противно самой от себя, но она ответила на поцелуй. Тот был коротким.
— И да, мне уже пора — проговорил он, разрывая несчастный поцелуй, попрощавшись, покинул общество своей девушки.
Ей сейчас не хотелось никаких ласк, поэтому она была рада, что Кемерону с утра на работу.
Лекса не пошла сегодня в школу, а весь день провалялась на кровати, периодически пуская слезы в подушку и переваривая все, что с ней случилось.
Всю неделю блондинка не доставала ее. Не писала, не звонила. Может она забыла о ней, что не могло не радовать девушку. Можно сказать, Лекса начала забывать ту ночь, больше о ней не вспоминая. Кажется, ее жизнь вернулась в норму. Даже отец, за целых семь дней, не просил ее ни где присутствовать. Но всегда было НО, а у нее то оно вообще большое НО было.
В понедельник и вторник, она смогла отмазаться от Тайлера, что сильно устала и нет сил даже на секс. В среду и четверг, они из-за этого поругались. Не разговаривая эти два дня. В пятницу, вроде как, помирились. И то из-за того, что Тайлеру нужно было срочно уехать на неделю к родителям, в другой город. А уезжать, когда ты со своей девушкой в ссоре, как-то совсем не хотелось.
Все было хорошо, вечер субботы, Лекса решилась все же отвиснуть с подругами. Уже нарядилась в любимые джинсы, майка с клетчатой рубашкой, как неожиданно услышала писк своего телефона, что гласило об смс или каком-то уведомлении.
Беззаботно она взяла его в руки, подумав, что это подруги, но на экране высвятилось смс с неизвестного номера. И Вудс сразу поняла от кого оно. Сердце упало в пятки и продолжало там отстукивать сильные и быстрые ритмы. Лицо у Лексы исказилось, выражая нечеловеческую боль.
Неизвестный номер: Мой дом. Время — сейчас!
Это все, что было написано в нем, зеленоглазая сжала губы, да так, что прикусила губу. Боли она не почувствовала, слишком больно было в душе, что физическая не смогла перебить ее.
Ей пришлось быстро переодеться, вызвать такси и обработать губу, замазав ее помадой.
— Заходи. — впустили ее в особняк и сразу же они поднялись наверх. Было понятно, что Гриффин была не в духе, для любезностей. Брюнетка испугалась, боясь, что это отразится на ней и та не будет так нежна, как в прошлый раз.
Они поднялись к темно-бардовую спальню, зеленоглазая также остановилась по середине комнаты. Она оказалась права, сегодня все было по-другому, грубо.
Блондинка уселась в кресло, напротив девушки, скомандовав:
— Раздевайся!
Вудс молилась, только, что бы не было это болезненно. Она не перенесет этого, хватает одного унижения, что она терпит. Послушно скинула туфли, а за ними платье. Оставаясь в одних трусиках, машинально закрыла свою грудь, обеими руками.
— Снимай все. — указала блондинка на черную тряпочку, закрывающую ее лобок.
Дрожащими руками, брюнетка освободилась и от нее, теперь уже прикрывая оба своих интимных места ладонями.
— Ложись на кровать. На спину. — продолжала указывать та, не двигаясь и смотря, как будто сквозь девушки. Такое чувство, что ей было неинтересно, наскучило уже.
Зеленоглазая сделала и это. Ложась на щелковые простыни, закрывая руками грудь и свое лоно, а также напрягая ноги, в сведенном положении.
Прошло минут пять, как только блондинка решила встать и подойти, видя картину скромной недотроги, фыркнула. Да, она точно была, чем-то расстроена.
Женщина резко развела ноги той, что Лекса почувствовала боль в мыщцах, от того, что ранее напрягала их.
Забравшись на кровать, между ног школьницы, Кларк провела своим пальцем вокруг входа, нахмурившись.
Сухо… подумала она, но так и должно быть поначалу.
— Итак, ты меня не послушала, когда я сказала тебе бросить своего парня. — начала объяснять начальница, убирая свой палец. Хотя, как только Вудс почувствовала его там, тело вновь начало реагировать на эту женщину. — Сейчас, я проверю, изменяла ли ты мне. В прошлый раз, после твоего траха накануне, мне пришлось ласкать тебя минут десять, что бы завести. Если в этот раз, будет тоже самое…
Хмыкнула недовольно женщина.
— Если будет, значит ты мне изменяла.
— Нет, я не…
— Туше. — остановилась ее Дьяволица, продолжая. — Тебе я не верю, я поверю только твоему телу.
Лекса все поняла и вновь испугалась. А вдруг сегодня ее тело опять отреагирует по-другому, наоборот… Все будет напрасно.
Гриффин убрала руки девушки от ее груди и склонилась над ней, начав язычком исследовать ее нагое тело. Блондинка начала спускаться ниже по красивому стройному телу, достигая упругой груди, с крошечными темно-коричневыми сосками, засасывая их в рот. Лекса сразу же застонала, не ожидая от себя такого.
Нехотя, но Кларк оторвалась от манящей груди, ей нужно было подавить свое возбуждение и все же проверить ту.
Раздвинув уже припухшие губки, она увидела сверкающую от обильных соков розовую промежность, а из маленького влагалища на простыни вытекала смазка.
Блондинка была несказанно рада, ее не обманули. Злость сразу куда-то исчезла, захотелось подарить наивысшее наслаждение этому цветочку. Голубоглазая опустилась лицом к небольшому шелковистому кустику, оставляя свой поцелуй на душистой горошине. Чувствуя запах выделений школьницы, который был очень приятным для Дьяволицы. Теперь-то Кларк могла разглядеть, эти маленькие половые губки, которые были красным от возбуждения. Она восторженно смотрела, исследуя все, а также маленькое любовное отверстие. Много девичьего сока вытекало из него, текло по промежности, морщинистому анусу, впитываясь в шелк простынь.
Голубоглазая прикоснулась кончиком языка к ее попе, и проделала языком путь к жесткому, небольшому клитору. Да, вкус у школьницы был отменным. Лекса застонала от удовольствия и воодушевленная блондика, ее реакцией, еще несколько раз повторила это действие, от чего девушка аж завизжала от вожделения.
Мгновение спустя, начальница исследовала ее открытое узенькое влагалище, толкая свой жесткий язычок в него, глубоко, насколько могла. Вудс опять оказавшись на грани, забылась и уже надавливала бедрами на женщину, пытаясь заполучить как можно больше языка внутрь себя. Когда Гриффин начала пальцем теребить маленький пульсирующий клитор, одновременно трахая языком влагалище, прошло всего несколько минут, и вот, девушка забрызгала своими соками лицо начальницы. Кончала она
