– Что говорит? – Ира стояла возле него и пристально заглядывала в глаза.
– Я так понял, что женщина она хорошая. Она очень расстроилась, когда узнала про смерть своего директора. Теперь даже работы лишиться может. Ну а больше – ничего нового. Кутузов, по ее мнению, человек был неконфликтный, врагов открытых не имел, скандалов не устраивал. Все завещал Ольге.
– Она все знает?
– Она его любила.
– Даже так. Значит, любовница. Это уже подозрительно, – задумалась Ира.
– Нет, они не были таковыми. Он к ней, как к дочери относился. Грань не переступал.
– Какое геройство. Знаешь, если женщина захочет, то ни один нормальный мужик не сможет ей отказать, – с видом знатока сказала Ирина.
– Ты для меня просто Америку открываешь, дорогая. Я и не знал, что все зависит от вас.
– Знай, милый и всегда учитывай. Так что эта Нелли Николаевна спокойно могла тебя вокруг пальца обвести. Ты же у меня глупый, доверчивый.
– Это точно, – в коридоре появилась бабуся. Возможно, она уже и давно тут стояла и все слышала. – Нельзя бабам доверять. Вот если ты ее давно знаешь, еще тогда как-нибудь и то с опаской.
– Налетели, – засмеялся Игорь, – раскудахтались.
– Тебя уму разуму учат, а ты все недоволен, – сказала баба Дуся, – время то много, там уже вовсю песня года идет, праздничная программа, а ты все сидишь здесь.
Костиков встал и поплелся к себе в кабинет. Там он сел на диван и стал раскуривать трубку. Он хотел все обдумать, что узнал за сегодняшний день. Обдумать и сделать хотя бы первоначальные выводы.
Из всего выходит, что смерть Кутузова пока что выгодна только его дочери. Но баба Дуся, и Нелли собственно тоже, утверждают, что этого она сделать не могла. К тому же Ольга не все хочет рассказывать. Но она же наняла Игоря, значит заинтересована в том, чтобы убийцу нашли. Значит, это не она.
С другой стороны, убийца явно знает Ольгу, раз воспользовался ее именем, чтобы пригласить деда мороза. Видимо, хочет ее подставить. А кому это надо? Неплохо бы узнать, кто получит наследство в случае, если Ольгу посадят, к примеру. А как это узнать? Только у нотариуса, а присутствии которого это завещание было написано. А сейчас праздничные дни. Все организации откроются только четвертого числа. До этого обращаться бесполезно.
А что пока можно сделать в эти дни, чтобы не терять времени? Игорь думал, думал, но ничего толкового так на ум и не пришло.
Он пошел в зал, где его любимые женщины смотрели телевизор, боясь побеспокоить его. По ящику пели песни, отплясывали, шутили – все говорило о том, что наступил праздник и все забыли про свои проблемы.
Игорь тоже решил хотя бы сегодня больше не думать об убийстве, а отдохнуть. Он сел на кресло и уставился в экран. Но как это ни странно, в голове все равно крутились мысли именно о Кутузове, о его жизни, о его отношениях с дочерью и своей секретаршей и о многом другом.
– Пошли спать, – загадочно сказала Ира, – тебе отдохнуть надо и отвлечься.
– Ты мне отдых обещаешь, – принял ее игру Костиков.
– Еще какой, тебе понравится.
– Отказаться не могу, – Игорь встал, обнял Ирину и повел ее в спальню.
Евдокия Тимофеевна спать долго не привыкла. Она считала, что отдохнуть у нее еще будет возможность, а пока надо пользоваться тем, что ноги ходят, руки делают, голова думает.
С утра она отправилась в тот дом, где жила Ольга. Баба Дуся еще и вчера была у нее, но сегодня шла не к ней, а к соседям.
Старушку беспокоило то обстоятельство, что Оля, по ее мнению, не все ей про себя рассказала. Уж как ее вчера баба Дуся обрабатывала. И к чаю пирожные принесла, и вина с ней выпила, но та все равно отвечала односложно и все больше отмалчивалась.
Но мнение бабы Дуси не изменилось. Она считала, что эта молодая женщина не может желать смерти собственному отцу. Уж в людях Евдокия Тимофеевна разбиралась. И никогда ее интуиция не подводила бабусю.
Евдокия Тимофеевна позвонила в дверь соседей Ольги.
– Здравствуйте, – прикинулась глупенькой бабуся, – я вот пришла к вам покалякать по-соседски.
Пожилая женщина, открывшая дверь посмотрела на бабу Дусю непонимающими и подозрительными глазами и ничего не сказала.
– Я знаете ли дальняя родственница Оли, соседки вашей. Хочу вот спросить вас, как она тут поживает. Мне то ничего рассказывать не хочет, говорит, хорошо, да хорошо. Но я вижу, что тяжело у нее на душе. Может, вы что знаете. Да и просто.
– Проходите, как зовут вас, – женщина оттаяла, увидев доброе старушечье лицо, просящее помощи. Тем более, что нет такой женщины, которая не любит поговорить о жизни. Особенно, если у этой женщины нет других интересов и своей личной жизни. Тут, видимо, был именно такой случай.
– Я баба Дуся. Можете так меня называть, – Евдокия Тимофеевна осторожно прошла, – только прошу вас, не говорите Оленьке о том, что я к вам наведывалась. Заругает она меня, как пить дать, заругает.
– Ну, конечно, не волнуйтесь, идемте на кухню, чаю выпьем.
– Я тут в магазинчике вашем и печенье купила. Как раз пригодятся.
Женщина усадила бабусю на табуреточку, поставила чайник и села напротив.
– Да, тяжело Оле-то, – сказала она, – отца-то убили.
– Да, горе у нас горе. Такой был Иван, племянничек мой, хороший, но вот так получилось. Я вот старая ноги передвигаю, а он, родимый… – баба Дуся отерла платком глаза. – И Оля замкнулась. Не знаю, что и делать.
– И не говорите, с этой молодежью замучаешься. Вон у меня дочь, примерно такого же возраста. Все носится где-то. Замуж никак не выйдет. Что интересно – и не собирается. все мужики, говорит, гады. Лучше жить одной – проблем меньше.
– У вас дочь, как зовут, – проявила интерес бабуся.
– Валя. Непутевая она.
В этот момент на кухню как раз вошла Валя.
– Может хватит про меня всякие гадости говорить, – резким тоном произнесла она.
– Да это вот Олина, соседки нашей, родственница. Сидим, разговариваем, – стала оправдываться мать.
– Уж ты тогда и про ее хахаля расскажи, чтобы не одна я такая непутевая была. Пусть все знает.
– Какого такого хахаля. Мне Оля сказала, что нет у нее никого, – заохала баба Дуся.
– А вы верьте ей больше, она вам и не такого расскажет. Стыдно, поди, – Валентина взяла со стола печенье и ушла в комнату.
– Это кто ж такой? – спросила бабуся у женщины. – Вы уж мне поведайте, кто это крутится возле моей Оленьки?
– Я и не знаю, правду сказать, – ответила та. – Жил раньше с ней тип какой-то, но теперь уже его нет.
– Куда делся? Что за тип?
– Валька говорит, что муж, но не знаю.
– Так она замуж вышла и мне ничего не сказала, – стала деланно возмущаться бабуся, – ну, прохвостка.
– Вы уж особенно на нее не давите, ей с этим мужиком тяжело было, вот она, наверное, и молчит.
– Почему?
– Так они такие скандалы устраивали, что стены тряслись. Мне даже страшно за нее было. Бил он ее, видимо.
– Да вы что? Бедная девочка. А сейчас что нет его?
– Давно уже не слышно, – женщина подлила еще чаю, – а так ничего плохого про вашу Олю не скажу. Человек она аккуратный, не ссорится, поможет, если надо. Просто не повезло с мужиком.
– Да, – призадумалась Евдокия Тимофеевна, – ну что ж, спасибо за гостеприимство, пойду.
– Вы, если что, заходите. Всегда рады будем, – женщина проводила бабу Дусю до двери. – Только не говорите, что это мы про нее рассказали вам. Все Валя, не может язык за зубами держать. Уж ляпнет, так ляпнет.
– До свидания.
Баба Дуся тут же позвонила в дверь к Оле. Та была дома и, впрочем, не очень удивилась приходу старушки. Баба Дуся умела произвести хорошее впечатление, и ее всегда рады были видеть.
– Снова вы, проходите, – сказала Ольга.
– Я, вот решила поговорить с тобой еще разочек.
Кутузова немного округлила глаза, ведь они только вчера разговаривали и довольно много, но все-таки решила удивления своего не показывать. Она помогла раздеться бабе Дусе и проводила ее в комнату.
– Говорить можно бесконечно, – тихо сказала Ольга, – но ведь толку от этого никакого. Никому это не поможет и не спасет. Все уже случилось, – женщина, видно, снова вспомнила про отца и на глазах у нее появились слезы.
– Спасти его мы и правда не сможем, но ведь нам еще и убийцу его найти надобно. Если мы все скрывать и молчать будем, то этот человек так и будет ходить на свободе. Он будет радоваться тому, что сумел всех нас перехитрить. А потом, глядишь, ему еще чего-нибудь захочется. Раз все так безнаказанно для него прошло. И сама подумай, – говорила бабуся, заглядывая в глаза, – тот, кто убил твоего отца этим убийством какую-то цель преследовал. Ведь не просто так, для развлечения он сделал это. Видно, что-то требовалось. И раз он на это надеялся, то видно так и будет. А потом кто знает… Может, у него далеко идущие цели. Вот нам и надо все хорошенько выяснить, все узнать, разузнать, чтобы сопоставить все и, как говорится, выводы сделать.
