Иоанна Хмелевская - Закон постоянного невезения [Невезуха]

Шишка оказалась излишне скользкой, и первый же удар пришёлся по моему пальцу.

Я справилась с катаклизмом, свёртываемость крови у меня всегда была хорошей, тщательно, как мне казалось, убрала бойню, и, разозлившись на зловредность неживых предметов, упёрлась на своём. Учитывая скользкость, я раскрошила шишку методом разбивания, а не раскалывания, смешала в нескольких небольших стаканчиках разнообразные ингредиенты, рассчитав, что в сумме выпью никак не больше ста граммов алкоголя, содержащегося в чистой водке, так что дорогу в гараж найду, и приступила к дегустации.

Когда я пришла к выводу, что третья смесь тоже, пожалуй, никуда не годится, я вдруг вспомнила, что хотела помыть голову, накрутить волосы и предстать перед семейством с изысканной причёской. И как я теперь вымою голову с этим проклятым пальцем?!.

Парикмахер — это была первая мысль, которая пришла мне в голову. А следующая появилась при взгляде на часы. Парикмахерская, работающая дольше всех остальных, закрывалась как раз через три четверти часа, то есть я бы ещё успела, но — все равно ничего не получится, мне нужно дождаться Рысека.

Он вот-вот должен вернуться, а рисковать багажником я не могу, с ним тоже может быть что-то не так.

Дабы не портить себе хорошего настроения, я незамедлительно приняла мужественное решение. Я просто-напросто надену парик. И так будет даже лучше, он мне идёт…

Вновь опробованные коктейли показались мне более удачными. Вообще-то я никогда не любила коктейли, предпочитая им чистый, благородный продукт…

Рысек вернулся, парикмахер отпал, и мы спустились в гараж.

После целого часа попыток и усилий, в которых принимал участие вызванный на помощь приятель, выяснилось, что задание невыполнимо. Что-то там где-то не подходило на пять миллиметров; что такое пять миллиметров по сравнению с космическим пространством, и тем не менее даже Рысек со всеми своими знаниями не сумел с этим справиться.

— А вы его в магазине не примеряли? — спросил он с деликатным упрёком.

— Кто сказал? — возмутилась я. — Разумеется, они все примерили, и все подходило! Я велела снять, потому что это вредно.

— И они продали вам тот же самый?

— Нет, другой. В упаковке, идентичный. Так они сказали.

— Значит, этот испаскудили, — с огорчением пришёл к выводу приятель. — Вам придётся поехать к ним, и пусть они установят вам тот, первый.

— Ничего не выйдет, тот был демонстрационный экземпляр, и у них потерялся от него какой-то ключик. А этот, который мой, был последним, новая партия поступит только в ближайший вторник. Кроме того, они открываются в десять, а я должна быть в аэропорту около двенадцати, так что из-за пробок могу не успеть.

Мы бросили багажник в багажник, полный сочувствия приятель распрощался и ушёл, и тогда я осознала, что существует ещё одна проблема. Возможно, потом гости и разделятся, но ведь из аэропорта мне их придётся вести всех вместе…

— Рысек, это ещё не все, — безнадёжно произнесла я. — Их будет пятеро. Шесть человек в машине плюс багаж. Что же мне делать? Я знаю, можно заказать такси, но боюсь, что к такси у них уже некая аллергия, к тому же кого сажать в такси, а кого — со мной? Те, что в такси, могут обидеться; я ведь не знаю, кто из них лично платил за «тойоту», а теперь и не спросишь — они уже летят. Да и сколько времени мне придётся держать это такси? Самолёты с Дальнего Востока прилетают по-разному, когда — раньше срока, а когда — и с ужасным опозданием.

Рысек некоторое время бессмысленно таращился на меня и вдруг расцвёл.

— Завтра я обкатываю один небольшой самоходный кран и могу с ним делать все, что захочу. Так что я подъеду и все погружу. Да и для одного человека местечко найдётся, хоть и не слишком удобное.

Вот и все, и никаких проблем!

Я живо представила себе, как буду встречать в аэропорту свою австралийскую родню на самоходном кране. Хотя, кто знает, возможно, они сочтут это каким-то необычным развлечением, специально приготовленным в их честь?..

Я заколебалась.

— А если пойдёт дождь?

— Дождь-то обязательно будет, это уж точно. Он уже начинается. Но на крыше все равно бы все промокло, я что-то не видел у вас брезента.

— У меня есть очень большая скатерть из клеёнки, — сказала я совершенно безнадёжно. — Но раз нет багажника, скатертью остаётся только утереться.

Ладно, ничего не поделаешь, закажу такси. А может, у тебя есть какой-нибудь необычайно терпеливый шофёр?

— Есть! Он изучает иностранные языки и охотно будет ждать клиента хоть целые сутки. Он в это время в словарях копается. Хотите? Он из радиотакси. Я дам вам его телефон. А я все равно туда приеду, что мне стоит. Во сколько прибывает самолёт?

— Теоретически в двенадцать ноль пять. На практике может быть всяко.

— Прекрасно, какая мне разница. Я буду там раньше…

Проклятый дождь лил с самого утра.

Подумав, я нашла в этом лишь одно утешение: если бы я вымыла голову и выпендрилась с элегантной причёской, то сейчас выглядела бы, как недосушенная утопленница. А парику дождь не помеха, он не меняет фасона, упрямо делая меня ещё прекрасней.

Заказанного таксиста-лингвиста я дожидалась у окна. Увидев, что он подъехал, я сбежала вниз в гараж и выехала на «тойоте». Мне не хотелось вылезать, чтобы с ним договориться, поэтому я открыла окно, и в машину влилась значительная часть Ниагарского водопада. Он тоже приоткрыл своё, но с подветренной стороны, так что ему влилось чуть поменьше. Мы криком согласовали, что едем вместе в аэропорт.

О том, чтобы припарковаться у самого выхода для пассажиров, нечего было и мечтать: остановка там по плечу разве что коммандосам — один прыжок и — привет, лучше всего на ходу. А чтобы что-то узнать об этом проклятом самолёте из Сингапура, нужно было оставить машину где-то на стоянке, и довольно далеко бежать. Под исключительно щедрым душем.

Вообще-то я в этом новом аэропорту всегда терялась, однажды я целых четыре раза объехала вокруг него, чтобы понять его топографию, вот и теперь я хоть и нашла место на нужном уровне, но лишь на открытой площадке, без крыши над головой. Таксист встал через пару машин от меня, так как ближе места не было, и остался в машине. Я помахала ему рукой, показав жестом, чтобы он ждал.

Ну и что из того, что у меня был зонтик? Добравшись до элегантного зала прибытия, я насквозь промокла — сверху донизу. Указатель, правда, действовал, однако за ту минуту, что я вглядывалась в Сингапур, сведения о нем два раза менялись: его вообще не существует, он уже сел, он все ещё летит. По расписанию он должен был сесть через пятнадцать минут, так он будет садиться или нет?

От живого человека, до которого я, наконец, добралась спустя одиннадцать минут, я узнала, что опоздание составляет около полутора часов. Я направилась обратно на стоянку к своему таксисту, горько сожалея, что не надела резиновых сапог. Сев в машину, я быстро захлопнула дверцу, заодно прищемив две спицы своего зонта. Наверное, они погнулись.

— Полтора часа, — грустно сказала я. — Примерно и вероятно. Вы успеете выучить португальский.

— На кой хрен мне нужно учить португальский? — изумился водитель. — И вообще, о чем вы говорите?

Полтора часа ждать?

— Вот именно. Дальний Восток непредсказуем.

Разве Рысек вас не предупредил?

— Какой ещё Рысек?

— Рысек Ясинский. Ваш приятель.

Некоторое время водитель выглядел слегка оглушённым и вроде бы судорожно пытался что-то вспомнить.

— Клянусь богом, у меня нет никакого приятеля Рысека! И я не знаю никакого Ясинского!

У меня начали появляться недобрые предчувствия.

— Ничего не понимаю. Вы должны были быть готовы к долгому ожиданию, я же специально заказывала именно вас, даже номер назвала: пятьдесят четыре сорок.

— В таком случае, милая пани, это я ничего не понимаю. Во-первых примо[4], у меня номер сорок восемь двенадцать, во-вторых примо, я вообще не знаю никакого Рысека Ясинского, а в-третьих примо, меня заказывали ехать в Бемово. А через полчаса меня ждёт постоянный клиент на Рашинской, мы с ним договорились, так что я хотел бы успеть.

Вам придётся придумать что-то ещё.

Мои дурные предчувствия усилились.

— Тогда к кому же вы приехали там, в Виланове?

— К какой-то Кентшик. Круткая, дом пять.

— Прелестно. Вы остановились у дома три — Круткая, три. А я как раз ждала такси!

— Холера! Мне очень жаль, но ничего не поделаешь, мне нужно ехать на Рашинскую.

Это я и сама понимала. Не могла же я удерживать человека, который договорился с постоянным клиентом в такую погоду, причём вообще ещё не известно, успеет ли он. Заплатив ему, я помчалась к своей машине и промокла ещё сильней, так и не сумев раскрыть по дороге зонтик. Он как-то подозрительно сопротивлялся.

Едва я захлопнула дверцу, как заверещал мобильник. Отозвался обеспокоенный и расстроенный Рысек.