После спектакля все мы отправились в «Бульк» отмечать премьеру. Я поздравляла, вглядывалась в ставшие уже родными лица, ловила обрывки разговоров и никак не могла избавиться от глупого, но приятного ощущения непреодолимой радости.
— Не поверишь, после тех десяти дней он стал совершенно другим человеком, — я прислушалась, это Ксения горячо доказывала что-то Алле, пользуясь тем, что Кир отплыл к барной стойке за заказом, — Агрессия ушла. У него теперь есть Вещь. Настоящая, хорошо написанная… Даже Зинаида похвалила. Это сказка о гордыне, которая съела всех друзей и умирает с голоду в одиночестве. Он ведь уже на третий день признался, что ему и в голову не приходило, как сложно на самом деле все время находиться под землей… Да, а собственно, к чему я это все? А, вот. Мы собираемся пожениться. Представляешь? Ты не поверишь, но мне кажется, что я буду счастлива.
— Не поверю, — твердо говорила Алла, улыбаясь, — Но поздравляю.
В этот момент к их столику вернулся Кирилл с шумной компанией очередных празднующих премьеру зрителей. И Аллочка вдруг моментально похорошела. И заулыбалась, демонстрируя уютные ямочки на щеках, и зарделась румянцем. И включила за широко раскрытыми глазами свои сияющие лампочки. И смотрела ими тожественно и ласково. А тот, на кого смотрела, так же смотрел в ответ, не замечая ни людей вокруг, ни Кира, ни Ксении.
— Как хорошо, что я тебя тут застал. Знаешь, я даже от работы сегодня отказался, чтобы с тобой встретиться. Соскучился уже, — дрожащим от волнения голосом говорил нашей Алле влюбленный ДиДжей Киллер.
А Алла молча кивала, улыбаясь, и все смотрела, смотрела, смотрела на галантно уже рассказывающего что-то Киллера. А на официанта Артура, деловито подруливающего к столику, не смотрела. Не из вредности. От отсутствия интереса.
Легкая мелодия телефонного звонка заставила отвлечься от наблюдений. Звонила мама.
— Настасья делает успехи, её хвалят учителя. Настасья прониклась к расшифровавшей мой блокнот мамочке невиданным уважением и теперь очень хорошо ведет себя дома. Настасья организовала в школе кружок детективов-любителей и занимается с младшеклассниками изучением рассказов о Шерлоке Холмсе. Занятия проводит, снимая с себя наушники. Ты, Котька, молодец. Хорошо её настроила.
Непомерно гордая, я положила трубку и продолжила оглядываться. Вокруг царило доброе веселье. Зинаида Максимовна обещала Тигре главную роль в новом спектакле.
А за всем этим, отчего-то не за столом, а прямо на бортике, свесив ноги в прозрачную воду фонтана, восседал с достоинством г-н Шумилов. И он тоже беззаботно смеялся вместе со всеми. Забыв на сегодняшний вечер обо всех графоманах, рекламодателях и налоговых инспекторах, он целиком посвящал своё внимание даме — темноволосой нимфе со звонким смехом и таким же, как у самого Шумилова, наивным взглядом человека с другой планеты. Вот и разъяснился так мучавший нас с Жориком вопрос о наличии у издателя обручального кольца.
Кстати, о Жорике. Я обернулась к своему спутнику. Не сговариваясь, мы занимались одним и тем же делом — рассматривали окружающих и радовались за них. Георгий дружески помахал рукой Шумилову. Успех совместного дела истребил всяческий антагонизм и детектив с издателем теперь искренне симпатизировали друг другу.
Как хорошо, что все хорошо кончается.
— Катерина! — улыбаясь, зашептал мне Георгий, — Катерина!!!
На этом замечательном месте я и проснулась.
«Ну что ты будешь делать,» — заныла мысленно я, — «Ну, почему, если все хорошо — значит во сне… А?»
— Катерина! — оказалось, что Георгий и впрямь звал меня, — Слушай, я тут сейчас подумал. Знаешь, я вчера тебе не сказал — сейчас скажу. Шумилов просил передать тебе ворох благодарностей. Извинялся, что не верил в тебя. Да и от себя хочу сообщить. Ты — молодец! Ты — хороший детектив. Пожалуй, я даже буду доверять тебе вести самостоятельно серьезные дела…
— Упаси боже! — окончательно проснулась я, — Ни за что! В жизни я больше не стану что-то решать самостоятельно.
Вот так всегда! Когда мне жизненно важно раскрутить какое-то дело — он мне не доверяет. Но как только я принимаю решение навсегда избавить себя от ответственности, — Георгий моментально перекладывает на меня все самое серьезное.
— Ты шутишь? Ну ладно, не буду доверять.
Ну, уж нет! Отсутствие доверия мне тоже не понравилось. Я кинулась спорить и запуталась в собственных желаниях.
Мы с Георгием до сих пор не можем определиться, какую же все-таки роль я должна играть в нашем агентстве. Как только я прихожу к какому-то конкретному решению, Жорик мгновенно начинает настаивать на противоположном. Он, правда, считает, что происходит по-другому. Будто, как только он смиряется хоть с каким-то моим решением, оно тут же видоизменяется и перебегает во вражеский лагерь. Наша, ныне уже почти взрослая, дочь, смеясь, называет эту тему «необходимым камнем преткновения». Мол, этот спор для того и существует в нашей семье, чтобы мы никогда не могли его закончить и приступить к выяснению отношений в более серьезных вещах.
P.S. Спустя два месяца после нашего благополучного выхода из подвала состоялась премьера спектакля «Рассказы для животных».
Зал аплодировал стоя…
