Ни Стелла, ни Гай не нашлись, что на это сказать. Пауза затянулась, и Джанет снова взялась поддерживать разговор:
— Ах, как трудно бывает сразу осмыслить такие страшные вещи! Ведь все шло так хорошо, и вдруг эта смерть…
— Не знаю, по-моему, дядя не так уж много для нас всех значил, — пожала плечами Стелла.
— Стелла, как ты можешь так говорить! — воскликнула потрясенная Джанет.
— Но ведь это чистая правда! — сказала Стелла, приподнимая брови. — Пока он был жив, то был просто тираном. Но это все равно мало что значило, потому что никто его не любил.
— Я всегда была к нему очень привязана, — возразила Джанет.
Снова повисло молчание. Стало слышно, как Гарриет деловито обсуждает с миссис Лаптон раздачу вещей покойного.
— …Эти одежные щетки в отличном состоянии, я думаю, что Гай с удовольствием возьмет их… Ах, жаль, разбилась бутылочка тоника… Думаю, мы должны передать что-нибудь из вещей Грегори мистеру Рамболду…
— Я не понимаю, какое мистер Рамболд имеет отношение к имуществу Грегори, — заметила миссис Лаптон.
— Дело в том, что они просто были друзьями, и он гостил тут в доме, когда миссис Рамболд уезжала навестить больную сестру… Он был почти как член семьи, часто играл с Грегори в шахматы, беседовал о том о сем… Жаль только, что он женился на ТАКОЙ ЖЕНЩИНЕ…
— Моя милая Гарриет, ты просто сентиментальная дура, — с легким смешком заметила миссис Лаптон.
— Может быть, я и дура, — отвечала Гарриет, заливаясь краской, — но мне бы очень хотелось, чтобы Рамболд был сейчас с нами… Все-таки он настоящий мужчина, несмотря на то что женился на ТАКОЙ ЖЕНЩИНЕ, и он бы помог мне советом…
— Я не такого высокого мнения о мужчинах вообще, и уж подавно не вижу, какой такой совет он мог бы тебе дать! — сказала миссис Лаптон. — Пока завещание не оглашено, мы ничего не можем сделать. Не думаю, что в завещании мы услышим много приятного. Впрочем, для тех, кто видел все темные делишки, творившиеся здесь все последние пять лет, это не будет большой неожиданностью.
Стеллу это замечание миссис Лаптон задело.
— Да, — сказала она через всю комнату. — Мама говорила сегодня, что дядя прекрасно относился к ней!
Миссис Лаптон окинула ее ледяным взглядом.
— Нетрудно понять, зачем твоя мать говорит подобные вещи, однако, если она и вправду вообразила, что Грегори питал искреннюю симпатию к кому-либо, кроме себя самого, она глубоко заблуждается!
Миссис Лаптон неожиданно повернулась к Гарриет и спросила:
— Да, а кто-нибудь сообщил Рэндаллу о случившемся?
— Не знаю, — покачала головой Гарриет. — Я об этом совсем не подумала.
— Если спросить меня, то я совершенно не желаю, чтобы сюда заявился еще и Рэндалл. От его дурацких колкостей станет еще тошнее! — заявил Гай.
— Надо быть выше личных пристрастий! — постановила миссис Лаптон. — Во всяком случае, мы знаем, что Рэндалл — прямой наследник Грегори. А раз так, его просто необходимо вызвать сюда.
— Нет, Рэндалл мне тоже не нравится, — с претензией на оригинальность защебетала Джанет. — Наверное, это дурно с моей стороны, но он какой-то такой… Ему невозможно доверять, по-моему… Не знаю, отчего у меня сложилось такое впечатление…
— Наверное, потому что он похож на змею — такой гладенький, но такой ядовитый… — пробормотала Стелла.
Дверь открылась.
— Мистер Рэндалл Мэтьюс! — объявил Бичер.
Глава третья
— А, черт! — в полный голос выругался Гай.
В дверях появился худощавый молодой человек с тонкими и приятными чертами лица. Он обвел собравшихся родственников взглядом, в котором было больше насмешки, чем радости от встречи. Одет он был с большой тщательностью, галстук, рубашка и носки настолько совпадали по цвету и так точно соответствовали гамме тонов его костюма, что хотелось немедленно сфотографировать его для модного журнала. Руки были очень ухожены, длинные черные пряди уложены волосок к волоску. Его темно-синие глаза были полускрыты за приопущенными веками, но когда веки раскрывались шире, то казалось, что глаза горят голубым пламенем…
— Как отрадно, — с приторным радушием сказал он. — Как отрадно, что вижу здесь всех, кого и ожидал!
Рэндалл подошел к Гертруде и поцеловал ее в щеку.
— Вы просто очаровательны в этой шляпке, милая тетушка!
— Неужели? — холодно осведомилась миссис. Лаптон.
— Конечно, как всегда! Разве я не говорил это про вашу шляпку уже много лет подряд?.. Но я печалюсь, что вы все так долго не хотели доставить мне удовольствие видеть вас!
Он поздоровался с Гарриет и остановился напротив Стеллы.
— Милая кузина, какое на тебе восхитительное платье… Однако платочек на шее не только не гармонирует с ним по цвету, но и завязан самым ужасным образом! Позволь, я помогу тебе…
Стелла отшатнулась:
— Нет уж, уволь!
— Да, — улыбнулся Рэндалл, — чувствуется, особой любви я среди вас не снискал… А как дела у тебя, малыш Гай?
Гай, взбешенный подобным обращением, только фыркнул в ответ.
Миссис Лаптон, все еще обозленная двусмысленным комплиментом, высказанным ей Рэндаллом, резко сказала:
— Думаю, ты уже знаешь, что твой дядя скончался?
— О да, — отозвался Рэндалл. — Вы, вероятно, заметили траурную повязку у меня на рукаве. Так… А кто же из вас виноват в смерти дяди? Или вы этого еще не знаете?
Этот наглый вопрос вызвал всеобщее напряжение, чего, видимо, и добивался Рэндалл.
Миссис Лаптон сказала:
— Сейчас не время для глупых шуток в таком вульгарном тоне!
Рэндалл расширил глаза в притворном удивлении.
— Милая тетя, а почему вы решили, что я шучу?
— Если дядя и был отравлен, во что я мало верю, у тебя были самые веские мотивы сделать это! — сказала Стелла.
Рэндалл достал сигарету из своего изящного золотого портсигара и небрежно чиркнул спичкой.
— Точно, моя маленькая кузина, совершенно точно, но только не забывай, что я находился во многих милях отсюда, когда дяди не стало! Но я имел в виду несколько иное. Кто вообще запустил этот странный разговор, будто дядю отравили?
— Это я настояла на патоанатомическом исследовании, — глухо сказала миссис Лаптон.
— А знаете, тетя, я именно про вас и подумал, — заметил Рэндалл.
— Я совершенно не убеждена, что твой дядя умер естественной смертью. Я никого не обвиняю. Но тем не менее я буду вовсе не удивлена, если мои подозрения подтвердятся!
— О, вы всегда выражаетесь с прелестной прямотой! — улыбнулся Рэндалл. — Так что вы не обидитесь, если я так же прямо скажу вам, что нахожу ваш поступок не только бессердечным…
— Неужели?
— …Но также и ошибочным… — добавил Рэндалл.
— Меня не интересует… — начала Гертруда.
— А кроме того, в целом совершенно идиотским. Но этого и следовало ожидать.
— Может быть, тебе интересно, что…
— Мой опыт, тетя, подсказывает мне, что, о чем бы я ни услышал сейчас, это меня не заинтересует ни в малейшей степени.
Пока миссис Лаптон подыскивала слова, Стелла с любопытством спросила:
— А ты, Рэндалл, думаешь, что дядю и вправду могли отравить?
— У меня нет на этот счет никаких соображений, — мягко отвечал Рэндалл. — И это волнует меня не больше, чем высказывания тетушки Гертруды.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, Рэндалл, — защебетала Джанет. — Но если он был отравлен, то всем нам хотелось бы провести расследование!
— Тебе хотелось бы провести расследование? — уточнил Рэндалл.
— Ну… Ну не то чтобы расследование, но ведь как бы то ни было, такие вещи нельзя оставлять безнаказанными! — воскликнула Джанет.
— Ага! Если есть сомнения, мы просто обязаны их развеять! — сказал Гай с издевкой, ненавистно глядя на Гертруду.
— Ты заговорил совсем иначе, чем утром, — пробормотала Гертруда в ответ.
— Не обращайте на него внимания, милая тетушка, он просто хочет произвести на вас некое впечатление, — насмешливо ввернул Рэндалл.
