— И на камнях растут деревья, на деревьях лопаются почки, в почках образуются камни. Таким образом круг замкнулся — несколько философски прокомментировал пожилой следователь рассказ Пятоева, — Психиатрия в настоящее время делает поразительные успехи. Сейчас подозреваемого можно вообще не раскалывать. Всего можно добиться при помощи лекарств. Виагра плюс снотворное, и, буквально на следующее утро, голубчик, с осунувшимся лицом и от нетерпения переступая с ноги на ногу, спешит дать признательные показания. А раньше как было? Пока объяснишь кому-нибудь, что сломанными руками собирать выбитые зубы тяжело и неудобно, с тебя семь потов сойдет.
— Чепуха это все. Полумеры, не способные справиться с человеческими пороками. Выбраться из стихии преступности и низменных страстей только путем непрерывного мусульманского образования, — и совершенно не важно, это Палестина, Турция или, к примеру, Узбекистан. Прежде всего, выделяются большие средства на создание религиозных школ и других учебных учреждений, в которых воспитательный процесс ориентирован на ценности шариата. По воле Аллаха учиться, учиться и, что архиважно, учиться! — рассказывал возбуждённый выпускник университета Дружбы Народов сочувствующему мусульманской идее пожилому следователю, — этому учит нас ярчайшие мыслители современности. Согласно его учению весь учебный процесс должен быть направлен на формирование нравственного мусульманского стержня. Этот стержень должен пронизывать собой всю систему образования.
Приведу пример. В Турции введён закон, согласно которому все поступающие в медицинские училища проходят медкомиссию. Если в ходе врачебного обследования выясняется, что потенциальная медсестра не является девственницей, к экзаменам, естественно, она не допускается. Причём всякого рода злоупотребления здесь в принципе исключены, так как обследование проводится не просто врачом, а представительной комиссией, куда входят и представители общественности.
Далее. Создаётся множество фондов мусульманской само и взаимопомощи, так сказать, вашему столу от нефтедобывающих принцев. Это может быть фонд помощи падшим девицам, вернувшимся в лоно ислама, союз мусульманских подводников, касса взаимопомощи мусульман больных диабетом, клуб пенсионеров «Домино в защиту шариата»…
— «Общества защиты жвачных животных от сексуальных посягательств имени бедуинского шейха по имени Ахмед», — поддержал тему Пятоев.
— Не один человек не должен оставаться в стороне от системы исламского милосердия, — продолжал Аюб, — параллельно с этим с корнем выкорчёвываются чуждые мусульманским традициям нездоровые формы поведения. В первую очередь это относится к разврату. Женщина-мусульманка всегда служила эталоном скромности и воинственного целомудрия. На подлинно исламском пляже вы не встретите не защищённых от нескромных взглядов участков тела, и это правильно. У подлинной мусульманки загорелой может быть только переносица.
— Ахмед, ты парень хороший, но увлекающийся. Я потрясённым твоих мусульманских планов громадьём, — сказал Пятоев, — этим ты напоминаешь мне одну мою знакомую видную деятельницу театра. На высоком искусстве она просто зациклена. И твой план мусульманского воспитания трудящихся вызвал во мне острое желание познакомить присутствующих с ее морализаторскими поучениями, которыми она баловала меня короткими израильскими вечерами. Тем более, что твои рассуждения о светлом мусульманском будущем настолько трогательны, что я с трудом сдерживаю слёзы.
— Вы должны ясно осознавать, товарищ майор, — говаривала она как-то мне, — что служение музам, как и проституция, является не просто профессией. Это и образ жизни, и образ мыслей, и особый эмоциональный настрой. Я вспоминаю себя. В своё время мне посчастливилось работать в подпольном публичном доме для слуг народа. Будучи культурным человеком, вы конечно слышали о таких сексуальных саунах много хорошего. Это было золотое время, меня окружали чудесные люди, каждый из них заслуживает особого повествования, и я была целиком погружена в работу. Хочу особо отметить, что самоотверженное служение музам, а работа в публичном доме, если это действительно работа по призванию, по зову сердца, то это подлинное служение музам, не терпит суеты. Я в этом глубоко убеждена. Все ваши помыслы должны быть направлены на служение прекрасному. Вы обязаны быть вдалеке от мелких бытовых и житейских проблем. Это по настоящему трудно, но в этом я видело свое высокое предназначение. Я вспоминаю, как однажды куда-то запропастился мой любимый вибратор, с которым я не расставалась ни на минуту. Он был моим талисманом, и все это знали. В мире искусства всегда есть место бездарности и зависти, мы не должны закрывать на данное обстоятельство глаза, хотя, и обязаны быть выше всей этой грязи. Конечно, такой удар ниже пояса не мог пройти бесследно или незамеченным. Я приходила на работу в расстроенных чувствах, не могла сосредоточиться, капризничала, даже сердилась по пустякам. Всё валилось у меня из рук. В этом и заключался коварный замысел интриганов, пытавшихся выбить меня из седла и, в конечном итоге, не дать полностью раскрыться моему дарованию. Безусловно, в конечном итоге завистники были посрамлены. Но только я знаю, чего мне это стоило. В тот период я ходила как во сне.
— Мудрая женщина, — характеризовал Ахмед винную деятельницу театра, — и вы должны прислушаться к её советам. Более того, вы просто обязаны благодарить судьбу, которая свела Вас с подлинными мастерами своего дела.
— Причём бесплатно, — поддержал Ахмеда пожилой следователь, — я смотрю, что у тебя в сумасшедшем доме жизнь бьет ключом. Удивляюсь, как ты все бросил.
— Воспоминаний у меня действительно хватит надолго, — согласился Пятоев, — Чего стоят только история женитьбы медсестры Татьяны.
Как-то, поздно вечером, в наше отделение привели рослого молодого парня. В течении последних нескольких месяцев, по ночам, он слышал доносившиеся откуда-то с неба куриное кудахтанье. Если бы он был человеком верующим, он расценил бы кудахтанье в ночи как знак божий, указывающий на его высокое предназначение. Это же случилось бы, если бы он был психически болен. Но в действительности парень психически и физически был здоров как бык. А вот один из его полоумных соседей, в тайне от жильцов, устроил на крыше курятник. Днём курочки сидели в клетках, а по ночам гуляли по крыше и несли яйца. Отложив яйцо, курица всегда громко кудахчет. Именно это кудахтанье рослый парень, живший на последнем этаже, и расценил как слуховые галлюцинации. Обеспокоенный своим состоянием здоровья он обратился к врачу и был направлен на лечение в психиатрическую больницу.
Представ перед Татьяной в качестве свежепоступившего сумасшедшего, парень почувствовал себя неловко. Тонко почувствовав его душевное состояние, Татьяна предложила новому больному приготовиться к осмотру, то есть раздеться. Хотя служебные инструкции этого не требовали.
Когда парень был готов к осмотру, Татьяна бросила долгий взгляд в центр композиции и спросила:
— А ты женат?
— А что, заметно? — кокетливо ответил голый пациент вопросом на вопрос.
Когда рослого парня выписывали из психбольницы, Татьяна была уже на четвёртом месяце беременности.
— Ну и правильно, — поддержал пожилой следователь действия Татьяны, — чего молодой бабе в девках сидеть. Это дурной пример подает и для здоровья вредно.
— Твой народный эпос из сумасшедшего дома в последнее время стал уже не тот, что был раньше, — резюмировал выпускник университета Дружбы Народов повествование Пятоева, — мельчает фольклор. Раньше, помню, искромётные воспоминания следовали одно за другим. А сейчас отвлекаться ты стал, заговариваться. Растрачиваешь себя по пустякам. Тебя, случайно эротические сны не мучают?
— Только они меня и радуют, — признался Пятоев, — только ими и живу. Именно они и являются источником моего вдохновения, моего творческого горения, моего темперамента, наконец.
— Не будем путать темперамент с суетой, товарищ майор, — вновь вмешался в их беседу пожилой следователь, — ты должен врать так, чтобы слушатель твоих басен чувствовал себя вашим единомышленником, и даже соратником. Чтобы вы понимали друг друга с полуслова. Только таким образом ты сможешь выполнить стоящую перед тобой оперативно-розыскную задачу и найти, наконец, свою дочь. В связи с этим невольно вспоминается старый еврейский анекдот. На старости лет Абрам и Хаим проезжают мимо того места, где во времена их молодости был публичный дом. Абрам прерывисто вздыхает.
— Вы мне будете рассказывать… — вторит ему Хаим.
Вот пример мастерской работы на полутонах. А ты в своих рассказах всё время кричишь. У слушателя создаётся впечатление, что крик для тебя — это самоцель. Этим ты напоминаешь мне писателя Максима Горького. Ты случайно не его сын?
