– А если менты захотят, то они быстро выяснят, что то лекарство, которое оказалось в ликере, ты тоже принимаешь.
– Наверное, и рецепты на него у тебя сохранились, – перебила подругу Леся.
– То… то сама понимаешь, чем тебе это светит!
И Светлана сломалась. Из ее глаз слезы потекли длинными ручьями.
– Но я не хотела! – прошептала она. – Поверьте мне! Я не хотела ее убивать!
– А что хотела?
– Просто, чтобы Марина и ее бабка вырубились ненадолго. Поймите, я сама принимаю это лекарство. Уже много лет принимаю. С тех пор, как Ваня ушел от меня к этой Марине. С тех пор я его пью. И ничего страшного со мной не происходит.
– Возможно, – кивнула Кира. – Но зачем ты хотела, чтобы Марина тоже его приняла?
– Говорю вам, я хотела, чтобы она уснула.
– И что?
– И мы с Ваней забрали бы детей к себе.
– Как это?
– Молча! Уже и день заседания суда назначен.
– Какой еще суд?
– Ну, теперь он уже, конечно, не нужен. Но раньше Ваня хотел отсудить у Марины хотя бы одного ребенка. А лучше двух или всех.
– Отсудить?
– Ну, да. Но было бы лучше, чтобы ко дню заседания дети уже жили бы с отцом. Во всяком случае, я так думала.
– Но зачем тебе-то это было надо? – удивилась Кира. – Ведь это не твои дети?
Светлана помрачнела.
– Не мои. Но это дети Вани. И я знала, что буду любить их как родных. Тем более…
На этом месте она осеклась. Но подруги уже поняли, что она собиралась сказать что-то важное.
– Тем более что?
– Не важно!
– Очень важно! – вцепились в Светлану подруги. – Нет уж, говори!
– Что говорить? Я сама не способна больше иметь детей. Последствия того аборта, который я сделала, когда Ваня ушел от меня к Маринке.
– Ты сделала аборт?
– Да!
– И не можешь больше иметь детей?
– Да! Понимаете, в чем ирония? Я знаю, что могу быть отличной матерью, но детей у меня быть не может. А Маринка… Она родила сразу троих. Но она же была совершенно не способна за ними смотреть! Все деньги, которые давал ей Ваня, во всяком случае, большую их часть, она тратила на себя. А детям оставались крохи. Это было просто жестоко по отношению к таким малюткам.
– Ну…
– Да, вот еще что, Марина с ними даже гулять не ходила.
– Почему?
– Лень ей было! А разве могут дети расти без свежего воздуха?
– Не могут, – растерянно подтвердили подруги.
– А без витаминов могут?
– Наверное, без них тоже плохо.
– Не говоря уж о том, что Маринке просто было не до детей! Ее всегда интересовали только мужики. А дети… Детей она использовала только для того, чтобы тянуть из Вани деньги. Очень большие деньги.
Подруги молчали. Они и раньше понимали, что мать из Марины была самая никудышная. Совсем плохая мать. Но… но убийство всегда остается убийством.
– Я вам уже говорила, – заплакала Светлана. – Я не хотела ее убивать. Не думала, что мое лекарство так на нее подействует. У меня был план. Я приду к Марине, она выпьет ликера, уснет. А я возьму детей. И увезу их к себе.
– В самом деле, – пробормотала Кира. – Нельзя же детей оставлять одних, когда мать напилась, дрыхнет и ни до чего ей дела нет.
– А тут подвернулись мы с Кирой? – спросила у Светланы Леся. – И ты решила, что при свидетелях будет еще лучше?
– Ну, да.
– А ликер ты принесла Марине еще утром?
– Только-только успела вернуться от нее домой. А тут и вы пожаловали.
– Последний вопрос, а Иван Алексеевич знал о том, что ты затеяла?
– Нет! Ваня считал, что детей ему и так отдадут. Но я… Я хотела подстраховаться.
Подруги не знали, что и сказать. Выдать Светлану милиции? Но, во-первых, у них нет прямых улик против нее. И вряд ли они появятся. Никто ведь не видел, как Светлана оставляла бутылку ликера у дверей квартиры Марины. А во-вторых… во-вторых, будет ли лучше детям, если и их приемная мать, которая готова любить и заботиться о них, вдруг исчезнет на долгие годы?
В этот момент в комнату вбежала Ирочка.
– Лана! – кинулась она к Светлане. – Ланочка, смотли, у меня мышка!
Следом за девочкой прибежали и ее братья. И они тоже кинулись к Светлане, карабкаясь ей на руки. И каждый торопился показать свою игрушку первым, усердно тыча пухленькими кулачками под нос женщины.
Девушки переглянулись. Бесспорно, всем трем малышам было хорошо со Светланой. И подруги приняли решение.
– Считай, что мы ничего не знаем, – произнесла Кира, поднимаясь из кресла.
– Вы меня не выдадите? – опешила Светлана.
– Нет. Живи, как хочешь. Бог тебе судья. А мы судить не вправе.
И подруги ушли. Они не сомневались, что приняли верное решение. Но на сердце у них было тяжело.
Как Светлана собирается растить детей, которых сама же и осиротила? Как посмотрит им в глаза и что ответит, когда они вырастут и захотят знать, что случилось с их родной матерью? Впрочем, это все оставалось на совести самой Светланы.
Вот так и оказалось, что преступники, похитившие старичков, Светлану, ее мужа и детей, оказались самыми невинными овечками в этой истории. Никого не убивали. С пленниками обращались очень вежливо, даже баловали их, развлекали. И вообще, всячески старались скрасить их вынужденное пребывание в доме Попугая.
А жестокими убийцами были самые обычные люди. Милая домохозяйка, загоревшаяся идеей усыновить троих детишек своего мужа. И избалованный гей, впервые в жизни по-настоящему влюбившийся. И влюбившийся, на свою беду, в натурала.
Кстати, об Антоне. В конце концов он признался в совершенном им убийстве Вики. Убивая ее, он думал, что убивает соперницу. И освобождает дорогу к своему личному счастью с Петрушей. В покушении на жизнь Зинаиды Митрофановны ему и признаваться было нечего. Тут и так все было ясно. Однако Антон не соврал, у него действительно был могущественный покровитель. Его папаша и в самом деле нашел лазейки, чтобы смягчить участь непутевого сыночка.
И Антон отделался очень мягким сроком, который, судя по всему, проведет почти в санаторных условиях. Оказалось, за деньги можно купить и хорошую отсидку. Хотя жизнь в неволе сама по себе все же, наверное, учит уму-разуму, думала Кира.
О суде над Антоном она узнала от Леси. Кира сначала очень удивилась, откуда у подруги такие новости.
– Не у тебя одной есть поклонники, – хихикнула в ответ Леся.
Кира присмотрелась к подруге. Что это с ней? Обычно Леся отличалась здравым рассудком и по пустякам не хихикала. Разве что…
– Ты влюбилась? – осторожно спросила она.
– А хоть бы и так! – снова весело захихикала Леся. – А теперь угадай, кто мой поклонник?
– М-м-м… А я его знаю?
– Встречались.
– И кто он?
Вместо ответа Леся вытащила фотографию, с которой на Киру смотрел мужчина со светлым, открытым взглядом. Да, да. Тот самый искомый настоящий мужчина. Следователь городской прокуратуры Фатеров.
– Лешенька, – ласково произнесла Леся, чмокнув фотографию. – Мне кажется, что он всерьез на меня запал. Представляешь, раздобыл мой телефон. И мы уже несколько раз ходили на свидания.
Киру новость от души порадовала. И выбор подруги она одобряла. Этот следователь ей и самой понравился с первого взгляда. И не встреть она свою собственную любимую половинку, то… Хотя к чему рассуждать о том, чего никогда не случится. Ведь своего мужчину она уже встретила. И хватит ей его одного. Нечего судьбу гневить.
Как говорится, лучшее – враг хорошего.
