— Вы были частным детективом? — спросила Восьмерку О'Рурка Темпл.
— И до сих пор им являюсь, — ответил тот. — И мы все еще банда Славной Дыры. Врубаешься? Мы удрали с пригоршней старых добрых серебряных долларов, оставшихся после Второй мировой, хотя потом потеряли их — это долгая история. Пару лет назад наше бабло кто-то нашел. С нас сняли обвинения — сильное слово для кучки старых развалин, а? — а когда мы вернулись, обнаружили, что наш призрачный городишко превратился в прибыльный аттракцион для туристов. У нас в карманах была кое-какая мелочь для инвестирования, к тому же, видит Господь, мы провели слишком много времени в одинокой пустыне и теперь по достоинству можем оценить такой вот оазис цивилизации.
Тут они все вместе захихикали, а Темпл задумалась, что общего может быть у «ассоциации» независимых стриптизерш с бандой престарелых преступников, которые годятся им разве что в дедушки. Может быть, друг для друга это все было совершенно бесполезно, но, в отсутствии злого умысла, их союз дарил ощущение безопасности для обеих сторон и помог потоку сожалений об утраченном высохнуть без остатка.
— Вы, — неожиданно выдала Темпл, — я видела вас раньше.
Она не обращалась лично к Восьмерке О'Рурку и в глаза ему не смотрела, хотя его она, конечно, уже встречала — и даже работала с ним — во время дела о котнэппинге.
Маленький мужчина пятидесяти-с-чем-то лет заскользил по столу соломенной шляпой с щегольской клетчатой повязкой из шелка, как будто это был наперсток в уличной игре: словно его вот-вот поднимут, и ты поймешь, что тебя опять одурачили.
— Но не в «Китти сити», где старики играют в Уолтера Митти, — ответил он.
— Я в курсе, что не в «Китти сити», — продолжала Темпл. — Но где же это случилось? В «Серкл-ритц»! Вы кормили Черныша Луи пастромой.
— Разумеется, я известен тем, что не даю помереть кискам с голоду.
— Не стройте из себя недотрогу! Это вы принесли новости о сердечном приступе Кроуфорда Бьюкенена! Не является ли он одним из безмолвных партнеров, а?
— При чем тут безмолвие? Кроуфорд сам хотел быть в доле, по мне же, конфликт интересов есть горе.
Темпл откинулась на спинку своего стула.
— Я рада, что у кого-то появилось желание объяснить Бьюкенену все четко и прямо. Обозревателю «Лас-Вегас скуп» не должно быть дела до финансовых вопросов, — заключила она, а потом обратилась к мужчине с подозрением в голосе. — Не букмекер ли вы Кроуфорда, и не зовут ли вас «Коза ностра» или типа того?
— Я — букмекер, зуб отдам, но pardon moi, madame. Нострадамус — мое имя, — ответил он с небольшим поклоном. — Рад новой встрече, моя детектив-героиня.
— Без сомнений, вы имеете в виду Черныша Луи. Он у нас настоящий детектив. А после всего случившегося он даже обзавелся личными апартаментами.
— Напротив, дорогая моя мисс Барр. Луи — лишь спичка, вы же — пожар.
— Чудесно. — Электра одарила учтивого букмекера лучезарной улыбкой.
Движение позади стеклянных стен диджейской будки означало, что блаженная тишина вот-вот опять будет нарушена какофонией. Темпл шлепнула ладонями по столу:
— Приятно со всеми вами познакомиться, но мне пора возвращаться в знаменитый «Серкл-ритц», — она взглянула на Электру: — Хочу позвонить той женщине по поводу шоу кошек. Идете?
— Отчаливай без меня, дорогая, — Электра помахала пальцами с серебряными звездами на ногтях. Теперь они походили на кометы. — Я, пожалуй, ах… потусуюсь с ребятами еще немного.
— Но я хотела забрать машину.
— Все нормально. Ребята меня подбросят. Вы ведь на колесах, правда? Хоть на каких-нибудь?! — она обвела взглядом стариков, и все закивали, совершенно не задумываясь о том, что кого-то из них могут лишить прав за вождение в нетрезвом виде.
— Я с удовольствием посажу тебя в свой биплан, — предложил Колючка с ухмылкой, — и отвезу прямо к скале Лост-Кэмел.
Эта последняя фраза вызвала всеобщий смех, оставляя Темпл в стороне. Должно быть, они говорили об известном любовном гнездышке для тех, кому за шестьдесят, — подумала она. Наверное, они все паркуются там и слушают в своих магнитолах кассеты Лоуренса Уэлка, клацая вставными челюстями на четыре четверти. С другой стороны, наделять возраст стереотипами — верный путь в никуда. Кто знает, было ли в их жизни что-то пикантное. Скорее всего, было и куда больше, чем у Темпл.
Неожиданно из колонок прорезался дребезжащий, плюющий звук. Темпл отошла от стола веселой компании — только представьте, они смотрели друг на друга, вместо того, чтобы обратиться к действу на сцене, — помахала Линди и быстро пошла к выходу. Это был, наверное, первый раз, когда она не могла слышать уверенный стук своих каблуков.
Снаружи, при сияющем свете солнца ее захлестнула огромная волна одиночества. Кроме того, чтобы вернуться в пустую квартиру и позвонить незнакомой женщине, делать больше было нечего. Собственно, и вопрос, по которому она должна позвонить, ей самой был неинтересен: старомодное шоу кошек, атакованное шипящими в телефонную трубку незнакомцами. Никакого рандеву с покинувшим ее давным-давно Максом, никакого уютного гнездышка, где бы ее ждал любимый человек. Даже Черныш Луи испарился по каким-то своим личным кошачьим нуждам на целый день.
«Был ли Мэтт прав?» — размышляла она, цокая к своему аквамариновому «шевроле», поблескивающему чистыми боками. Однако даже вид ее изящного автомобиля не мог унять внезапной тревоги. Она запала на очередное непонятное убийство, и это теперь, когда Макса в ее жизни больше не было? Она испытывала возбуждение от всяких криминалистических штучек? Ей нравилось быть мишенью сумасшедших маньяков и лейтенанта Молины из убойного отдела с ее бесконечным скептицизмом?
Или у нее просто необъяснимый талант оказываться в самом центре кровавых событий?
Она отперла «шевроле» и осторожно открыла раскаленную металлическую дверь машины, в горячей скорлупе которой ее ждали горячие сиденья.
Темпл уставилась на картонный щиток, загораживающий ветровое стекло: по обеим его сторонам красовалась Розовая Пантера. Почему-то кошачье шоу не могло сравниться с ужином из пяти блюд в Американской ассоциации книготорговцев и с конкурсом стриптизерш, не без при-ступной подоплеки обоих событий.
Кто захочет убить кошек? Разве что психически неуравновешенный питбуль.
Не могу сказать, что испытал облегчение, когда мисс Темпл Барр и мисс Электра Ларк вышли в коридор, бурно что-то обсуждая и оставляя меня одного в темном пентхаусе.
Начнем с того, что легендарная способность вашего покорного слуги видеть в темноте немного преувеличена. Когда речь идет о моей недюжинной силе — тут смело можете прислушиваться к мнению окружающих. В данном же случае нужно признать, что в человеческих жилищах иногда встречаются такие темные уголки, где даже дьявол предпочтет воспользоваться фонариком. Мне бы, кстати, тоже не помешала «техническая поддержка».
Но за неимением таковой я переключился на другую «светлую» идею в моей голове. Сначала запрыгнул на стол, заставленный всякими безделушками, потом приземлился — каким-то чудесным образом — на двух скорпионов в стеклянном футляре и на провод лавовой лампы. Подобравшись к окну, я начал скрести жалюзи до тех пор, пока не согнул парочку пластин так, чтобы лучик дневного света проник в кромешную тьму комнаты.
Повернувшись, я огляделся: к столовой, в которой я (как оказалось) застрял, примыкали смежные помещения. Напротив меня — из пустоты взирал экран телевизора. Правда, он был встроен в какой-то белый ящик, который я раньше никогда не видел. Над телевизором на полке стоял большой зеленый стеклянный шар, его поддерживала скульптура, похожая на «паровозик» из тараканов.
Я вздохнул с облегчением. Да, даже у Полуночника Луи бывают свои тревоги. Я боялся, что наткнусь на какое-нибудь защищающее свою территорию огромное чудовище, которое только и ждет во мраке, как бы наброситься на незваных гостей. Обнаружив еще несколько стеклянных шаров, я пришел к выводу, что мисс Электра Ларк попросту неравнодушна к блестящим сферам и вовсе не держит зверинец бродячих собак или — того хуже — демонов.
Атлетически изогнувшись, я спрыгнул на пол. Вообще-то, прыжок был бы идеальным, если б только провод лавовой лампы не попался мне под лапы. Мое тело превратилось в дугу, по форме очень походившую на знаменитую арку в Сент-Луисе. Можете назвать этот маневр «аркой Сент-Луи». В воздухе я искусно скрутился, чтобы освободиться от провода. Но, как и следовало ожидать, протащил лампу по столу, хотя и всего на пару сантиметров, а затем слетел на чуть теплый паркет.
Вот я и в безопасности — уютно устроился на полу. Теперь у меня есть щель в окне, и я могу хорошенько все рассмотреть. Очевидно, мисс Электра Ларк — коллекционер всякой ерунды, а мне всегда интересно знать, на что люди западают. Похоже, у нее определенно есть вкус в отношении стильной мебели, которую я не видел со времен своего визита на выставку антиквариата. Я извивался среди множества нагроможденных друг на друга штуковин, обвернутых тканью, — все вместе они громко пели мне: «Аллилуйя!»
