Яшина положила на стол несколько фото, наклеенных на картон, по краям снимки были обрамлены золотым орнаментом.
– Там сзади есть колечко, – объяснила Елена, – фотографии можно на стену повесить. Смотрите, справа Лаура, слева Никита.
– Такие счастливые, – улыбнулась я, – мороженое едят. Снято на отдыхе?
– Свадебное путешествие, – горько вздохнула Лена, – я их буквально заставила на неделю путевки купить. Они сначала год в гражданском браке жили, потом отношения оформили. Праздника устраивать не стали, да и не для кого. Ни у Лауры, ни у Кита родни нет, мы пошли в кафе, чаю с пирожными попили, и я стала их уламывать:
– Возьмите тур.
Они не соглашались, твердили:
– Хотим на квартиру копить, первый взнос – сорок процентов стоимости, на остальное ипотеку возьмем.
Но я их уломала. Они потом постоянно ту счастливую неделю вспоминали. В бандероли эти снимки лежали, Никита отдал их окантовать. Хотел сюрприз Лауре на годовщину знакомства сделать, двадцать пятого сентября они впервые встретились. Записочку написал. Вот.
Лена положила на стол открытку.
– Читайте, там секретов нет.
Я взяла почтовую карточку. «ДАрАгая Лаура! Люблю тИбя как тАгда». Дальше шла подпись.
– Ленуся, – позвала хозяйка, – принеси попить.
Яшина налила в стакан воды из кувшина и убежала, а я сфотографировала снимки, открытку и успела отложить айфон за пару секунд до возвращения Елены.
– Евлампия Андреевна, – смущенно заговорила та. – Лауре хочется принять ванну, надеть халат… ну… в общем…
Я встала.
– Засиделась в гостях.
– Мы вам рады, – поспешила смягчить ситуацию Яшина, – но подруга устала, сил у нее нет. Спасибо, что помогли. Кабы не вы, Лаура до сих пор бы в неведении пребывала. Никто ей из морга не позвонил, ну и люди! У Никиты документы были с собой, неужели трудно супруге сообщить? Холодные, равнодушные сердца. И вам тоже расслабиться надо, переживали за Лауру, хоть она вам совсем посторонняя. Побольше бы таких, как вы. Примите нашу глубочайшую благодарность.
– Если возникнут вопросы, я соединюсь с вами, – пообещала я, выходя на лестничную клетку.
Елена забеспокоилась:
– Вопросы? Какие? Все же ясно. Никита покончил с собой. Жаль того, кого он задавил, но я уверена, что Обжорин случайно на пешехода наехал. Что непонятного?
– У вас есть хороший адвокат? – задала я встречный вопрос.
– Нет, – опешила Яшина. – А зачем он мне?
– Не вам, Лауре, – объяснила я, – вдова Сыркина или его дети могут предъявить претензии.
– Вы полагаете? – испугалась Лена. – Но разве жена отвечает за то, что совершил муж, да еще совсем больной?
– Вот поэтому я и заговорила об адвокате, – сказала я, – вашей подруге необходимо проконсультироваться со знающим человеком.
– Это дорого, – пробормотала Лена, – Лауре похороны надо оплачивать. Сейчас что родиться, что умереть больших денег стоит. Не знаете, когда тело отдадут?
Я протянула Яшиной визитку.
– Позвоните мне завтра утром, тогда и отвечу. У нас в агентстве есть юрист, пусть Лаура приедет, он ее бесплатно проконсультирует.
– Храни вас господь, вы ангел! – запричитала Елена. – Дай, боже, Евлампии Андреевне здоровья. До свидания. Берегите себя, вы такая бледная, прямо синяя.
Дверь захлопнулась, я сделала шаг к лестнице, неожиданно оступилась и шлепнулась на колени. Сначала было больно, потом стало смешно. Ну, Лампа, у тебя сегодня и денек выдался, рухнуть на ровном месте не у каждой получится. Я просто талант, хорошо хоть джинсы не порвала. И почему я упала? Ага, понятно, на полу нет одной плитки, моя нога попала в ямку, щиколотка подвернулась…
– Она ушла? – раздался из квартиры голос Лауры.
– Слава богу, да, – ответила Елена, – никак собраться не могла, сидела, уши развесила.
– Ленуша, что мне теперь делать? – зарыдала хозяйка. – Откуда у него это? Где он достал?
– Ты ничего не знала?
– Нет! Даже не подозревала.
– Ну… Никита хотел тебя счастливой сделать. Он знал, что умрет, и позаботился о тебе.
– Почему так?
– По-моему, очень благоразумно.
– Он ни слова не сказал, что замыслил застрелиться. Я бы его отговорила!
– Если человек на самом деле решил уйти из жизни, его не остановишь.
– Я бы сумела, я бы смогла…
– Нет, дорогая, Никита так решил, надо уважать его волю.
– Зачем мне это, если его нет?
– Твой муж… Слушай, я стою у окна и не вижу, как сыщица выходит из подъезда. Она тебя на машине привезла?
– Да.
– На какой?
– Маленькая иномарка, смешная такая, синяя.
– Вон та? Глянь!
– Где?
– Слева, у бачков.
– Да.
– Почему Романова до сих пор не появилась? Черт!
Раздались шаги. Я в мгновение ока скинула туфли и босиком кинулась по лестнице вниз. Через пару секунд сверху послышался хлопок двери. Я опрометью донеслась до первого этажа, надела туфли, вынула из сумки телефон, приложила его к уху, вышла из подъезда, сделала несколько шагов, остановилась и начала энергично размахивать рукой и кивать, имитируя разговор по мобильному. Минут пять я изображала увлеченность беседой, потом села в свою букашку и резво укатила.
Едва я очутилась на проспекте, как телефон зазвонил по-настоящему.
– Как дела? – спросил Костин.
– Буду часа через полтора, – отрапортовала я, – дождись меня, я узнала много интересного и странного про Лауру Кривоносову.
– Я думал, с ней все, – удивился Вовка, – тело мужа нашли в морге.
– Приеду расскажу, – пообещала я, – и пусть Макс тоже останется.
– А он уже смылся, – пояснил Костин, – порулил к Кожевникову, его жена заяву настрочила о жестоких побоях.
– Ну и ну! – возмутилась я. – Михаил Павлович не хочет на супругу в суд за клевету подать? Макс уже несколько раз доказывал, что баба сама себе увечья наносит, чтобы мужа посадили.
– Любовь у него, понимаешь, – хмыкнул друг. – Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей[3].
– Классик написал иначе, – захихикала я.
– Это мое личное авторское выражение, – засмеялся Костин, – оно целиком и полностью справедливо. Жду!
Я вытащила из уха наушник и начала перестраиваться в правый ряд. Дело к вечеру, но я все равно хочу купить тональный крем с румянами, надоело слушать от всех про свою бледность.
* * *
– Могу вам помочь? – спросила девушка-консультант, подходя ко мне.
– Да, – ответила я, – нужен тональник, самый светлый, без розового оттенка, но у вас тут незнакомые фирмы, никогда их продукцию не приобретала, боюсь покупать неопробованное.
– Страдаете аллергией? – предположила продавщица.
Я посмотрела на бейджик, прикрепленный к ее блузке.
– Вы правы, Света. Например, пудра «Ланком» прекрасно мне подходит, а от туши этой фирмы веки у меня краснеют. Губная помада «Avon» тоже подходит, хоть она и недорогая, а «Шанель» за хорошие деньги превращает мои губы в клюв утенка.
Света понизила голос:
– Можете сказать, сколько стоят тени на моих глазах?
– Конечно, нет, – удивилась я. – И кто сможет это сделать? Разве что закупщик товара, который обязан во всех тонкостях разбираться.
– Байеры тоже ошибаются, – засмеялась девушка. – К чему я это говорю? Зачем переплачивать, когда можно сэкономить. Вон там пудра за шестьдесят рублей, а на стенде слева похожая за две тысячи пятьсот. На лице вы разницы не заметите. Знаете, что вам подойдет? «Новая кожа» от «Аенвит»[4], фирма недорогая, не раскрученная, но прекрасная.
– Впервые о такой слышу, – удивилась я.
– В Америке она очень популярна, – завела Светлана, – наша хозяйка ее в Нью-Йорке опробовала и в восторг пришла. Полная гамма оттенков, вам нужен нулевой.
Я подошла к стенду.
– Ого! Маленький флакончик за четыре тысячи. Однако! Его хватит на несколько дней. Мне показалось, или вы ее недорогой назвали?
– «Новая кожа» революционное средство, наносите один раз в неделю и семь дней свежи как персик.
– Не смывается? – поразилась я. – Или умываться нельзя? И во что моя кожа превратится, если столько времени ее не очищать?
– Хоть в баню ходите, – заверила Света, – тональное средство состоит из наночастиц, оно проникает сквозь кожу и убирает недостатки изнутри. Получается эффект перманентного татуажа. Держится семь суток как вкопанный.
– Да? – с недоверием спросила я.
– Лиза, подойди-ка, – крикнула Света.
Из-за стеллажей вынырнула прехорошенькая блондинка.
– Чего?
– Как вам Елизавета? – спросила у меня Светлана. – Посмотрите на нее внимательно.
– Она красавица, – совершенно искренне ответила я, – хотелось бы мне иметь такой цвет лица.
– Можете его получить, – воодушевилась Лиза, – это «Аенвит». Вообще-то я на больную желтухой похожа, синяки, как у вас, на поллица. Что ни делала, кучу всего перепробовала, ни фига не работает. Час-другой прекрасно выгляжу, затем красотища сползает. Я утром будильник на полчаса раньше ставила, чтобы проснуться, пока муж еще спит, и живенько накраситься. Теперь проблем нет. Легла спать розочкой, проснулась персиком.
