньги, но Орлов не соглашался ничего продавать. Но ради того, чтобы подарить любимой кольцо, Константин отдал дорогие сердцу альбомы другому владельцу.
– Какой романтичный поступок! – восхитилась я.
Вера кивнула.
– Учтите, мы были беднее церковных мышей, и Костя обожал марки. Я стараюсь не снимать кольцо даже на ночь, оно всегда со мной.
– Сейчас его нет, – отметила я, глядя на безымянный палец собеседницы.
Вера зябко повела плечами.
– Когда я села на свое место в студии, то выяснилось, что от камня идут блики, на пленке получается брак. Режиссер попросил снять кольцо, пришлось повиноваться. После съемок я пошла умываться, потом собралась спуститься к машине, и тут словно змея в сердце ужалила: кольцо. Вроде я положила его в косметичку, посмотрела там, нет. Вероятно, оно скатилось на пол и лежит сейчас где-нибудь под столиком, верно?
Я молча кивнула. К сожалению, бывают нечистые на руку люди, которые преспокойно сунут в карман чужую собственность. На время съемок гримерки положено запирать, но молчаливая Ядвига, в обязанности которой это входит, никогда этого не делает. Пока основная масса народа работает в студии, в комнатки с вещами может заглянуть посторонний, любой из тех, кто идет по коридору – зрители, гости, ведущие, операторы, режиссеры, уборщицы, рабочие, сценаристы, актеры, журналисты. В кулуарах телевидения царит суета, и не надо думать, что люди, стоящие на верху социальной лестницы, честнее тех, кто у ее подножия. Вор – он всегда вор, независимо от статуса. Я могла бы рассказать вам печальную историю о певице одного театра, известной актрисе, богатой женщине, жене человека с состоянием, которая не моргнув глазом таскала у коллег из сумочек деньги и браслеты-серьги. Когда воровку схватили за руку, администрация была поражена. От такой дамы никто не ожидал ничего подобного. Увы, и среди селебретис встречаются воришки.
