И вот еще что: возьми расшифровку квитанции и смотайся в эту шиномонтажку. Может быть, у них сохранилась копия.
— Есть смотаться! — Сафаров с готовностью вскочил на ноги, забрал у Тимофеева квитанцию и вышел из кабинета.
Криминалист тем временем вынул из папки еще один документ и протянул его Дуло:
— Вот заключение судмедэксперта.
Сергей выхватил бумагу и стал читать. Спустя несколько минут он поднял глаза и растерянно спросил:
— Выходит, убийство непреднамеренное? Или я чего-то не понял?
Тимофеев забрал у него заключение и прочитал вслух:
— «На верхней губе, обеих щеках, губах и подбородке обнаружены следы от скотча».
— Это я понял — ей заклеили рот, вероятно, чтобы не кричала, — кивнул Сергей.
— А дальше, если своими словами, у жертвы обострилась аллергия, и у нее заложило нос. В результате чего она задохнулась.
Немного помолчав, Сергей Дуло поднялся с кресла и заходил по кабинету:
— Могу предположить, что какое-то время жертва находилась одна в гараже и преступник не мог контролировать ее состояние. Ну а когда вернулся и увидел, что Брунова мертва, решил избавиться от тела.
— Может, и так… — Криминалист посмотрел на часы и зашагал к двери. — Прости, но у меня сегодня много работы. — Однако на пороге он обернулся: — Я тут изучил фотографии, те, что сделал в квартире Бруновой. На них присутствует отчетливый след подошвы с тем же рисунком, что на грязи в Тимонино.
— Значит, деньги из квартиры Бруновой похитил убийца. Теперь это можно доказать, — заключил следователь.
Но Тимофеев, прежде чем выйти, неуверенно сморщился:
— Там с этими фотографиями есть одна закавырка, с которой я никак не разберусь.
Глава 10 ПОДРУГА № 2
18 апреля, вторник, 19 часов
Милентьева, подруга и в прошлом сватья.
Бруновой, явилась в управление после работы. В свои шестьдесят Валентина Петровна казалась намного старше: седая, морщинистая, в старомодной шапке с помпоном — иначе как старухой не назовешь.
Из уважения к возрасту Сергей услужливо придвинул к ней стул.
— Располагайтесь, пожалуйста.
Милентьева села, не спеша поставила на колени сумочку, достала из нее очечник, протерла очки и нацепила их на нос.
— Хотел бы с вами поговорить о Надежде Бруновой, — начал Сергей.
— Можете задавать вопросы, — неразборчиво пробормотала Милентьева и тут же добавила: — Прошу извинить за плохую дикцию — последствия перенесенного инсульта.
— Итак, вы с Бруновой были не только подругами, но и какое-то время родственницами?
— У нас есть общий внук Ванечка, — ответила Валентина Петровна.
— Вот как… — вежливо улыбнулся следователь.
— Не хочу вас огорчать, но меньше всего я хотела бы говорить про Надежду.
— Чем она вам так насолила?
— Долго рассказывать.
— Мы здесь как раз для того, чтобы обсудить все, что касается погибшей Бруновой.
— Если надо, давайте поговорим, — не слишком охотно согласилась Милентьева.
— Почему ваш сын разошелся с ее дочерью?
— Не сошлись характерами.
— А если серьезно?
— Мой Лешка сходил налево. И это неудивительно, имели бы вы такую жену, как Ленка, сделали бы то же самое.
— Ну-у-у… — Сергей Дуло расплылся в добродушной улыбке. — Не так радикально. Что, по-вашему, в Елене Бруновой не так?
— Надежда сделала из нее травоядное, — категорично заявила Милентьева.
— Расшифруйте.
— Надежда была очень властной. Она подавила волю дочери, лишила ее интереса к жизни и к себе самой. Чуть что не по ней орала так, что у неподготовленных глаза на лоб вылезали.
Сергей сообразил: у Валентины Петровны слабое здоровье, плохая дикция, но напора хоть отбавляй. Отреагировал он очень нейтрально:
— Резкое замечание.
— И не удивляйтесь, все так и есть.
— Как давно вы знакомы с Бруновой-старшей?
— Около пяти лет.
— Как именно познакомились?
— На свадьбе у наших детей.
— И ни днем раньше? — удивился следователь.
— Так уж вышло.
— А с какого времени начали с ней дружить?
Милентьева болезненно всколыхнулась, как будто это воспоминание не доставило ей удовольствия. Скорее наоборот.
— С первой минуты, как только познакомились.
— То есть как?
— Надежда умела найти подход к любому человеку. Где лестью, где правильным замечанием, где показной честностью. От нее всегда исходили флюиды невыразимой доброты и расположения к собеседнику. Вот я и купилась.
— А потом разочаровались. Почему? — Сергей уточнил вопрос: — Из-за чего вы поссорились?
— Разводятся дети — расходятся их родители.
— Так просто?
— Нет, не совсем. В наших отношениях с Надеждой многое намешано: обида за детей, борьба за любовь внука. И знаете… — Милентьева замолчала, потом снова заговорила еще неразборчивее и медленнее, старательно подбирая слова: — Я стала замечать, как Надежда характеризует других людей — говорит хорошие слова, а на деле пачкает грязью.
— Значит, между вами не было стычек или ссор?
— Этого — нет. Была только подлость.
— Ее совершила Брунова? — спросил Дуло.
— Вам расскажу, хоть не планировала этого делать. — Валентина Петровна сняла очки и протерла пальцами глаза, отчего они покраснели. — Сын Лешка нам не родной. Мы с мужем усыновили мальчика, когда ему было два месяца. Взяли отказника, кусочек больной плоти. Для того чтобы выходить его, я бросила работу… — Она замолчала, стараясь не заплакать. — Никому не говорила об этом, а ей сказала.
— Имеете в виду Брунову?
— Да.
— И что было дальше?
— Когда наши дети разводились, она позвонила Лешке и сказала, что он усыновленный. Лешка был за рулем…
— Попал в аварию? — догадался Дуло.
— Когда я вошла в его палату, он, весь в бинтах, крови, переломанный… Только спросил: это правда, мама? Вот тут меня и хватило…
— Инсульт?
Милентьева молча кивнула.
Сергей Дуло сдвинул брови и с показным спокойствием спросил:
— Когда видели Брунову в последний раз?
— Около месяца назад, когда забирала у нее внука.
— Она делилась с вами какими-то подробностями из своей жизни?
— Говорила про какого-то молодого. — Валентина Петровна равнодушно махнула рукой. — Глаза у нее горели, похоже, любовника завела.
— И все?
— Куда-то торопилась, они с этим молодым собирались за город. Он ждал ее в машине.
— Видели его?
— Нет, не видела.
— А машину?
— Оно мне не нужно.
Сергей подписал повестку и протянул Милентьевой:
— Можете идти, всего вам самого хорошего. И не болейте!
Когда сам Дуло начал собираться домой, ему позвонил Сафаров:
— Сергей Васильевич! Шиномонтаж с адреса съехал! Опять облом!
Глава 11 ЗЛОЙ РЕБЕНОК
18 апреля, вторник, 22 часа 30 минут
Сергей и Полина сидели за кухонным столом. Разбитый трудным днем, Сергей в нескольких словах описал ситуацию с расследованием дела Бруновой и ответил на вопросы жены. Он словно искал у нее поддержки, не в состоянии объяснить поведение и мотивы убийцы. Но, как ни странно, личность погибшей вызывала у него не меньше вопросов, чем
