— Давайте сделаем лучше, мисс. Раз вы одна, не позволите ли мне сопровождать вас? Я на машине и…
— С удовольствием.
Миссис Элрой никак не могла окончательно уверовать, что Иможен уже не девочка и вовсе не нуждается в постоянной опеке. Увидев, что ее «крошка» уезжает с каким-то незнакомцем, Розмери недовольно вскинула брови — ей и в голову не пришло, что при первом же неуместном движении означенного джентльмена мисс Мак-Картри вполне способна хорошенько его отшлепать, а потом посадить на ближайшее дерево.
Население Каллендера рекой текло к полю Кейта Мак-Каллума. Все так оживленно обсуждали разные тактические ходы и способы разделаться с Доуном и наконец стереть позор последнего поражения, что никто даже внимания не обратил, в чьей машине прибыла на состязание мисс Мак-Картри. Поездка заняла слишком мало времени, и спутник Иможен успел рассказать только, что преподает в Пембертонском колледже историю британской культуры и недавно сделал там поразительное открытие, которое не может не заинтересовать особу с репутацией мисс Мак-Картри, поэтому и позволил себе побеспокоить ее.
Иможен пока не удалось узнать ничего больше, поскольку они подъехали к полю и обоим пришлось поработать локтями, пробиваясь к одной из поспешно возведенных трибун.
Питер Конвей и Марлон Скотт, боковые судьи от обеих команд, отказались пожать друг другу руки, и любители потасовок сочли, что матч начинается очень хорошо. Питер Лимберн, капитан «Бульдозеров», прежде чем выйти на поле, в последний раз собрал игроков.
— Слушайте, ребята, эти олухи вообще не умеют играть. Мы уже задали им по первое число, но здешние парни так тупы, что до них еще не дошло, в чем дело… Ну так покажем им! Для начала в схватке заберем мячи — вперед, и «трехчетвертные»! Настоящий фейерверк игры вручную! Я хочу, чтобы через пятнадцать минут ни одна деревенщина уже не таскала ног, ясно? А если кто-нибудь из вас упустит мяч и хоть на секунду даст его этим якобы непобедимым — тьфу, пропасть! — будет иметь дело со мной! И, клянусь, он до конца жизни запомнит нынешнюю встречу в Каллендере!
Гарольд Мак-Каллум тем временем тоже пришпоривал соратников:
— Я еще готов смириться, если они уползут с поля живыми, но не более того! Усекли? Их «передние» не посмеют сунуться к нам в лоб — мы гораздо сильнее, стало быть, предстоит атака с флангов! Ваша забота — так отделать их «трехчетвертных», чтобы больше и близко не подходили! А если кто-то из вас даст с собой совладать, я сам так изукрашу ему физиономию, что родная мать не узнает и пинками вышвырнет за дверь, чтобы впредь всяким нахалам неповадно было выдавать себя за ее сына!
Малькольм Неджент, сидя в уголке, отчаянным усилием воли пытался припомнить, для чего на него напялили такой странный наряд и что надо делать дальше. Бедняге казалось, будто он дремлет, задыхаясь под тройной периной, а вокруг стоит странный глухой шум. Однако при виде двух команд, вышедших на поле, память частично вернулась к Недженту. Он должен судить состязание по регби! Малькольму сразу полегчало, но он все же никак не мог взять в толк, чего ради его сначала заставляют кататься на американских горках. Выбравшись на поле, несчастный почувствовал себя настолько скверно, будто вдруг оказался на манеже, вертящемся с головокружительной скоростью. К огромному удивлению публики и игроков, судья несколько раз повернулся вокруг собственной оси и во весь рост растянулся на поле, носом в траву. Решив, что арбитр скоропостижно скончался, все присутствующие встали и затянули псалом «К Тебе, Господи…» Доктору Элскотту и преподобному Хекверсону пришлось бегом мчаться к предполагаемому покойнику, дабы первыми оказаться у тела. Однако пастор, опередивший врача на добрых полкорпуса, тут же встал с колен.
— Господи Боже, Элскотт, да это не человек, а какой-то перегонный аппарат!
Врач, в свою очередь склонившись над судьей, кивнул:
— Точно, от одного его дыхания опьянеть можно!
Неджента перенесли в раздевалку, вернее, в помещение, временно отданное в распоряжение арбитража, и миссис Мак-Каллум нехотя (ибо принадлежала к числу самых ревностных сторонниц Общества трезвости) согласилась приготовить крепкий кофе. Конвей и Биллингс, радуясь, что их дьявольский план так блестяще удался, собрали игроков обеих команд и объявили, что, поскольку внезапный недуг помешал мистеру Недженту выполнять возложенные на него обязанности, его заменит Мердок Мак-Кензи из Стирлинга. Питер Лимберн, капитан «Бульдозеров», и Марлон Скотт, боковой судья от Доуна, почуяв какой-то подвох со стороны противника, сбегали поглядеть на Неджента и мигом сообразили, что за болезнь свалила судью. Оба решительно отказались играть, пока им не докажут, что назначенный Лигой арбитр и впрямь не в состоянии судить матч. Доунцы потребовали и, поскольку имели на это полное право, добились-таки отсрочки состязания на полчаса.
И пока доктор Элскотт прилагал титанические усилия, приводя Неджента в чувство (что он только не делал — и промывание желудка, и горячие ножные ванны), возбуждение публики дошло до предела. Болельщики обеих команд обменивались оскорблениями и угрозами. Игроки же так рвались в бой, что готовы были просто наброситься друг на друга. Сержанта Арчибальда Мак-Клостоу и констебля Сэмюеля Тайлера охватила легкая тревога.
Мисс Мак-Картри и ее спутник устроились подальше от любопытных глаз, и там, где они сидели, еще царила более спокойная атмосфера. Как только объявили, что матч откладывается на полчаса, ибо еще есть надежда, что недомогание арбитра — временное, Иможен повернулась к новому знакомцу.
— Ну вот, мистер Фуллертон, по-моему, эта отсрочка дает вам прекрасную возможность поговорить со мной. Я вас слушаю.
Преподаватель быстро огляделся и, к легкому удивлению Иможен, прошептал:
— Здесь так много посторонних ушей… Не разумнее ли принять кое-какие меры предосторожности?
Подобное начало не могло не воодушевить неукротимую шотландку. Сердце нашей воительницы забилось сильнее.
— Может, прогуляемся немного? — тоже понизив голос, предложила она.
— К вашим услугам…
Попросив доброхотов постеречь места, мисс Мак-Картри увела Фуллертона на несколько сотен метров от толпы. По сравнению с кипящим, как котел, импровизированным стадионом, здесь было особенно спокойно.
— Итак, мистер Фуллертон, насколько я поняла, вы преподаете в Пембертонском колледже историю британской культуры?
— Совершенно верно, мисс.
— Однако, надеюсь, вы пришли не для того, чтобы предложить мне частные уроки?
— Конечно нет, мисс, но прежде всего хочу выразить вам глубокое восхищение…
Щеки мисс Мак-Картри порозовели от гордости, и если, приличия ради, она стала возражать, то, честно говоря, довольно вяло.
— По-моему, вы немного преувеличиваете, а, мистер Фуллертон?
— Ничуть, мисс… Я знаю, какую удивительную отвагу вы проявили, рискуя жизнью ради Короны!
Мисс Мак-Картри сухо перебила спутника:
— Ошибаетесь, мистер Фуллертон, — во благо Соединенного Королевства!
— Простите, я не совсем уловил разницу.
— Вы англичанин, не так ли?
— Ну да…
— В таком случае я с сожалением вынуждена признаться, что не понимаю, зачем вы явились ко мне. Ваши соотечественники для меня — угнетатели родины, мистер Фуллертон, и я не испытываю к ним особой симпатии.
— И все же, мисс, я полагал, что королева…
— Ваша королева, мистер Фуллертон, а не наша!
Слегка сбитый с толку неожиданным раздражением мисс Мак Картри, преподаватель машинально повторил:
— Не ваша?
— Нет! Наша — это Мария-Мученица! Мария Стюарт, сначала ограбленная, а потом и убитая англичанами! Мы, шотландцы, никогда ничего не забываем! У нас нет права на короткую память… Но настанет день, и…
Она вдруг умолкла, словно сообразив, что сболтнула лишнее, и уже мягче осведомилась:
— И все-таки, что привело вас ко мне, мистер Фуллертон? Я по-прежнему теряюсь в догадках…
— Дело вот в чем, мисс… Вообще-то я человек спокойный и страшно не люблю вмешиваться в чужие дела… Но сейчас, по-моему, самоустраниться было бы преступлением…
— Вы, кажется, сказали «чужие дела», мистер Фуллертон? А кого вы имели в виду?
— Своих коллег, преподавателей Пембертонского колледжа.
— А почему на сей раз вы решили изменить правилу?
— Потому что я совершенно уверен: там готовится убийство!
— Убийство?
— Да… и, к несчастью, преступник знает, что я слышал его угрозы.
Со стороны стадиона донесся оглушительный шум, предвещавший начало матча.
— Я не могу упустить такое зрелище… — заявила Иможен. — Но ваши слова меня весьма заинтересовали и даже взволновали, мистер Фуллертон… Так что оставайтесь поблизости, а потом, за чашкой чаю, доскажете остальное.
— Прошу вас, мисс Мак-Картри, еще одно только слово: вы не откажете мне в помощи?
