слез становилось все больше, и она практически рыдала, заставляя беспокоиться за себя спонсора и даже испугаться.
Блондинка вздохнула, ничего не понимая… Да, никто и никогда не плакал после секса с ней… Как так-то? Почему?
Она медленно вышла из девушки, приподнимая ее, повела наверх в гостевую спальню (раньше она была комнатой Лексы).
Там она ее раздела, и уложила. Все происходило в темноте.
— Умоляю, не уходи… — всхлипнула брюнетка и голубоглазая легла рядом, до сих пор теряясь в догадках. Почему она просит ее остаться, если плачет от ее действий. Легла так сразу, так как говорилось ранее, что Кларк была слаба перед слезами.
Зеленоглазая давно мысленно послала к черту этот сценарий их жизни, это было очень больно, не смотря на сколько они перенесли. Поэтому пусть Блейк засадит ее за решетку — и правильно сделает.
Пока Гриффин думала о своем, под приглушенный звон всхлипов, она уснула, почти не замечая, как это произошло.
Проснулась женщина, подмечая, что уже утро, и ее обнимает сзади Вудс.
Смешно и страшно — одновременно. Кларк, ни за что бы не смогла спать в чужих руках, а тем более спокойно проспать всю ночь. Она ни с кем и никогда не спала, не засыпала! И не собиралась!
Вылезая из теплых рук, женщина сдвинула простынь и зеленоглазая оголилась. Ее взгляд упал на ногу, а точнее на шрам, который там был во все бедро и который еще не совсем зажил.
Странно…
Подумала Гриффин, исчезая из спальни в душ, в своей комнате.
Пока она стояла под потоками воды, то переваривала вновь свой сон, сегодняшней ночью… Таиланд, Вудс, болезненное расставание после… Ее подсознание играло с ней? Этого же не было.
Лекса проснулась одна в спальне, сглатывая вновь слезы обиды, слезы одиночества и отправилась в душ, а затем спустилась вниз.
— Ты опять плакала? — голос блондинки прозвучал грозно. Она заметила красные и даже еще мокрые глаза.
Брюнетка молчала, опуская свой взгляд в пол. И слабой, казаться не хотелось. И эта вся ситуация и злой голос любимой Богини, все угнетало… Слезы так и просились наружу.
— Откуда у тебя шрам на бедре? Тебя насиловали? — голос стал мягче и слегка осторожным. Ну, а что она могла еще подумать? Слезы — оргазма?
— Нет, никогда. — испуганно произнесла та.
— Тогда что? Откуда шрам и почему ты вчера рыдала?
Зеленоглазая вновь опустила свой взгляд в пол. Боже, как ей было сейчас тяжело… Тяжело видеть такую Кларк Гриффин, тяжело вспоминать все, что случилось с ними, тяжело быть одной… Она маленькая девочка для Кларк Гриффин, для своей Богини.
Слезы начали беспощадно капать на пол, большими каплями.
Гриффин приняла этот порыв и подорвалась к зеленоглазой. Поднимая ее голову за подбородок и стирая слезы с щек, своими пальцами.
— Малышка, все прекращай… Хватит плакать, а то затопишь весь мой дом… — пыталась успокоить та, немного переводя все в шутку. Правда, у нее еще был один порыв, осущить эти слезы своими губами. Но, она этого не сделала. Это слишком, черезчур… проявлять такую заботу к малознакомой девушке.
Рассматривая мокрое лицо, голубые глаза опустились на шею, подмечая подвеску на цепочке. Кларк нахмурилась, узнавая в кулоне кольцо своей матери. Такое было единственное во всем мире, оно было сделано на заказ и вряд ли бы блондинка перепутала обычную стекляшку с бриллиантом.
— Что это? — ее рука потянулась к кольцу, захватывая ее в свою ладонь.
Сердце брюнетки остановилось… И почему она не послушала Блейка, чтобы снять его и убрать на время.
— Кларк… Это не то что ты подумала…
Голубоглазая, как только ухватилась за кольцо, сразу же вспомнила тот роковой день и что случилось. Что она не просто ударилась головой, а что в нее стреляли… Что все случилось на глазах этого ангелочка.
Иногда вещи, способны вернуть все на круги своя. Потому что они особенные и подаренны, таким же особенным людям.
— Цветочек… Мой Цветочек… Моя любимая девочка…
44
— Цветочек… Мой Цветочек… Моя любимая девочка… — блондинка сразу к себе прижала свою девушку, так крепко, как будто пыталась слиться с ней в одно целое.
В этот раз Вудс не пищала по поводу своих костей, потому что ей самой были необходимы эти объятия, как воздух. Но больше она не смогла сдерживаться и дала волю своим слезам, зарыдала вслух, настолько громко, что никогда так не плакала. Никогда была «нежно оттрахана» впервые Дьяволом, никогда у них были мини-ссоры ревности, никогда те расставались. Никогда!
В этот момент, как будто гора печали, горя, бед, ненастий и несчастий — обрушивалась с ее плеч. Уж слишком долго она носила все в себе, пыталась казаться сильной, не прося помощи ни у кого.
Гриффин это чувствовала, поэтому давала выплакаться своему цветочку, своему ангелочку. Лишь когда плачь затянулся, она начала успокаивать девушку.
— Все-все, тихо, солнышко мое. — казалось всхлипы были слышны во всем доме. — Я теперь рядом и никогда не оставлю тебя одну. Прости меня за отсутствие…
Просила прощения Богиня, и Лекса не переставала удивляться этой необыкновенной женщине. По сути ей нужно было просить прощение: за то, что рассказала все парню, за то что позволила этому случиться, за то, что не уберегла… Но эти признания, как она понимала еще впереди.
Девушки остались дома. Расположившись на полу, в гостиной, на каких-то специальных напольных мехах, перед горящим камином.
— Ну, что Ангелочек, ты успокоилась? — начала голубоглазая, призывая ту к разговору, но продолжала обнимать девушку. Лекса молча кивнула. — Хорошо… А теперь расскажешь мне, откуда этот шрам? Раньше его не было… Я точно помню.
— Это Тайлер… После того, как он стрелял в тебя, в разговоре он неосознанно проболтался мне об этом и я пыталась сбежать от него, после того как он вывез меня в лес… — рассказывала брюнетка полную историю, замечая, как в голубых глазах росла ярость.
— Я его придушу своими руками, и никакая тюрьма его не спасет! — заключила
