Потом он включил камеру, отодвинул на двери длинный засов и медленно открыл дверь на себя.
Два бравых мальчика, постояв несколько секунд, ринулись в квартиру. Они растянулись на мокрых голубых плитках почти одновременно и проскользили еще по инерции. Выругавшись, попытались быстро встать, но продолжали падать, как в смешном кино. А из углов странной белой комнаты на них надвигался белый клубящийся дым, как в фильмах ужасов.
— Атас! — крикнул один из них. — Газы!
— Да нет, — сказал от двери Ангел. — Это дымовые шашки.
С перепугу мальчикам показалось, что низкорослый худой человечек держит у себя на плече что-то вроде небольшого дальнобойного орудия. Отмахиваясь от клубов дыма, они встали и достали оружие. Один из них не выдержал слепящего света и выстрелил в лампу. Лампа вспыхнула и взорвалась.
Ангел спокойно продолжал снимать.
— Ну ты… — неуверенно сказал стрелявший, тяжело дыша. — Что это ты делаешь тут, придурок?..
— Отойдите немного в сторону, — сказал Ангел, — вы закрываете второго актера.
Нервный мальчик поднял руку и навел на Ангела пистолет.
— Эй, — сказал второй, — нам сказали привезти его, а не… — Он убрал оружие и улыбнулся Кумусу.
— А я что, по-твоему, делаю! Брось это с плеча! — скомандовал нервный Ангелу. — Пойдешь с нами!
— Куда бросить? — изумился Ангел и перестал снимать.
— На пол, идиот!
— Вы с ума сошли, — сказал Ангел и обиделся.
Нервный выстрелил. Камеру вышибло из рук Ангела, она с грохотом упала на пол. Ангел смотрел на черное месиво у его ног с таким отчаяньем и ужасом, открыв рот, что стрелявший захохотал.
Тогда Ангел левой рукой почти ленивым движением достал из-под рубашки навыпуск свой пистолет и выстрелил в смеющееся лицо.
Второй мальчик не сразу понял, что произошло. Он попытался поднять свое оружие, но Ангел угрожающе крикнул и навел на него пистолет. Потом Кумус сделал несколько приказаний очень нехорошим тоном, продолжая угрожать пистолетом. Убитый напарник лежал в луже воды, разбросав руки. От лица почти ничего не осталось. Мальчик впервые видел смерть так близко, он недавно работал у Феди.
— Мне только приказали привезти Стаса Покрышкина, честное слово! Я не виноват, что этот… разбил вам камеру! Не надо со мной ничего делать!..
— Замотай своего парня в одеяло и отвези его.
— Куда? — спросил мальчик, цепенея.
— Куда хочешь, он не вампир, он вандал! И передай, что Стас уехал, а белые лягушки прекрасно едят вареную колбасу.
— Совершенно верно! — поспешно согласился мальчик на всякий случай.
Он замотал напарника в одеяло, с трудом взвалил его на плечо и, стараясь не упасть на мокрых плитках, очень медленно и осторожно вышел на лестницу.
Когда он дожидался лифта, сдерживая дрожь в коленках, дверь внизу открылась и старческий голос прокричал:
— Милицию вызывать, или опять фильм снимаете?
— Все в порядке! — закричал мальчик, заталкивая труп в лифт, — Снимаем фильм, не беспокойтесь!
Через час к Феде привели совершенно безумного, отбивающего дробь зубами, молоденького исполнителя.
— Голуба, — сказал удивленный Федя. — Кто это вас так?
— Не знаю… Не помню, он не говорил. Он только обозвал убитого… неприличным словом и просил передать, что белые лягушки все едят и едят… эту… вареную колбасу, а Стаса нет, он уехал. Он снимал нас камерой.
Ева задумчиво смотрела со ступенек на Володю. Еще один букет роз. Володя улыбался ей замерзшими губами и махал рукой.
— Ты разоришься, — сказала Ева, подходя к нему. — Я и так готова все тебе отдать, бесплатно. Ты мог бы зайти внутрь и подождать меня в теплом коридоре.
— Никакой романтики, — протестующе сказал Володя. — И потом, вдруг меня захотят арестовать? Смотри, как я подозрительно выгляжу.
Ева открыла дверцу своей машины. Они уселись. Ева задумчиво перебирала холодные головки роз у себя на коленях.
— Твоя сестра уже вышла?
— Не знаю. Я не видел, а что?
— Подождем ее. Будем отдыхать вместе.
— Слушай, — неуверенно сказал Володя, — может, не надо? Далила… Ей это может не понравиться, он наговорит тебе чего-нибудь.
— Ей понравится, — пообещала Ева, заводясь. — Мы ведь и так неразлучная троица, а?
На ступеньки управления вышла Далила. Она постояла немного, натягивая перчатки.
Ева просигналила несколько раз. Далила удивленно подошла к машине.
— Садись. — Ева показала рукой назад. — Семья будет в сборе, едем отдыхать и веселиться.
Далила наклонилась и внимательно посмотрела на брата. Володя открыл дверцу.
— Садись, я честно поделю букет пополам. — Ева уговаривала себя успокоиться, но красные пятна на щеках разгорались все ярче.
— Букет — тебе, — сказал Володя и захлопнул посильней дверцу возле Далилы.
Ева отъехала. Вслед за ней отъехали еще две машины и повели Еву, почти не прячась.
Ева выбрала кафе наобум, по внешнему виду, спросила нервно и громко у гардеробщика, курят ли здесь. Столик выбирала Далила. За соседним столом уселась мрачная парочка. Двое мужчин лениво заказали кофе и играли в коробок спичек. Через стол сел раздосадованный Волков, он заказал минеральную воду и два бутерброда.
Ева встретилась глазами с одним из играющих в коробок. Ее осмотрели внимательно и профессионально, запоминая. Ева удивленно посмотрела на Волкова, Волков пожал плечами. Он заметил, что Еву «ведут», сразу, только не мог понять, то ли произошла накладка в управлении и ей прислали профессиональную охрану, забыв освободить его, то ли это действительно те, от которых Еву надо охранять.
— По-моему, это твой оперуполномоченный. — Далила кивнула на Волкова.
— Охраняет. — Ева лениво разглядывала меню.
Володя скучал, рассматривая свои руки.
— Ну, родственнички, как будем дальше организовывать семью? — Ева сделала заказ и отбросила цветную бумажку.
— Я чувствую, что ты меня пригласила, чтобы устроить представление, так ведь? — Далила старалась поймать взгляд Володи.
— Нет. Я действительно хочу обсудить, как именно мы будем в дальнейшем трахаться и жить втроем.
— Девочки, — сказал Володя, — может, я выйду освежиться, а вы пока без меня подеретесь?
— Сиди, — сказала Далила, заводясь.
— Ты-то нам и нужен, — заверила его Ева.
— Не делай из меня клопа, который лезет в твою постель! — сказала Далила с чувством.
— А я не против, чего уж там, так даже будет проще! А, Володечка? Тебе тоже будет удобней, не надо будет бежать к сестре после каждого нашего свидания и докладывать ей, что и как и в какой момент я сказала!
— Я только хотел помочь, — сказал грустный Володя. — Это же ненормально — так переживать из-за работы.
— Ты, моя лапочка, хотел помочь. Сначала ты хотел научить меня правильно питаться кашкой на завтрак, а потом быстро побежал к сестре, рассказать, какие ужасы я говорю в постели. А твоя сестра — классный специалист в психоанализе, — она знаешь, куда побежала? К моему начальству, доложить: Ева Курганова в постели говорит то-то и то-то, вы уж примите меры, она не поддается лечению!
— Нет!.. — сказал Володя и посмотрел на Далилу.
— Да! — сказала Ева.
— Я только хотела, чтобы к тебе приставили охрану! Я не желаю тебе зла, а брат рассказал мне все это случайно, ты его достала описанием своих подвигов, убийств и всего такого.
— Девочки, подождите, вы что, все это — серьезно? Далила, как же так, ты же говорила, что когда человек видит во сне, как он совершает акт насилия…
— То это поддающееся лечению неуравновешенное состояние, и не более того, да? — Ева стукнула рукой по столу, печально звякнули фужеры.
— Нет, она говорила, что это скрытые сексуальные потребности, которые человек не способен реализовать.
— Заткнитесь оба! — Теперь по столу стукнула Далила.
— Да! — поддержала ее Ева. — Что подумает обо мне охранник! Он весь набит этими самыми скрытыми сексуальными потребностями!
Волков отложил бутерброд и сцепил зубы.
За соседним столом двое перестали подкидывать коробок.
— Мой брат, — продолжила Далила, приглушив голос, — поделился со мной своими страхами о тебе, не более. Я не собираюсь лезть к вам в постель, я уже говорила тебе, что не желаю с тобой больше видеться!
— А я, наоборот, предлагаю трахаться втроем, это сэкономит мое время на выяснениях, кто кому чего сказал, а твое — на воспитании младшего братишки. И потом, — Ева погладила Далилу по щеке, — я от тебя без ума с того самого момента, как увидела тебя.
Далила вскочила и быстро ушла. Толстый ковер приглушил ее возмущенные каблуки.
— Ева, — сказал неуверенно Володя, — извини, я действительно…
— Ты очень любишь свою сестричку, да? Недостаток мужского воспитания, я понимаю, тебя вообще в детстве били за болтливость?
— Да я действительно решил, что у тебя кошмары наяву, правда, а этот твой вопль про удавку, которую ты забыла! Это же любого мужика в постели испугает!
