– Дуся, сын мой! Ты печален! Не рви сердце матери, немедленно поезжай с нами! Я представляю, что значит для тебя долгая разлука со мной и Машенькой... Где у нас телефон? Я покупаю еще один билет!
И снова Дуся напрягал все свои извилины, чтобы привести матушку в должное спокойствие:
– Мамуля! Меня ни на день не отпускают с работы! Тем более сейчас – когда стоит вопрос о моем назначении на должность главного санитара!
– Боже мой! Эти изверги все никак не могут тебя утвердить! Передай своему Беликову, что по возвращении у меня с ним будет очень серьезная беседа. Очень!
Дуся клятвенно обещал, что передаст, что будет вести себя, как первоклассница на первом уроке, и вообще создавал все мыслимые и немыслимые условия для скорейшего отъезда.
Когда же Олимпиада Петровна и Маша помахали из окна вагона, и поезд, лихо свистнув, стал набирать скорость, Дуся взглянул на часы. У него едва хватило времени, чтобы на такси добраться до «Алтая». Удостоверение лежало в заднем кармане, однако журнала «Авто-мото» в руках не было. Нет, Дуся его купил, однако маменька, усаживаясь в вагон и заметив в руках сына нечитанный ею журнал, тут же забрала его себе:
– Хорошо, что ты догадался! А то ехать в купе – это такая скука!.. Боже, Дуся! Отчего ты не купил «Звездные скандалы»? Как я буду смотреть на эти повозки?!
И вот теперь Евдоким стоял посреди зала с совершенно пустыми руками. Народу было довольно много и найти ту, с кем он разговаривал, было проблематично.
– Официант! – рявкнул вдруг на все кафе сыщик. – А нет ли у вас в продаже «Авто-мото»? Я купил, а у меня его похитили!
Официант посмотрел на Дусю, словно на таракана, и высокомерно унесся по своим делам. Зато из-за дальнего столика поднялась великолепная шатенка и демонстративно скинула с плеч светлый плащ. Под плащом оказался стильный темно-зеленый костюм. Дусина память тут же напряглась и выдала: женщина обещала быть именно в зеленом костюме! И уже совсем уверенно Евдоким направился к столику неизвестной женщины.
– Здравствуйте, это я вам звонил... меня зовут Евдоким. – Он выгнул грудь колесом и полез в задний карман за удостоверением.
– Не надо... – поняла его женщина. – У вас на лбу написано, что вы сыщик, к тому же исключительно любитель. Итак, зачем вы мне звонили?
Евдоким приосанился, собрал брови в пучок и заговорил низким голосом – ему казалось, что именно так должны говорить сыщики.
– Я... кыхы... я должен найти вашего родственника... а кстати, кем вы ему приходитесь?
Дама чуть склонила голову набок и просто ответила:
– Матерью...
Дуся поперхнулся. Ну вот матерью эту железную леди он никак не мог представить. Во-первых... во-первых, мать в поисках пропавшего горячо любимого сына сейчас должна висеть на телефоне и обзванивать все больницы и морги либо звонить в суды, дабы те завели уголовное дело на работников психдиспансера – как они могли упустить больного! И вообще... что-то еще делать... но уж во всяком случае не рассиживать здесь с совершенно непроницаемым лицом, да к тому же не курить эти тонкие сигареты и не стряхивать пепел такими ухоженными пальцами!
– Я встретилась с вами только потому, что вы обещали мне помочь... – проговорила холеная красавица. – Меня зовут... зовите меня Сэей. Сразу к делу. Если вы найдете Иннокентия живым, вам перечислят на счет вот эту сумму... если мертвым, сумма будет... такая же, однако же, если вам удастся найти и преступника, сумма увеличится вдвое.
Дама быстро полезла в крохотную сумочку и достала уже приготовленный листок, на котором было написано несколько цифр. Эти цифры, чего уж душой кривить, Дусе понравились. Но все же о главном он не забыл:
– А что? Вы готовы к тому, что Иннокентия... блин, как же его по отчеству...
– Викентьевича, – подсказала мать.
– Да, его. Вы готовы к тому, что он может быть и не живой? – спросил Дуся, пристально вглядываясь в глаза Сэи.
– В данном случае нужно быть готовой ко всему, – отрезала та.
Дуся мотнул головой и без всякого перехода приступил к вопросам:
– А почему вы такая молодая? Если вы мать, то должны...
– У меня пластика, – прервала его дама.
– Где? – не понял сыщик.
– На лице! Пластическая операция. К тому же... я с молодых лет тщательно слежу за состоянием кожи. И вообще, кроме моего внешнего вида, у вас вопросы имеются?
– Ну конечно! Конечно! – надулся Дуся. – Например, где вы работаете?
– А это важно?.. – дернула бровью дама, но ожидать ответа не стала. – Я не работаю. Мой муж зарабатывает столько, что вполне может меня полностью обеспечить.
– Ну хорошо, а... А вы расскажите все. Какие у вас дома были отношения, как потерялся ваш сын, почему сотрудники психдиспансера за ним не уследили? – попросил Дуся.
Дама чуть откинулась на спинку стула, взяла новую сигарету и коротенько поведала о том, как они жили.
– Вы знаете... Иннокентий у нас единственный сын. И... и в общем-то нам хотелось воспитать его по-другому, но... видимо, из нас получились отвратительные педагоги, потому что... в общем, сын был далек от идеала. Меня всегда поражала его легкомысленность. Он совершенно ни о чем не задумывался, понимаете?
Дуся сосредоточенно кивнул, хотя совершенно не понимал, как это психически больному парню надо было оставаться глубокомысленным. Хотя... кто его знает, он абсолютно не был знаком с такими больными, вот если бы речь шла о роженицах!
– Его отец владеет крупной компанией, и это расслабляло Иннокентия. Он постоянно крутил романы с женщинами, совершенно не задумывался о работе, ему было наплевать на его высокую должность...
– Простите, а где он работал?
С ума сойти! Этот умалишенный парень еще и занимал высокую должность! Обалдеть, кто у нас в руководителях ходит!
– Да нигде он не работал! – фыркнула Сэя и выпустила колечко дыма. – Вика специально для него учредил в своей компании должность, которая оплачивалась весьма достойно, но ответственности никакой не предполагала.
– Простите, а Вика – это кто?
– Вика? – дернула бровью дама. – Ах, Вика! Это Викентий, я так мужа зову. Так вот он устроил сына очень выгодно, Иннокентию оставалось только появляться на работе, хоть изредка. Но тот распоясался окончательно и не являлся в офис неделями.
– Так, может... может, на эту должность...
– Вы хотите сказать, что кто-то убрал Иннокентия из-за должности? – договорила умница Сэя. – Ну что вы! Должность, конечно, сказочная! Но ведь все прекрасно понимали: как только уйдет Иннокентий, вместе с ним исчезнет и должность – Вика только собственному сыну мог платить деньги ни за что, причем из своего кармана.
Дуся почесал нос.
– Давайте начистоту... – предложил он. – Вот вы говорите – не ходил в офис, не обращал внимания на работу, а между тем ведь парень был... так сказать, немного не в себе. Да прямо скажем, у него серьезные проблемы с головой были, если он даже в психдиспансере на учете стоял, чего ж от него ждать?
– Ну начнем с того, что Иннокентий уже мужчина, а не какой-то там юный парень – ему тридцать три... А в психдиспансере он лечился... от депрессии. В последнее время он был немного грустный.
Дуся снова обратил внимание на то, какие чудеса творит пластика – мать тридцатилетнего мужика выглядела весьма молодо.
– То есть... чуть парню взгрустнулось, и вы сразу же определили его в психушку, так? А не интересовались, может, у него имелись причины? Может, ему кто-то угрожал? Были крупные неприятности? Он чего-то боялся, от кого-то прятался, а?
– С нашими деньгами прятаться? Да бог с вами! Нет, я, конечно, понимаю – и посильнее нас люди имеются, да только кто же Иннокентия к ним допустит?! Неужели, вы думаете, его отец не понимал, что из себя представляет наш сын? Не-е-ет... а остальное... У него если и случались неприятности, то только из-за баб! – щелкнула по сигарете Сэя. – Их у него было немерено. И... потом, у него были какие-то суицидальные наклонности – говорил что попало, раза два пытался в окно сигануть... У нас правда собственный дом и под окном клумбы, вряд ли он разбился бы, но... сам факт! Конечно, Вика очень переживал и... и когда мы привезли Иннокентия в диспансер, нас похвалили, потому что оказался больным. Это нам уже врачи сказали.
– А вы сами с врачами разговаривали?
– Да что вы! Они же не здесь! Это где-то в Ростове!
– Кто в Ростове? – не понял Дуся.
– Ну диспансер этот! Это же не здесь!... Нет, конечно, Вика уже летал туда, разговаривал, тамошние милиционеры даже завели уголовное дело, однако ж...
Дуся совершенно отказывался понимать происходящее. Он прекрасно помнил Иннокентия – нормальный молодой мужик, и вовсе он не сумасшедший! И потом, он же был раздет до трусов! Это что же, он в таком виде из Ростова бежал?
– М-да... а почему он не был женат? – вдруг спросил Евдоким.
Дама дернулась, пожала плечиками и полезла за новой сигаретой.
– А кто б за него пошел? Он же... он же ни одной юбки не пропустит! Мы-то с Викой понимали – это последствие умственного заболевания, но... какая бы жена стала такое терпеть?
