– Где десятая квартира? – спросил я.
– Вон там в углу вход, подниметесь на второй этаж, – указал самый младший.
Мы вошли в подъезд, который обдал нас запахом устоявшейся затхлости. Стараясь глубоко не дышать, мы поднялись по деревянной лестнице, ориентируясь на звук голосов, раздававшихся сверху. Когда мы поднялись на второй этаж, перед нами открылась наглядная картина межполовой распри.
Крупная женщина танком надвигалась на маленького мужичишку в порванном и запыленном пиджаке.
– Ах ты, падла! Мерз-завец! С-скотина!
Женщина медленно, почти ласково произносила эти слова, как будто они божественной мелодией грели ей душу. Однако выражение ее лица и горящие недобрым огнем глаза говорили о том, что ее намерения благостью не пахнут.
– Все пропил, все пропил, сволочь! Тебе как нормальному человеку подарили, а ты, козел безрогий, пропил... Тебе ничего доверить нельзя, копейки в дом не принесешь. Я весь день как заводная кручусь, а ты всю мою молодость погубил...
В дальнейшем беседа двух лиц, вне всякого сомнения являющихся субъектами супружеских отношений и проживших, видимо, в браке не один год, не отличалась особой оригинальностью. Минут пять мы наблюдали стандартные агрессивные наезды женской половины на мужскую и жалкие попытки последней противостоять этой лавине ненависти.
Через пять минут беседа подошла к логическому концу. До мужчины наконец дошло, что о нем говорят нехорошо. Он вытянулся по струнке и даже приподнялся на носки, чтобы прямо в лицо крикнуть своей визави:
– Прекрати на меня орать!
Женщина нашла эту фразу вполне резонной, замолчала и, размахнувшись, отвесила мужичишке здоровенную затрещину, которая отбросила его прямо в наши с Дыниным объятия. Плюнув вслед улетевшему от нее муженьку, женщина развернулась и, хлопнув дверью, зашла в свою квартиру.
Мы придали телу мужичка вертикальное положение, и он удивленно и одновременно испуганно уставился на нас ошалевшими глазками.
– Вы себя нормально чувствуете? – вежливо поинтересовался я.
Мужичок в ответ утвердительно заморгал. Я пришел к выводу, что он вполне вменяем, и задал более сложный вопрос:
– Скажите, пожалуйста, где проживают супруги Мамонтовы?
Мужчина удивленно посмотрел сначала на меня, потом на Дынина и молча ткнул пальцем в дверь квартиры, за которой только что скрылась пожилая фурия.
– Вон там, – сказал он.
Дынин спросил:
– Это что, Маринки Мамонтовой мать?
– Угу, – промычал мужичок.
– А ты, похоже, ее отцом будешь? – сделал логическое заключение майор Дынин.
Мужичишка не стал отрицать этого факта.
– Нам надо поговорить с вами, – сказал я. – Меня интересует, когда Марина последний раз была дома.
– Кто ж это помнит? На той неделе, похоже, была... а может, и не была... – задумался заботливый отец.
– Так, значит, на прошлой неделе она еще была?
– Да вроде как... Она к нам раз в неделю в гости-то заходит. А вы что, ее женихи какие али как?
– Али как, – ответил я.
– То-то я и смотрю, – сказал Мамонтов. – Ухажеры-то ее побогаче выглядят.
Похоже, что эта фраза оскорбила Дынина, и в нем взыграла ментовская натура:
– Ну ты, ханурик, твое мнение здесь никто не спрашивает. Давай отвечай на вопросы и не жужжи не по делу! Твоя дочь уже две недели на работу не является. А ты, придурок, не можешь вспомнить, когда она была здесь последний раз!
– А где она работает? – удивленно воззрился на Дынина незадачливый папаша. – Ее же вроде какой-то ухажер богатый содержит.
Я понял, что совершил ошибку, не объяснив Дынину, что многие девушки не информируют своих родителей о характере своей работы. Они объясняют дорогие украшения и одежду тем, что у них имеются богатые любовники. И попробовал исправить ситуацию:
– А ты что, думал, что наш шеф просто так ей все эти цацки дарит? Чтобы она исчезла вот так, никому не сказав? Это и есть ее своеобразная работа.
– Да я правда не знаю, мужики, – забеспокоился пьянчужка. – Ну, заходит к нам в гости иногда. Она же не с нами живет и о своих планах не говорит.
– Ты мне туфту не гони! – строго сказал Дынин. – Он схватил пьяницу за ремень и притянул к себе. – У меня и не такие раскалывались. Вот посажу на пятнадцать суток!
– За что? Я ничего плохого не сделал, – еще больше испугался Мамонтов.
– Найдем за что! Вот, например, откуда у тебя такой ремень? Он в магазине не меньше пятидесяти долларов стоит.
Я тоже обратил внимание на то, что по сравнению с рваным пиджачком и грязными брюками папаши ремень выглядел просто здорово.
– Да это дочка подарила на день рождения! – взвился Мамонтов. – Она мне целый комплект подарила. У меня еще кожаная куртка и бумажник были. Между прочим, из итальянской кожи. Они в магазине так комплектом и продаются.
– И куда ж ты их дел? – спросил я.
– Деньги нужны были, – философски ответил Мамонтов.
– Понятно, – процедил сквозь зубы Дынин. – Значит, пр-ропил! Лучше бы она тебе телогрейку подарила или валенки. Все равно пр-ропьешь! Глаза бы мои на тебя не смотрели!
– А вот дочь не обиделась, сказала, ничего страшного. У этого ее хахаля-армяшки магазин большой, кожаный. Она оттуда сколько хочешь может взять, и все бесплатно.
– Ладно, – вмешался я. – Хватит, пойдем. От него, видать, ничего путного не добьешься.
Дынин отпустил ремень спивающегося папаши и со словами «У, алкоголик!» оттолкнул последнего в сторону, убрав его с нашего пути.
Мы вышли во двор, и Дынин спросил:
– А почему мы, например, с мамашей не поговорили?
– Я думаю, что все, что нам надо, мы уже узнали. Дальнейшие разговоры привели бы к выдаче информации о характере занятий Елены. Ты и так прокололся.
И я объяснил ему суть его ошибки. Мы вышли на улицу и прошли два квартала, прежде чем сумели поймать такси и уехать из этого района.
– В любом случае мы выяснили два важных момента, – сказал я, когда мы подъехали к зданию городского управления внутренних дел и уселись в скверике. – Первое. Девушка, несмотря на то что вырвалась из того болота, где мы сейчас побывали, своих родителей не забывала, дарила отцу-алкоголику подарки, думаю, что помогала семье и деньгами. Поэтому предположить, что она могла исчезнуть, не предупредив родителей, было бы неверным. И второе. Несмотря на суровые правила клуба, у девушки все же был постоянный любовник или клиент. Вполне можно предположить, что нашла она его в стенах клуба «Помпей».
– А может, она наврала про любовника? А сама просто купила кожаный набор в магазине.
– Может быть. Но скоро я это уточню у Путилина и вечером тебе позвоню.
На этом мы с Дыниным разошлись, и я поехал в «Помпей». Как я и ожидал, Путилин был на рабочем месте и почти сразу же меня принял.
– Иван Алексеевич, – спросил я его сразу, после того как мы поздоровались, – среди ваших постоянных клиентов есть армянин, который владеет большим магазином кожаных изделий?
Путилин размышлял всего несколько секунд и быстро ответил:
– Да, пожалуй. Это Шагян Альберт Венедиктович. Владелец супермаркета «Мир кожи».
– Я хочу его увидеть. Как лучше это сделать?
– Обычно он у нас обедает как раз в это время, – Путилин посмотрел на часы.
– И еще. Посещал ли он третий этаж?
– Да.
– С кем он, как правило, проводил время?
Путилин постучал пальцами по столу и сказал:
– Спускайтесь в ресторан, пообедайте. Вам все сообщат и покажут.
Я спустился в ресторан и уселся за столик. Ко мне тут же подошел управляющий залом и спросил:
– Что будете есть, Владимир Александрович?
Я в очередной раз удивился исполнительности людей Путилина и заказал суп харчо и отбивную телятину с красным вином.
Я разделался с харчо и приступил к телятине, когда ко мне подошел управляющий и тихим шепотом сообщил:
– Господин Шагян сидит справа от вас за столиком перед картиной с морским пейзажем. Иван Алексеевич просил передать вам эту записку.
Я развернул записку, в которой четким круглым почерком было написано: «Из интересующих вас девушек в его поле зрения попадали Елена Петрова и Марина Мамонтова. Последние две недели третий этаж не посещает». Ознакомившись с содержанием записки, я засунул ее в карман и поблагодарил управляющего.
– Будут ли какие-нибудь вопросы? – спросил он.
– Пожалуй, нет. Большое спасибо.
Покончив с обедом и покинув клуб, я набрал рабочий номер Дынина.
– Дмитрий, мне нужна информация об одном человеке. Это Альберт Шагян, владелец супермаркета «Мир кожи». Сумеешь сделать до вечера?
– Постараюсь, – буркнул Дынин и положил трубку.
В восемь вечера Дынин явился ко мне домой и, поставив передо мной пакет с пивом, сказал:
– В общем, информация есть. Этот Шагян, пятидесяти пяти лет от роду, действительно владеет супермаркетом «Мир кожи» и еще несколькими магазинами, торгующими одеждой и обувью. Живет по адресу Ленинградская, 98, в четырехкомнатной квартире. Женат, жену зовут Наринэ Амбарцумовна. Имеет троих детей, все дочери от двадцати до девяти лет. Старшая дочь учится в Москве, две другие живут с ним. Имеет загородный трехэтажный дом. Это все, что удалось выцепить по нашим каналам.
