— Наша с Тобой встреча — судьба, — прошептал он, целуя ее в ладошку Ее ничуть не покоробило слово «ты», напротив.
— Давай за это выпьем, — сказала она и засмеялась. Толик отметил, что смех у не был довольно-таки приятный низшие обертоны в нем удачно сочетались с нежным сопрано.
Гарсон возникал у столика как из-под земли всякий раз, когда их бокалы опустошались. Привалова даже не сразу поняла, каким образом она оказалась посреди зала танцующей с Анатолием под сексуальный французский баритон. Она не танцевала очень давно и, собственно говоря, никогда не отличалась хореографическими способностями, а из-за своих габаритов комплексовала. Но это и не было танцем в общепринятом смысле. Скорее всего, это походило на застывшее объятие тонкой лианы с могучим деревом.
Привалова чувствовала упругие мышцы под пиджаком своего партнера, и горячая волна возбуждения в очередной раз захлестывала ее. В свои сорок с небольшим она уже с трудом припоминала, какие ощущения вызывают прикосновения мужских рук, пусть даже в танце. Ее личная жизнь не знала громких побед над мужчинами.
Анатолий не раз еще заказывал медленную музыку, которая все сильнее обволакивала Валерию и уносила ее в богатый мир эротических грез. Во время танца его губы слегка касались ее шеи и волос. Рассуждения на тему разницы в возрасте и искренности чувств ее спутника были окончательно вытеснены, самим ее женским естеством Даже если этот вечер завтра окажется миражом, сегодня она имеет право быть счастливой…
На выходе швейцар Жак с пониманием улыбнулся. В руках у нее были нежные ирисы, заказанные Анатолием прямо в ресторан. Привалова села на мягкое сиденье дорогой машины и назвала водителю свой адрес. Арчибасов заботливо накрыл ее плечи своим пиджаком и жадно вдохнул аромат ее волос.
Привалова жила в хорошем доме: консьержка на входе и круглосуточно работающие лифты.
Ключи очень долго не слушались, ему пришлось взять инициативу на себя. Спальня была в самой глубине квартиры Уже почти войдя в нее, Валерия робко предложила:
— Может быть, кофе?
— Потом, я сам приготовлю его тебе, — и он накрыл ее губы долгим, и глубоким поцелуем.
Кровать Приваловой представляла собой воистину монументальное сооружением три на три, с тяжелым балдахином и золотыми ламбрекенами, свисающими по углам. Прохладные пальцы Арчибасова скользнули под дорогое кружевное белье Валерии, и он с удовлетворением отметил, что тело ее, несмотря на минувшую молодость, сохранило приятную упругость и вместе с тем было каким-то мягким и уютным. Она хрипло вскрикнула и притянула его к себе…
* * *
Неделю спустя Привалова начала потихоньку приходить в себя. Она перестала испытывать страх, что ее встреча с Анатолием — всего лишь сон, от которого она завтра очнется. Он же окончательно обосновался в ее роскошной квартире, испытывая искреннюю симпатию к женщине, которая так беззаветно раскрылась навстречу ему. В визитках Анатолия Арчибаеова изменился номер домашнего телефона, а к офису он теперь подъезжал на новеньком «Фольксвагене». Толик не испытывал никаких угрызений совести на тот счет, что кто-то захочет назвать его альфонсом. Нет, пользуясь благами, которыми окружила его Валерия, он дарит ей неземное блаженство обладания его молодым телом.
При этом он не был циником, просто иногда считал, что нужно называть вещи своими именами.
Более того, ему действительно было хорошо с ней, и всякий раз, когда, она в рабочее время звонила ему на мобильник, у него на душе становилось тепло и радостно. Матери Толик решил пока ничего не говорить. Свой переезд из дома он объяснил тем, что зарплата позволяет ему снять жилье поближе к офису, да и ей будет спокойнее: меньше готовки и волнений из-за его ночных гуляний.
Об официальном оформлении отношений речи не возникало. Толик об этом пока не задумывался, а Валерия боялась спугнуть любовника. А может быть, она еще окончательно не определилась с ответом на свой же вопрос: «Не боюсь ли я показаться смешной?»
Так или иначе, но пока их все устраивало. Мастер Приваловой в салоне, где она регулярно появлялась, чтобы привести себя в должный вид, не преминул отметить, что в последнее время Валерия Евгеньевна весьма посвежела, похорошела, и даже сбросила пару килограммов. В ее фирме подчиненные тоже обратили внимание на произошедшие с ней метаморфозы. Она перестала нервно покрикивать на молодых сотрудниц, а об одной из них даже проявила что-то вроде материнской заботы: дала ей три отгула вне очереди Причину столь разительной перемены в начальнице не знал никто, хотя женские язычки поговаривали, что без мужика тут не обошлось.
Привалова появилась в арт-бюро «Вигвам» через неделю после того, как Ляля показывала ей дом. «Мерседес» остановился у особнячка около полудня. Валерия Евгеньевна в отчаянно-красном костюме и остроносых туфлях была в прекрасном настроении. Сладкий дурман духов заполнял салон автомобиля. Достав из крошечной сумочки из крокодиловой кожи зеркальце, она еще раз придирчиво осмотрела прическу и макияж — все было в порядке. Улыбка тронула ее губы, никогда еще она не выглядела так хорошо. Водитель открыл дверцу, и Привалова вышла из машины.
Хозяева арт-бюро были в своей мастерской и обсуждали преимущества подвесных потолков от разных производителей. Анатолий ждал ее с десяти часов и подготовил все демонстрационные материалы.
— Ну здравствуйте, Анатолий! — Валерия остановилась на пороге, довольная произведенным эффектом.
Арчибасов подошел и поцеловал ей руку, она прошла в его кабинет и села на плетеный из ротанга диван.
— Кофе или, может быть, белого вина? — спросил он.
— Пожалуй, вина, — ответила Валерия, она чувствовала себя бесшабашно молодой и раскованной.
Анатолий позвонил, вошла секретарша — девица лет двадцати, одетая неброско, но элегантно, и хорошо темперированным голосом спросила:
— Вызывали, Анатолий Георгиевич?
— Ксюша, принеси бокал белого вина для нашей гостьи и чашку кофе без сахара мне.
Ксения кивнула и вышла. Через пару минут она вошла снова, неся на маленьком бамбуковом подносике бокал вина и чашечку кофе:
— Прошу вас.
Валерия благосклонно улыбнулась ей и отпила глоток, глядя на Анатолия.
— Ксюша, — попросил он, — предупреди Сергея Николаевича, что мы поднимемся в мастерскую минут через пять.
Ксюша опять кивнула и исчезла.
— Хорошее вино, — сказала Валерия.
— Такое, как ты любишь, — ответил Анатолий. — Я позволил себе сделать небольшой запас на тот случай, если ты заедешь.
— Спасибо, ты так внимателен.
Всю неделю Клава была страшно занята и возвращалась домой поздно. Осенью и весной, как известно, обостряются хронические болезни, психические не являются исключением. Одна из клиенток звонила несколько раз, и Клава назначила ей на субботу. И хотя в субботу она собиралась заняться сараями на участке, другого времени просто не было.
В десять утра клиентка была уже в доме у психолога и рассказывала ей о своей проблеме с сыном, то и дело вытирая глаза тонким батистовым платком.
— Представьте себе, Клавдия, он оклеил все стены в своей комнате фотообоями с любимым мультипликационным героем, меня не пускает даже убраться.
— А кто же убирает в его комнате? — полюбопытствовала Клавдия.
— Никто не убирает. Я представляю себе, что там творится! — Посетительница снова промокнула уголок глаза платочком.
Клава начинала скучать. Плакать из-за неубранной комнаты? В таком случае ей можно было бы рыдать пять раз в неделю, заходя в комнаты детей!
— А кто же его кумир? — спросила она.
— Пикачу.
— Пика… Простите, как вы сказали? Кетчуп?
— Кетчуп? — переспросила дама в полном недоумении. — Какой кетчуп? Я говорю о Пикачу, самом милом из покемонов.
Настала очередь Клавы недоумевать. «До чего доходят эти дети! Нет, чтобы восхищаться кем-нибудь в человеческом обличий. Выбрать себе в кумиры японского чебурашку-мутанта?! А чему, собственно, удивляться? Дети ведь кормят томагочи вместо живых котят и щенков, пьют кока-колу, едят.., вообще страшно думать, что они едят в наше время! ..Надо бы на базар сходить за грудинкой и сварить настоящего борща, а то Филя с Настей его уже сто лет не ели, все всухомятку…»
— Вам ведь нравится Пикачу? — спросила дама с некоторой агрессией.
— Мне? — Клава привыкла к странностям своих клиентов, но иногда им удавалось поставить ее в тупик. — Речь ведь не обо мне, а о вашем сыне.
— Но я не могу разговаривать о дорогих моему сыну вещах с человеком, который не разделяет его вкусов.
— Боюсь, вам будет трудно найти собеседников, — сухо заметила Клава. — Полагаю, наша встреча подошла к концу, а вам, я посоветую сшить себе костюм Пикачу и в нем производить уборку. Думаю, в этом случае проблем на границе не будет, — добавила она, мягко подталкивая даму к выходу..
