Скотт Мариани - Сокровище еретика

Этот роман вымышлен от начала до конца. Упоминаемые имена, персонажи и события — плод авторского воображения. Любые совпадения с настоящими людьми, живыми или мертвыми, реальными происшествиями и географическими объектами совершенно случайны.

Как обычно, я обязан целой группе людей, без которых этой книги не было бы.

Большое спасибо тебе, «Ди», настоящий Бен Хоуп, и всем тем из «Прометеус медикал», кто помогал мне советами и сведениями. Также я благодарен Элизабет О’Коннел из Британского музея за то, что она великодушно помогала мне переводить иероглифы.

В очередной раз благодарю Бру и Робин из литературного агентства «Уэйд и Догерти» за вашу мудрость и поддержку (и за шампанское, конечно!). И особую признательность я хочу выразить всей команде издательства «Эйвон», чья энергия, преданность и энтузиазм не перестают наполнять меня вдохновением.

Эту книгу я посвящаю Малу Поти, дорогой для меня бенгальской тигрице

Западная Сахара, Египет

Конец сентября 2008 года

Никто не знает, сколько веков простояла здесь, посреди океана песка, эта заброшенная крепость бедуинов. Ее крошащиеся стены давно не видели людей.

На самом верху разрушенной башни восседал стервятник. Склонив голову, он разглядывал пыльные внедорожники, вереницей заползающие во двор.

Распахнулась пассажирская дверь головной машины, и в песок ударили армейские сапоги. Потягивая затекшие мышцы, наружу вылез мужчина, прикрывающий глаза от слепящего солнца. Неподвижный воздух был горяч, как в печке.

Калед Камаль был египетским террористом, врагом общества номер один. Он числился в международном розыске, но лапы закона никак не могли до него дотянуться.

Следом вышли соратники, одиннадцать человек. Однообразный камуфляж разбавляли цивильные джинсы и майки. Шестеро бойцов держали укороченные АКС-74У. Во внедорожниках осталось куда больше оружия, до сих пор издающего резкий запах пороха.

Камаль, стоя посреди пустынных руин, почесал трехдневную щетину. В голове всплыли события последних полутора суток.

Отвлекающий маневр удался. Раз после нападения подняли вертолеты, значит, антитеррористы пошли по ложному следу. Здесь, в самой заднице пустыни, никто их искать не будет. Ведь теракт произошел в сотнях миль отсюда, на железной дороге Асуан — Каир. Там боевики Камаля расстреляли поезд с туристами.

Вспомнив, как было дело, он расплылся в улыбке. Пассажиры, как подстреленные утки, падали на землю. Кинжальный огонь растерзал в клочья шесть вагонов. И рельсы, и песок залило кровью. Очередная акция увенчалась полным успехом.

Но за последний десяток лет Камалю надоело убивать беззащитных гяуров. В далеком 1997 году радикальная группа Гама аль-Исламая расстреляла шестьдесят с лишним туристов в храме Шатшепсут рядом с Луксором. В тот раз от антитеррористического спецназа ушел один Камаль. С тех пор он занимался тем, что захватывал автобусы, взрывал отели, топил в Ниле катера, убивал западных бизнесменов. Например, он лично укладывал гвозди в бомбу, собравшую кровавую жатву на базаре Кан аль-Калихи в 2005 году.

К сожалению, этим акциям не хватало размаха. Камаля манил по-настоящему грандиозный теракт. У него были люди, воля и талант. И, что еще ценнее, нужные контакты по всей Северной Африке и на Ближнем Востоке. Все упиралось в финансирование. План, вызревающий у Камаля в голове, требовал прямо-таки запредельной суммы.

Ладно, это вопросы будущего. Сейчас перед ним стояла более насущная проблема: найти для дюжины человек укрытие от смертоносной жары. Ближе к вечеру станет прохладнее, а пока на солнце хуже, чем в печи. Разрушенная крепость — это не только тень, но и кое-что поважнее.

Отвинтив колпачок фляги, Камаль вытряхнул капли воды в пересохшее горло, затем утер рукавом губы, и пустая емкость полетела в черный «ниссан патрол».

Хани, самый молодой в команде, скаля зубы, размахивал руками.

— Видишь, все как я говорил, — засмеялся он, указывая на круглый каменный колодец посреди двора.

Командир не спешил радоваться. В его личном списке качеств, необходимых для выживания, способность верить на слово не значилась. Сейчас станет ясно, можно ли положиться на молодого бойца.

Они легли на край колодца и уставились вниз. Далекое дно терялось во тьме. Камаль бросил камень. Прислушался. Всплеска не было.

— Ты утверждал, что здесь есть вода, — сказал он, отмахиваясь от мошек.

Хани с кислой миной пожал плечами. К их компании у колодца присоединился Юсуф. Его лысый череп блестел от пота. Утеревшись, он снова водрузил на голову драную зеленую бейсболку, с которой никогда не расставался.

— Лучше бы мы поехали в оазис Фарафра.

Камаль покачал головой. Оазис, населенный бедуинами, лежал всего в тридцати милях к югу. Да, их отряд нашел бы там прибежище, но кто-нибудь из местных элементарно сдал бы их полиции. Про теракт уже трезвонят по радио и телевизору. Один неверный шаг и им крышка.

— Полезай туда, — приказал он Хани.

Ослушаться Камаля не смел никто.

Пухлый бородатый Мустафа и костлявый Тарек, старейший член отряда, взялись за дело. Достав из внедорожника веревку, один конец привязали к кенгурятнику, а второй затянули на поясе Хани. Три бойца приготовились спустить паренька вниз. Когда тот полез в каменный зев колодца, глаза его блестели от страха.

Путь до дна был неблизким. Наконец сапоги Хани уткнулись в землю. Согнувшись в три погибели, он впился пальцами в сухую грязь. А потом задрал голову к синему кружку неба и ожидающим лицам.

— Колодец пересох!

В колодце заиграло эхо.

Что-то прилетело сверху, задев его по голове. От удара у Хани подкосились ноги. Коснувшись брови, он почувствовал кровь. Пошарив у ног, нащупал брошенный предмет — складную лопатку.

— Ты нас сюда приволок, безмозглый осел! — раздался крик Камаля. — Копай, пока не найдешь воду.

— Сын шлюхи, — буркнул Хани.

Он не рассчитывал, что спутники услышат ругательство, но акустика колодца сыграла с ним дурную шутку. Едва эти слова долетели до ушей Камаля, как тот бросился к «ниссану» и под взглядами бойцов достал с заднего сиденья пулемет М-60. Передернул затвор. Вернулся к колодцу. Сунул длинный ствол в дыру.

— Посвети-ка на эту суку.

Юсуф скривился.

— Камаль…

У того в глазах вспыхнул огонь.

— Вообще страх потерял?.. Свети давай!

Юсуф вздохнул. Лезть Камалю под горячую руку — значит нарываться на неприятности, никакие двадцать лет дружбы не спасут, благо командир не давал своим бойцам возможность забыть, каков он в гневе.

Луч света уперся в дно колодца.

Хани робко смотрел на них снизу.

Камаль не оставил ему ни единой лишней секунды. Приклад лег на плечо, и тишину пустыни разорвала длинная очередь.

Деваться Хани было некуда. Камаль водил стволом вслед за мечущимся парнишкой; гильзы сыпались к его ногам. Под градом пуль во все стороны летела глина. Рядом с командиром остался только Юсуф с фонарем. Остальные отошли, прикрывая уши.

Одинокий стервятник, расправив темные широкие крылья, взмыл в небо.

Огонь прекратился. Опустив пулемет, Камаль вонзил в Юсуфа взгляд, полный угрозы.

— Друг мой, впредь не смей обсуждать мои приказы.

— Прости.

— Ладно, парень мне по жизни не нравился. Прислонив пулемет к стенке колодца, Камаль забрал у Юсуфа фонарь и посветил вниз. С невозмутимым видом он разглядывал исковерканный, обезображенный труп, усыпанный пылью и глиняным крошевом.

— Надо ехать дальше, — сказал Юсуф, отводя глаза.

Взгляд Камаля зацепил кое-что интересное. На полпути до дна от ударов пуль рухнул кусок стены.

И открылось нечто странное.

Из-под глины выглядывала гладкая, обработанная поверхность, покрытая письменами. В незапамятные времена эти ровные столбцы начертала рука человека. Камаль прищурился. Что за черт?

— Чего там увидел? — спросил Юсуф.

Камаль молча убрал фонарь в карман и подергал веревку. Пули сработали не хуже ножа, срезав привязанный труп паренька. Не обращая внимания на пятна крови, террорист вытащил веревку наверх.

— Спустите-ка меня.

На нужной глубине он уперся ногами и спиной в стены колодца. Боевой нож вполне успешно заменил ему лом, и осколки глины дождем посыпались на труп Хани.

Камаль уже не сомневался, что перед ним не простой камень. Он дорылся до углов плиты, уходящих далеко в глубь песчаной земли. Крепло ощущение, что это камера, похороненная глубоко под землей. И она здесь очень давно.