– Ну-ка пойдем-пойдем… Змея, говоришь? А откуда в нашем доме змеи?
Ксения затащила Дусю обратно в его комнату и завернула ему штанину.
– Показывай, где?
– Ты чего, слепая? Не видишь, вот лодыжка опухла и вот они, змеиные зубы! – разнервничался Дусик и в изнеможении улегся на кровать. – Отойди, дай хоть умереть спокойно… Говорят, от змеиного яда очень тяжело умирают. Сбегай принеси мне бутылочку шампанского…
Он действительно чувствовал, что умирает. Закатил глаза, безвольно свесил руку, и толстая нога с грохотом рухнула с кровати.
– Жаль, что я так и не успел маме сказать последнее «прости». Ксюша… ты не переживай… я…
– Да я и не переживаю, – задумчиво теребила мочку уха Ксения и покусывала светлую прядь. – Я только не могу понять, неужели она сама к тебе в комнату прокралась? Обычно она обитает только на верхних этажах.
– Так это все-таки змея? – голосом умирающего уточнил Дуся.
– При чем здесь змея?! – раздраженно ответила Ксения. – Нет здесь змей!
– Тогда это меня Марфа Николаевна тяпнула! Смотри: это следы от ее зубов! Она всегда мне жалела продуктов! И вот так низко решила избавиться от лишнего рта.
На лодыжке и в самом деле был укус от чьих-то маленьких острых зубов. Однако ни змея, ни тем более Марфа Николаевна так не кусались.
– Это… – усмехнулась Ксения. – Не бойся, это… Дуся!!!
Дусик подпрыгнул:
– Дуся!!!
В комнату неслышно вошло мохнатенькое существо, крохотное, но с огромным бантом на голове.
– Познакомься, Евдоким, это наша Дуся – йоркширский терьер.
Дуся-терьер, согнувшись колесиком и далеко под себя поджав зад, боязливо приблизилась к Евдокиму и, когда тот отважился почесать ей за ушком, немедленно ощерилась и куснула ласкателя еще раз…
– Вот! Это она меня хочет загрызть!!! – возопил Дуся. – Завтра же отбываю к себе домой. Могу даже сегодня, если такси вызовете.
И тут Ксения проявила себя во всей красе: она скривила приятное лицо в презрительной гримасе и злобно зашипела:
– Не можешшшшь! Ты не можешь домой! Мы за тебя заплатили! И теперь ты будешь здесь столько, сколько нам понадобится!!!
– Я понял… – голосом кастрата проблеял Евдоким. – Я вам нужен для разборки на органы… Сразу предупреждаю: у меня нет ни одного здорового органа! Сердце барахлит, почки лопнули, печень еще дома матушка прогрызла… Я провел бурную молодость – пил, курил, употреблял наркотики и непотребных женщин…
– Вот как… – округлились глаза у Ксении. – А ты мне ничего такого не рассказывал… Дуся! Немедленно иди ко мне!
«Она определенно, хочет мной насладиться…»– внутренне содрогнулся Дусик и на четвереньках подполз к молодой женщине. Та все еще смотрела на него ошалелыми глазами, тогда он поднялся во весь рост и ткнулся расквашенными губами ей в плечо.
– Ай-й! Мамочка! – запищала Ксения и отпрыгнула от Дуси к окну. – Не подходи! Выпрыгну! Гад! Шлялся черт-те с кем, а теперь ко мне подкрадываешься?!
– Ты же сама просила, – обиделся пленник, скривился и передразнил: – Дюся, иди ко мне, мой любименький!
– Не ври! Я не говорила «любименький»! Потому что я свою собаку звала! Еще не хватало, чтобы крошка нахваталась от тебя какой-то заразы!
– Да! Я заразный! Отпустите меня домой, а? – жалобно скулил Дуся, но Ксения подхватила собачонку, которая пристраивалась зубами к другой ноге Евдокима, и по стеночке прокралась к двери, а потом и вовсе шустро выскочила из комнаты.
Дуся только слышал, как в двери два раза повернулся ключ. Филин закручинился. Он немного прошелся по комнате, но план побега в его просторной голове так и не созрел, поэтому Евдоким стал аккуратно раздеваться, чтобы зарыться в пышные одеяла и уснуть. И больше ни о чем не размышлять. С глухим стуком из кармана брюк на пол скользнул маленький сотовый телефончик, который он успел свистнуть в темной комнате.
– Вот росомаха! – вежливо ругнул себя Филин. – В этом змеином гнезде никак нельзя быть таким рассеянным.
Он бережно взял в руки телефон – это было как раз то, что ему нужно.
У Евдокима никогда не водилось сотовых телефонов. Но вот на работе у их акушера Шашкина появилась такая игрушка. Он, словно амулет, носил его на шее, подвесив за толстый шнурок, но, как и всякий порядочный врач, во время операций заботливо снимал телефон с шеи и оставлял в ординаторской. Вот тогда-то для работников и начинался «урок связиста». Все кому не лень тискали маленький аппаратик, звонили семье домой, друг другу на разные этажи и даже родственникам в другие города. Шашкин не переставал удивляться: отчего его деньги улетучиваются с космической скоростью? Он менял тарифы, менял компании и два раза сменил телефон, ничего не помогало – сотрудники только с еще большим пылом осваивали новинки прогресса. Больше других возле телефончика крутился Дуся. У него и времени было побольше, и нахальства. Вот поэтому сейчас он не стал с телефоном крутиться как мартышка с очками, а умело нажал на кнопочки. В трубке раздались гудки, а потом счастливый голос Олимпиады Петровны сладостно запел:
– Алло, вас слушают.
– Мама! Мамочка, забери меня отсюда! Немедленно! – вскричал Дуся, и чувства забулькали у него в горле.
– Кто это? – удивленно спросила мама. – Я не поняла, вы кто?
– Мама! Хватит уже придуриваться! – обозлился Евдоким. – У тебя что, как у козы – семеро козлят, что ты не понимаешь, кто тебя может звать мамой?!
– Ду-у-усенька, сыно-о-о-чек, как это символично, что ты позвонил именно в этот день! А у меня сегодня помолвка! Ты себе не представляешь, я такая счастливая! Я встретила наконец своего принца! Он прекрасный! И у него есть дача! Вы обязаны с ним познакомиться! Сейчас! Сейчас я дам тебе трубку!
– Мама! Мне бы лучше вживую… – прокричал Дуся, но в трубке уже кто-то басил незнакомым голосом.
– Дульсиней?
– Какой Дульсиней? Я Дуся! Полное имя – Евдоким!
– Не важно. Меня зовут Макар Семенович, я женюсь на твоей маме и буду у вас жить. Если выберешь время – можешь заскочить, мы с тобой пивком отметим это дело.
– Макар… Макар Семенович! Маму позовите! – кричал Дуся, дымясь от негодования.
«Принц» долго раздумывал – позвать или нет, но потом смилостивился, и в трубке снова раздалось счастливое чириканье:
– Сыночек, я рада, что у тебя все налаживается, вот и у меня, слава богу…
– Мама! Какое к черту «налаживается»! Выслушай меня немедленно! Мне сюда надо срочно вызывать милицию! Меня похитили!
– Зачем? Ты опять кого-то обругал из телевизора? Сыночек, это уже становится недоброй привычкой…
– Мама! Я ничего не натворил! И не знаю, что со мной хотят сделать! – кипел Дуся.
Судьба выронила для него совершенно случайный шанс: он добыл телефон и дозвонился! Теперь ему срочно требовалась помощь, но матушка никак не хотела проникнуться его проблемами. Как-то совсем вяло и безрадостно она поинтересовалась:
– Тебя пытают?
– Пока нет, но…
– А чего с тобой делают?
– Меня не кормят! – ляпнул первое, что взбрело в голову, Дуся.
– Сыночек, если сказать откровенно, то на твоем жиру может месяц жить семья пенсионеров. Прими это как лечебное голодание.
– Мама! Как ты можешь? Меня…
Телефон зашипел, потом мигнул красненькой лампочкой и погас.
– Вот идиотство! Какой-то франт приобрел телефон и даже не может вовремя его оплачивать!!! – рассвирепел Дуся, швырнул бесполезный аппарат под подушку и заботливо уложил бренное тело в постель.
В мозгу копошилась неприятная мыслишка: больше помощи ему ждать неоткуда, придется рассчитывать только на себя. А расчет несложный: или он узнает, что этой семейке от него надо, или он не узнает и, возможно, так и погибнет в неведении. Ясно, что люди здесь проживают ответственные – вон как одним махом избавились от бандитов.
Дуся тревожился. Ему бы очень хотелось поверить, что приволокли его только из-за буйной страсти Ксении, но что-то ему подсказывало, что это не совсем так. Он снова поднялся и подошел к квадратному зеркалу, которое блестело в ванной комнате. Зеркальная гладь мигом отразила лик Дуси. Лик не радовал красой. Он подозрительно напоминал молочного поросенка, причем если его рассматривать с хвоста. Глазки и нос где-то утонули в раскормленных щеках, правда, губы расквашенными варениками проглядывали из щек, лоб был до обидного незаметным, а подбородок плавно переливался даже не в шею, а сразу в живот. Даже хилый чубчик вчера состригла парикмахер по настоянию Ксении. Ну и что получилось? Боров Вася с картин для дошкольников! Дуся еще пытался утешиться обзором фигуры, но чем дольше вглядывался в зеркало, тем больше кривилась его физиономия. Рядом с головой белели молочные плечи, надо сказать, какие-то прямо женские – ни тебе рельефных мышц, ни загара. Даже волосатости не наблюдалось. Ниже шел торс. Дуся специально назвал туловище таким красивым термином, но привлекательнее от этого его тело не сделалось – ну тесто и тесто! Ниже… Да чего там смотреть! В общем, красавец. И как это Ксению угораздило его выбрать? Нет, вероятно, придется забыть про версию о безумной, сжигающей Ксениной любви. Тогда зачем она с ним нянчится? Вот это и предстоит узнать. А поскольку дома его тоже не сильно заждались, он пробудет здесь, пока все не выяснит. Просто ему ничего другого не остается – если поймают в следующий раз, опять Макс будет отрабатывать удары. С него достаточно.
