Наталья Александрова - Гарнитур из электрических стульев

После его ухода Даша полюбовалась на замок и вспомнила, что вчера забыла заплатить за квартиру, да и хлеба бы неплохо купить свежего. Летом выходить из дому одно удовольствие. Не нужно надевать на себя кучу теплых вещей, просто сунула ноги в легкие тапочки и побежала. Что Даша и сделала.

Когда она шла обратно, лифт, как обычно, не работал. Даша поднималась по лестнице и на ступеньках между третьим и четвертым этажом увидела двух мальчишек, которые курили и разговаривали. Разговор их на четверть состоял из односложных междометий и невразумительного мычания, а на три четверти — из отборного мата.

Даша хотела пройти мимо них, как мимо пустого места, но вдруг увидела на одном из мальчишек кроссовки. Это были ее собственные кроссовки, украденные из квартиры третьего дня. Она не могла ошибиться. Кроме того, что это были очень хорошие, необычные кроссовки, которые муж весной привез ей из Финляндии — не рыночная дешевка, этому малолетнему дебилу такие нипочем не купят, — а еще Даша месяц назад порвала один шнурок и вместо белых купила светло-серые шнурки, так что ошибиться она никак не могла. Это были именно ее кроссовки.

Если только что она хотела как можно быстрее и незаметнее проскочить мимо малолетней шантрапы, то теперь в ней проснулась неожиданная злость, она наклонилась и схватила подонка за ухо так крепко, как только могла.

— Ты что — сдурела? — завопил этот негодяй, добавив такую порцию мата, что воздух вокруг ощутимо сгустился.

— Это ты, гаденыш, сдурел! — зашипела Даша со злостью, которая ее саму удивила. — Обокрал квартиру и тут же напялил на себя краденые кроссовки. А ну, сволочь мелкая, колись! Рассказывай, с кем мою квартиру грабил и куда дел все вещи!

Второй негодяй, сначала собиравшийся напасть на Дашу с тыла, услышав про квартирную кражу, посчитал за лучшее смыться, опрометью скатившись вниз по лестнице. Дашин заложник попытался вывернуться, но она так крепко держала его ухо, что его попытки привели только к тому, что ухо распухло и покраснело. Мальчишка уставился на Дашу маленькими злыми глазками и попробовал взять на жалость:

— Отпусти! Больно же! Совсем ухо оторвешь!

— Оторву, — хладнокровно подтвердила она, — если сейчас же не скажешь, где все мои вещи!

К счастью, Даша не могла видеть себя со стороны. Видимо, она здорово озверела, во всяком случае, достаточно для того, чтобы испугать этого мелкого мерзавца.

— Рассказывай, гаденыш! — процедила Даша. — А не то сейчас прямо в милицию пойдем. По тебе колония давно плачет!

Мальчишка вжался в стену и взвыл:

— Да не был я у тебя в квартире! Я понятия не имел, что тебя ограбили! Я вообще не из вашего подъезда! Эти кроссовки я у Козла на плеер выменял! Козел давно ко мне приставал — поменяй да поменяй! Если бы я знал, что они краденые!

— У какого еще Козла? — Даша грозно надвинулась на него и еще сильнее крутанула ухо.

— У Петьки Архарова из соседнего дома! Архар — значит козел. Вот его Козлом и прозвали, — пояснил мальчишка более спокойным голосом.

— Идем сейчас к нему! — Даша отпустила ухо, но тут же больно схватила мальчишку за руку.

— Да, может, его и дома нету! — заныл тот.

— Тогда к твоим родителям! — заявила она.

Мальчишка тут же согласился идти к Козлу и всю дорогу вел себя прилично.

Дверь у Архаровых открыл парень баскетбольного роста. Взглянув на его ноги, Даша поняла, что ее кроссовки налезли бы ему только на один палец.

— Ну? — недоуменно воззрился на них парень.

— Петр Архаров вам кем приходится? — осведомилась Даша, она решила сразу же брать быка за рога, отбросив всякие там «здравствуйте» и «будьте добры, скажите, пожалуйста».

— Брат младший, — ответил парень и сам спросил: — Вы что — из школы? По какому предмету учительница?

— Он сам-то дома? — не отвечая, спросила Даша.

— Дома, — ответил брат и крикнул в глубину квартиры: — Петька, иди сюда, тут тебя спрашивают!

Как видно, Петька Архаров, он же Козел, тонко разбирался в интонациях старшего брата, потому что на зов явился сразу же. При виде приятеля и Даши он никак не проявил своего беспокойства, только поинтересовался:

— Слышь, Галоша, а кто это с тобой?

Галоша ничего не ответил, только засопел, потому что Даша еще сильнее сжала его руку.

— Вот эти кроссовки, что на нем, — она показала на Галошины ноги, — ты ему продал?

— Не продал, а обменял, — буркнул Петька, — на плеер, только тот плеер барахло китайское…

— А у кого кроссовки взял? — наступала Даша.

— А вам-то что! — огрызнулся Петька. — Ну, купил…

Даша заметила, что старший брат очень внимательно рассматривает кроссовки. Он сразу понял, что они дорогие, совсем новые, хорошей фирмы.

— А в чем дело? — спросил он, недружелюбно глядя на Дашу.

— Дело в том, — объяснила она, — что эти кроссовки в числе других вещей были украдены из моей квартиры позавчера утром.

— Так-так, — парень теснил Дашу с порога своей квартиры, — мы ничего не знаем, вас первый раз в жизни видим, ни о каких кроссовках понятия не имеем…

Он собирался захлопнуть дверь, но Даша впихнула в щель плечо своего спутника, которого приятели неуважительно именовали Галошей.

— Может быть, это и так, но кража зарегистрирована в милиции, участковый инспектор полностью в курсе. Так что я сейчас иду прямо к нему на прием и возвращаюсь через десять минут с ним сюда. Вы, конечно, плеер можете выбросить, но участковый-то ведь тоже не дурак, допросит Галошу, найдет свидетелей, заведет дело. Вам это надо?

— Не надо, — согласился парень, — тогда войдите в квартиру.

Петька собирался прошмыгнуть мимо, но брат, не сходя с места, ухватил его длинной рукой за вихор:

— Говори, откуда кроссовки взял, недоумок?

— Купил, — заныл Петька, — а про кражу я ничего не зна-аю…

— У кого купил? — приступила к нему Даша. — Кто тебе их продал?

— Лелик продал вон из того дома, — он указал на ее дом, — из пятьдесят третьей квартиры…

— С четвертого этажа? — уточнила Даша, внутренне ликуя: все сходится! Именно из этой квартиры хорошо видна дверь подъезда. Стало быть, Лелик и наводчик, и соучастник…

Даша вспомнила аккуратного вежливого подростка с гладко зачесанными рыжеватыми волосами. Всегда поздоровается, пропустит в лифт…

— Не врешь? — сурово спросила она Петьку, но внутреннее чутье подсказывало, что он говорит правду.

— Честно, — ответил Петька. — Лелик сам мне предложил: купи, говорит, у меня эти кроссовки, а то мне малы. Только никому не рассказывай, что у меня купил, а родителям я скажу, что в бассейне в раздевалке украли.

— Ну, и за сколько ты их купил? — поинтересовался старший брат.

— Сто рублей, — пробормотал Петька, глядя в сторону.

— Сто рублей? — ахнули хором Даша и парень баскетбольного вида.

— Да они триста баксов стоят! — растерянно протянула она.

— Ну ты и кретин! — сказал старший брат младшему. — Ясно же, что вещь краденая.

Петька, в отличие от Галоши не совсем потерявший совесть, усиленно боролся с собой, чтобы не зареветь.

— Что тут делать, — вздохнул парень, — понимаете, мать в санаторий уехала, я тут с ним один воюю. Не хотелось бы, чтобы на парня в милиции дело завели, они потом не отвяжутся.

— Я понимаю, только вы уж воспитательную работу с ним проведите, — сказала Даша.

— Обязательно, — парень поднял Петьку в воздух за воротник футболки, — за это не беспокойтесь.

По тому, как Петька клацнул зубами, Даша поняла, что мало ему не покажется.

— Снимай кроссовки, поганец! — обратилась она к Галоше.

— А домой в чем?

— Да хоть босиком, мне плевать! — разозлилась Даша.

Галоша предпочел не связываться и отдал кроссовки. Даша убрала их в пакет и отправилась домой. С одной стороны, у нее появилась надежда на возвращение заветного ящичка, да и деньги неплохо бы было вернуть, с другой стороны, к Лелику подступиться было значительно труднее.

Отца семейства Даша видела нечасто, он был шофер-дальнобойщик и большее время отсутствовал, но вот мамаша Лелика присутствовала постоянно, и ее присутствие весьма ощущалось всеми жильцами дома. Пристальный взгляд, которым она провожала каждого из соседей, казалось, выжигал на спине человека клеймо, а ее узкие поджатые губы говорили: «Уж я-то, милочка, все про тебя знаю, можешь не строить передо мной саму невинность».

Раньше такие люди с головой погружались в общественную работу, про них говорили — «человек с активной жизненной позицией». Теперь общественной работы вроде бы нет, но люди-то остались, и вся их нерастраченная огневая мощь расходуется на соседей.

Вот таким человеком была Лидия Ивановна, мать Лелика. Лелика она родила около сорока, да и вышла за своего дальнобойщика поздно, раньше охотников не находилось. Соседи подозревали, что муж и пошел в дальнобойщики после женитьбы, мотивируя это хорошим заработком, а в действительности с единственной целью — пореже видеть поджатые губы супруги.