Заказав салат из морепродуктов и пасту с ними же, я задумалась над выбором десерта. С одной стороны, от него, наверное, надлежало отказаться – фигура и все такое. С другой – сладкое ведь улучшает настроение.
– Тирамису и кофе, – добавила я, чуть подумав.
– Мне все то же самое, что и барышне, – произнес рядом низкий хриплый голос. Подняв глаза, я увидела перед собой господина Селиверстова А. К.
– Не возражаете, если я присоединюсь к вашей трапезе? – спросил он, буравя меня пронзительным взглядом.
Интересно, а если возражаю? Неужели голодным останется? Однако проверять это предположение на практике у меня, разумеется, духу не хватило. Поэтому я только кивнула головой в знак согласия.
Селиверстов тоже молчал, внимательно и откровенно меня рассматривая. Сличает с портретом первой любви Карасика – догадалась я.
Официантка, тьфу ты, стюардесса принесла две тарелки величиной с колесо. Шустро, ничего не скажешь. Салат оказался довольно простой, приготовленный, что называется, на скорую руку, но тем не менее это ничуть не мешало ему оказаться удивительно вкусным. С жадностью я принялась за еду. Селиверстов задумчиво водил вилкой, даже не пытаясь попробовать восхитительное яство. Видимо, совместная трапеза – не более чем предлог для того, чтобы познакомиться со мной поближе. Хотя это странно, учитывая, что он хозяин не только всего этого, но и положения. Сеньору ведь не нужен повод для беседы с собственным вассалом. Хотя, возможно, он просто хотел расположить меня к себе, поманить пряником после того, как я уже отведала степановского кнута.
– Нравится? – поинтересовался мужчина после того, как стоящее передо мной блюдо опустело.
– Да, очень вкусно, спасибо.
– Не за что, – Селиверстов улыбнулся, и я удивилась, почему он так редко это делает. Улыбка преобразила его лицо до неузнаваемости, сделала мягче, человечнее, моложе, интереснее. Но уже через секунду он вновь вернулся к своему мрачному образу. Я поняла, что роль злого повелителя судеб нравилась парню куда больше. – Скажите, Василиса, вам ясна поставленная перед вами задача? – поинтересовался он наконец.
– Более чем, – медленно проговорила я.
– Как думаете, справитесь? – задал Селиверстов следующий вопрос, который откровенно вывел меня из себя.
– А у меня есть варианты? – едко спросила я.
Мужчина улыбнулся. Нет, определенно ему следовало бы делать это почаще, так он хоть на человека похож.
– Варианты есть всегда, – ответил он мягко.
«У таких, как ты, конечно», – подумала я про себя, разумеется, не решившись озвучить эту мысль вслух.
– И у всех, – как будто прочитав мои мысли, добавил он.
– Ну да, в моем случае их два: либо я выполняю ваше поручение, либо нет. При втором варианте развития событий мне, я так понимаю, не поздоровится.
Селиверстов удивленно вскинул брови.
– О чем это вы?
– О том, что господин Карасик сильно не обрадуется, узнав о предательстве его новоиспеченной любови.
– Не обрадуется. Это да. Вас это беспокоит?
Он издевается?
– Разумеется! – с жаром воскликнула я.
– Вы так близко к сердцу принимаете судьбу незнакомого вам человека? Похвально.
«Да, и тебе не мешало бы хоть изредка задумываться о том, как твои поступки отражаются на жизни других людей», – подумала я, но вместо этого пояснила, что на самом деле близко принимаю к сердцу свою собственную судьбу.
– Вот как? И что, по-вашему, сделает Карасик, когда узнает всю правду?
– Мой инстинкт самосохранения заблокировал часть мозга, отвечающую за планирование будущего. Чтобы с ума не сойти. У меня богатое воображение, и рисуемые им картины одна страшнее другой.
На этот раз Селиверстов не улыбнулся. Он расхохотался. Вот ведь гад, еще и веселится.
– Послушайте, Василиса, уж не знаю, что вам наговорил мой помощник, – Селиверстов кивнул в сторону Степанова, – но слухи о кровожадности Андрея Вениаминовича сильно преувеличены. Поверьте, он не акула и даже не щука, он – Карасик.
Надо же, балагур какой. Эстрада лишилась великого юмориста. Ему бы сценарии для «КВН» писать.
– Вас успокоит, если я скажу, что лично выступаю гарантом вашей безопасности? Каким бы образом ни завершилась наша авантюра, всю ответственность за нее я беру на себя. Вам не угрожает ровным счетом ничего, – Селиверстов ослепительно улыбнулся и поднял вверх правую руку, прижав левую к груди.
Как ни странно, я ему поверила. Может, и зря, конечно, но в свете моего недавнего решения смотреть в будущее с надеждой это обещание пришлось как нельзя кстати.
– А теперь обсудим детали, – этот человек явно не привык тратить время понапрасну.
«Садись, мил человек, о делах наших скорбных покалякаем», – неожиданно всплыла в памяти цитата из фильма. Хотя какой из меня Володя Шарапов? Зато Селиверстов на роль горбуна подходил идеально.
Инструктаж занял довольно много времени. В какой-то момент мне пришлось даже взять блокнот и ручку, чтобы записать наиболее значимые моменты. Многое из того, что говорил собеседник, мне было известно из изученных ранее материалов. Другое – стало настоящим открытием. В любом случае личность Карасика открывалась мне все больше. Заядлый игрок, страстный любитель женского пола, он был склонен к широким жестам и неожиданным порывам. Щедр, чем часто пользуются его пассии. Именно это должно в первую очередь отличать меня от них. Мне не следует принимать никаких подарков. Во всяком случае, до тех пор, пока наши отношения не достигнут нужного уровня. Что это значит, я уточнять не стала. В конце концов, не маленькая, прекрасно понимаю, о чем речь.
– Скоро мы приземлимся в Южном аэропорту Тенерифе. Оттуда отправимся в отель «Плайя де Лос Америкас», где будет проходить бизнес-форум. Там я представлю вас Карасику. Но встреча, на которую вам необходимо будет попасть, состоится не в отеле. И даже не на Тенерифе. У Андрея есть вилла на острове Ла Гомера. Именно там, по нашим данным, и пройдут переговоры, содержание которых нам жизненно необходимо узнать. Для этого вам предстоит стать для Карасика неприступной крепостью. Только так вы сможете возбудить его интерес. Он должен испытывать потребность в вашем постоянном присутствии. Это единственный способ проникнуть в его «замок Иф», – указания сыпались из уст господина Селиверстова, как зерно из порвавшегося мешка. – Вопросы есть? – подытожил он, обозначая окончание нашей беседы.
Разумеется, у меня были вопросы. Один даже неотступно преследовал меня в самых страшных кошмарах. Вот только задать его было очень непросто. Наконец я решилась и смогла выдавить из себя:
– Скажите, а в какой момент я должна буду… – в этом месте я запнулась, – ну… вы понимаете? – Произнести это слово вслух мне так и не удалось.
Кажется, Селиверстов не сразу понял, о чем идет речь. А когда понял, то очень удивился.
– Помилуйте, Василиса, – развел он руками. – Об этом вас никто не просит. Карасик – натура увлекающаяся. Он быстро загорается и так же стремительно гаснет. Самый верный способ остудить его пыл – это сразу же с ним переспать. Вот почему вам надлежит держать оборону до последнего. А там уж на ваше усмотрение. Увлечься Андреем вполне реально. Я, разумеется, не имею никаких возражений на этот счет. И гарантирую, что сохраню в секрете истинные мотивы вашего к нему интереса, – на этих словах мой собеседник поднялся. Похоже, мое мнение на этот счет его не волновало. Он сказал все, что хотел, и теперь предпочел откланяться. Так оно, собственно, и оказалось. – Прошу меня извинить, – Александр Константинович лучезарно улыбнулся, – дела не ждут. – Мужчина удалился, оставив на обеденном столе посуду с трапезой, к которой он так и не притронулся.
В голове моей будто стадо слонов потопталось. Мысли путались. Кто кого не понял? Я Степанова или он своего шефа? Или мы вкладываем разные смыслы в слово «соблазнить»?
Оставшееся время полета я провела в гордом одиночестве. Наталья в «мужской зоне» наслаждалась оказываемым ей вниманием. Надо сказать, его было немало – из всех присутствующих на борту представителей мужского пола один только Степанов остался равнодушным к ее чарам. Остальные с явной охотой участвовали в беседе. Не зная, чем заняться, я решила притвориться спящей и, закрыв глаза, неожиданно для самой себя вырубилась по-настоящему. Скорее всего, сказалось напряжение прошедшей недели, а возможно, и выпитая «чарка вина» сыграла свою роль.
Разбудила меня стюардесса, настойчиво просившая пристегнуть ремни, так как самолет заходил на посадку. Воздушным лайнером, по всей видимости, управляли настоящие профессионалы, так как более мягкого приземления мне испытывать не доводилось. Правда, и летать на подобных судах тоже.
